Эту девчонку в Средние века тоже объявили бы нечистью. Одни её глаза чего стоили — огромные и золотисто-зелёные. Глаза эльфа или ещё какого-то сказочного существа. Принцессы из неведомого мира. Да она и появилась-то как из параллельного мира, который в этой точке пространства неожиданно пересёкся с нашим. Она попросту материализовалась из воздуха — как будто ожил солнечный луч, отыскавший щель в задёрнутых занавесках. Солнечное божество с копной волнистых золотых волос. Сквозь дырку в джинсах чуть повыше колена матово светилась кожа. Именно светилась. По-моему, свет исходил даже от её серой клетчатой рубашки, небрежно заправленной в потёртые джинсы. "Её сиянье факелы затмило…"[13] Да-а, великие поэты прошлого прекрасно всё сказали за меня. А мастера Возрождения хорошо потрудились, создавая образы, глядя на которые, Творец лет двадцать назад собрал всё лучшее в них и реализовал в материи. Было в этой девушке что-то от леонардовских ангелов и боттичеллиевских граций. А ещё от неё веяло упрямством и внутренней силой. Такие вечно нарываются. Мне вдруг сразу захотелось её защитить, хотя я ещё толком не знала, от чего. Ясно было только одно — кошку похитила она. Если можно назвать похищением, когда похищаемый сам радостно идёт за похитителем. Миу прекрасно меня видела и внимательно, хотя и без страха, разглядывала. С появлением же незнакомки кошка совершенно утратила ко мне интерес. Она тут же кинулась к девушке.
— Тише, киска, сейчас мы уберёмся из этого гадюшника, — прошептала та, перекусывая чем-то вроде косметических щипцов цепочку возле самого ошейника Миу. Кошка при этом ласково урчала и старалась лизнуть воровке руку.
"Воров…" — вспомнила я оговорку леди Деборы Хоббер. Кажется, она даже не один раз так оговорилась. Леди Хоббер как будто знала, что это была воровка, а не вор. Ну а если так, то она определённо знала, кто эта воровка. Тогда зачем было ломать передо мной эту комедию? "Лично для меня куда важней выяснить, кто совершил кражу. Кому я буду вынуждена отказать от дома…" Может, она догадывается и хочет удостовериться? Нет, эта кривая игла темнит. То, что она насквозь лжива, написано у неё на лбу. Она слишком примитивна, чтобы убедительно притворяться искренней. Чутьё подсказывало мне, что воровке грозят серьёзные неприятности, а я ей этого не желала. И не только потому что у меня при виде этой златовласки едва не перестало сердце биться. Я бы прониклась к ней симпатией уже хотя бы потому, что ей симпатизировала Миу. Царственная кошка, которая явно не любила своих новых хозяев.
Не успела я всё это додумать до конца, как девчонка исчезла. Вместе с кошкой. Как ей это удаётся? Ладно, попробую найти их и во всём разобраться. Представив себе обеих, я сосредоточилась на желании перенестись туда, где они сейчас находятся. Вообще-то это невозможно, если не представляешь себе место, в которое хочешь попасть, но интуиция подсказывала мне, что в данном случае перемещение может получиться. Ведь недавно тень этой чудо-кошки едва меня куда-то не увела.
Воздух уплотнился. У меня было такое чувство, будто я нахожусь между двумя жерновами и меня сейчас перемелет в порошок. Я уж было начала задыхаться и решила вернуться назад, но невидимые жернова исчезли, и я оказалась в полутёмном тоннеле. Пахло нагретым камнем, пылью и чем-то ещё. Чем-то чуждым и древним. Знакомое ощущение — я же временами совершала путешествия в глубь веков. Вот только почему я ощущаю запахи, если я пока не собиралась выходить в тайминг полностью? Звуки при неполном тайминге становятся глуше, а запахов я не чувствую совсем. Осязание тоже отключается. Я сделала шаг. Под ребристыми подошвами кроссовок захрустел песок. Или каменная пыль? По всему телу пробежала дрожь. Тоже знакомое ощущение. Я, как говорится, шкурой чувствую малейшее временное искривление, а тут… Такое впечатление, что где-то неподалёку в это время переместился целый отряд. Меня выбросило в полный тайминг из-за нарушения пространственно-временного континуума. Причём нарушения куда более значительного, чем вызвала я своим единичным перемещением. И более значительного, чем могли вызвать девчонка с кошкой, если они тоже переместились сюда… А кстати, куда мы переместились?
Глаза привыкли к полутьме, и я увидела вокруг себя мощные колонны, украшенные не то рельефами, не то резьбой. Я огляделась и пошла в ту сторону, где виднелись проблески света. Тьму, образованную тенями колонн, стали всё чаще и чаще пересекать полосы серебристо-белого сияния. Судя по всему тут стояла светлая лунная ночь. Я вздрогнула, когда серебристый луч выхватил из сумрака человеческую фигуру с головой пса. Анубис! У меня было такое чувство, будто хранители времени заманили меня в ловушку и теперь я отвечу за все свои дерзкие вторжения в чужие владения. Сделав пару дыхательных упражнений, я заставила себя успокоиться. Это же рельеф. Всего лишь рельеф на колонне. Скорее всего я нахожусь в храме, окружённом колоннадой. Что с того, что египетские мастера изобразили на колонне Анубиса? Вот и Сехмет рядом с ним — богиня-львица. Никто из них не оживёт и не набросится на меня.
Итак, я в Древнем Египте. Я никогда ещё тут не была. Путешествуя во времени, я избегала появляться здесь. Меня всегда пугал царивший в этой загадочной стране культ мёртвых. Здесь так чтили смерть, её законное право занимать в нашем мире и в нашем сознании место, не менее значительное, чем жизнь… По-настоящему живыми здесь казались только боги, хранители установленного ими порядка. Я же то и дело нарушала этот порядок. И вот один из них встретил меня в сумрачной колоннаде, давая понять, что никому не уйти от возмездия.
Площадь перед храмом была пуста. Я вновь поёжилась — так величественно и зловеще выглядела огромная тень сфинкса. Чёрная тень на белой от луны площади. Сам алебастровый сфинкс, стерегущий вход в храм, казался уменьшенной белой копией своего бесплотного двойника. Тьма занимает куда больше места в этом мире, нежели свет, и мы, люди, должны держаться на светлой стороне, дабы она совсем не уменьшилась, позволив тьме воцариться повсюду. Интересно, какова моя тень, если иметь в виду оккультное значение этого слова? Я так часто погружаюсь во тьму, что, возможно, она когда-нибудь полностью изменит моё тонкое тело. Наверное, когда жизнь покинет меня, оно сольётся не с астральным светом, а с вечной тьмой…
Глядя на сфинкса, я вспомнила один старинный роман, который читала в юности. Это была история древнегреческого философа. Он много лет странствовал в поисках смысла жизни. В результате лишь впал в депрессию, а после того, как он заболел в Египте лихорадкой, его стали периодически мучить кошмарные видения. Ему то и дело чудился каменный сфинкс, который ходил по площади и давил людей…
Рядом с огромной тенью сфинкса появились две маленькие, человеческие, а вскоре я увидела и тех, кто их отбрасывал. Двое бритоголовых мужчин в длинных одеяниях прошли, негромко переговариваясь. Наверное, жрецы. Я спряталась за колонной. Ещё не хватало, чтобы меня тут увидели. Единственное, что придавало мне некоторое сходство с местными жителями, так это густые чёрные волосы, немного не доходящие до плеч. Наряд же мой кого угодно поверг бы тут в смятение.
Вдали виднелись строения. Наверное, жильё. Я всё-таки умудрилась перейти в состояние неполного тайминга и в мгновение ока пересекла площадь. Кроме жилых домов там были мастерские, где, несмотря на ночное время, кипела работа. Один за другим вспыхивали факелы и масляные светильники, хмурые, деловитые люди озабоченно сновали туда-сюда. Уж не знаю, почему, но я подумала, что кто-то умер, какая-то очень важная персона, и приготовления к погребению идут и днём, и ночью. К тому же в жаркий период египтяне предпочитали работать после захода солнца.
Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в крепости, напоминающей маленький город. Мастерские и маленькие домишки, где явно жили мастера, лепились к мощной стене — одной из тех, что окружали весь этот комплекс. Неподалёку возвышалась сторожевая башня. Я поднялась на её вершину. Странно было видеть, как мимо меня по крутой каменной лестнице скользят полуобнажённые воины. Будь я нормальной (согласно классификации братца Тео) женщиной, я бы, наверное, перегрелась от вида этих смуглых мускулистых тел. От факелов и накалившихся за долгий знойный день камней исходил такой жар, что тела воинов даже сейчас, ночью, блестели от пота. Особенно у некоторых… Нет, тут дело не в жаре. У двоих воинов тела блестели как-то неестественно. Такое впечатление, что они чем-то намазаны. Или обтянуты тончайшей плёнкой? Эти воины и в остальном отличались от других. Они были не смуглыми, а скорее просто загорелыми, а их лица… Один из этих парней слишком напоминал мне известного актёра англосаксонских кровей, чтобы сойти за египтянина. Не многовато ли путешественников во времени для одного древнеегипетского города? Наверное, я зря считаю себя такой уж исключительной.
