Тем временем Мара повернулась к Шоне:

– Шона, дорогая, ты не передумала? Теперь, когда Кверида вышла из строя, я еще сильнее нуждаюсь в твоей помощи. Мне нужна целая куча этих дурацких модных нарядов, а вы с Калеттой так замечательно их придумываете! Кстати, что сказала Калетта?

– Калетта делает свою сто девятнадцатую штуковину, – отозвалась Шона. – Ей нужен еще хотя бы день, чтобы доделать остальные. Она сказала, что после этого может отправиться к тебе. Но… – Шона быстро взглянула на погрузившегося в раздумья Дерка. – Ма, боюсь, я не смогу пойти с тобой. Здесь же не останется никого, кроме Лидды, чтобы присмотреть за порядком.

– Я же сказала, что управлюсь сама, – сказала Лидда с полным клювом.

– Я тоже могу ей помогать, – пробормотала Эльда, оторвавшись от груды фруктов. – Все почему-то думают, будто я еще маленькая…

– Не столько маленькая, сколько юная, – сказала Эльде Мара. – Тебе всего десять лет, радость моя, и я хочу, чтобы ты отправилась со мной, как и Калетта. И почему это всем должна заниматься Лидда? А ты, Дон? Или ты, Блейд?

Дон застыл, не донеся до клюва кусок сырого мяса. Блейд, подцепивший вилкой жареную отбивную, тоже оцепенел. Они в ужасе переглянулись.

– Или Кит? – добавила Мара.

– Я, пожалуй, подумаю, – несколько беспокойно произнесла Шона. – Может, я все-таки отправлюсь с Калеттой, когда она закончит… а в тетином доме есть пианино?

– Есть, – ответила Мара и встала. – Значит, на том и договорились. Я жду тебя, Эльду и Калетту послезавтра. Вам понравятся мои розовые вышитые драпировки!

«Вот так семьи и распадаются», – уныло подумал Дерк, глядя, как Мара исчезает за дверью.

Блейд, что неудивительно, тоже попытался ускользнуть сразу после окончания ужина. Но Шона проворно ухватила его за руку и утащила на кухню, где Эльда небрежно полоскала тарелки.

– Блейд, ты действительно должен мне кое в чем помочь! – прошептала Шона. – Ты что, не видишь?

– Чего я не вижу? – спросил Блейд.

– Папа с мамой! Они перестали ладить.

– Да они постоянно ссорятся. Не беспокойся ты так, – сказала Эльда, ставя три мокрые тарелки на сушилку.

– Перемой их! – машинально распорядилась Шона. – В том-то и дело – они теперь не ссорятся! Папе бы следовало взорваться, когда речь зашла о деньгах, – а он даже слова не сказал.

Блейд вздохнул, понимая, что беззаботные денечки остались позади.

– Я понял, о чем ты.

Жреческое государство Амру располагалось к северу от Деркхольма, по соседству с владениями короля Лютера. Дерк верхом на Красотке добрался до храма Энскера уже к середине дня, и его ослепили огромные золотые купола, сверкающие на солнце. По городу было разбросано множество храмов других богов, и их купола тоже сияли, но ни один из них не мог сравниться размерами с храмом, принадлежавшим Амру и посвященным его богу. Дерку подумалось, что Энскер наверняка должен благосклонно отнестись к верховному жрецу, который так много для него сделал. Может, Амру и сумеет упросить Энскера явиться Странникам. Во всяком случае, попытаться стоит.

– Блештит! – заметила Красотка, описывая круги и постепенно снижаясь.

– Еще как! – согласился Дерк. – Надо же Амру куда-то деньги девать.

Красотка спустилась в главный двор. Дерк вздохнул. Он изо всех сил старался не думать ни о деньгах, ни о том, сколько Мара могла занять, ни о дочери-русалке, которой у них теперь никогда не будет. «Надо придумать что-нибудь другое», – сказал он себе, когда копыта Красотки коснулись земли.

Несколько человек с горящими глазами фанатиков кинулись обихаживать Красотку. Еще несколько поспешили провести Дерка пред очи Амру. Гостя передали группе служителей, служители его передали жрецам, а эти жрецы – другим жрецам. Они провели Дерка по длинным галереям, разрисованным золотыми листьями, в пустую, залитую солнцем комнату, где его уже ждал улыбающийся Амру.

– Знай я, что у вашей лошади есть крылья, пригласил бы вас залететь прямо ко мне на балкон, – сказал Амру. – Проходите, присаживайтесь.

И он провел Дерка к стулу с высокой спинкой, напоминающему трон.

Усаживаясь на покрытый позолотой стул из резного кедра, Дерк подумал, что комната не так уж пуста. Узорчатый паркет был выложен из разноцветного ароматного дерева, и его устилали шелковые ковры изумительной красоты. Мраморные своды были покрыты искусной резьбой, изображающей дерево в цвету, а переплеты множества узких окон тоже были сделаны в виде деревьев, только увешанных плодами. Стены между окнами украшала чудесная мозаика из разноцветных камней, настоящий шедевр. И в то же время комната оставалась простой и строгой, вполне подходящей для жреца. «Как все-таки странно это все сочетается в Амру, – подумал Дерк. – Вот наряд его, скажем, выглядит скромно – но он же стоит дороже Деркхольма со всем его содержимым!» Дерк вдруг заметил, что забыл почистить сапоги после утренней дойки. А одна из манжет протерлась…

– Я пришел, чтобы попросить вас о помощи, – сказал Дерк, пряча обтрепанную манжету и стараясь поглубже засунуть ноги под великолепный стул.

– И вы тоже можете помочь мне, друг мой, – сказал Амру. – Как вы, должно быть, уже поняли из вашей черной книги, карт и списков, в этом году намечено проводить сражения рядом с моим городом, посреди моих полей и ферм – на этой земле, ради процветания которой я так тяжко трудился. Что же делать мне?

– Боюсь, вам вряд ли удастся хоть что-то сделать, – сказал Дерк.

– По сражению каждую неделю – и так три месяца! – добавил Амру. – К следующей весне все будет вытоптано подчистую!

– Да, я искренне об этом сожалею, – сказал Дерк. – Но я хорошо управляюсь с растениями. Когда туры закончатся, я вернусь сюда и позабочусь, чтобы у вас был хоть какой-то урожай.

– Нужда и бедствия придут следом, – не унимался Амру. – Никто не посеет хлеб…

– Ой, ну что вы! Не может быть, чтобы все было настолько плохо, – попытался успокоить его Дерк. – Если вы велите своим людям все-таки провести сев, я постараюсь помочь им хоть что-то вырастить.

– Моих людей тоже стопчут, женщин изнасилуют, детей перебьют. Некому будет сеять хлеб.

– Но у вас же тут сотни гробниц и склепов! – возразил Дерк. – Спрячьте людей туда.

Амру вздохнул.

– Друг мой, – произнес он уже куда более нормальным тоном, – боюсь, вы не вполне поняли ход моих мыслей. Если Темный Властелин пожелает, он, конечно же, сможет оказать услугу другу и перенести сражение на несколько миль – скажем, миль на двадцать, к югу от гор, что служат границей моей страны.

– Это не так-то просто, – поспешил объяснить Дерк. – Видите ли, маршруты тщательно высчитывались, чтобы можно было привести несколько партий к одной битве…

Амру снова вздохнул.

– Сколько?

– Простите? – Дерк поймал себя на том, что теребит потрепанную манжету, и поспешил ее выпустить. – Если вы имеете в виду то, что я подумал, то я отвечу…

Он осекся. Ему бы очень пригодились эти деньги. Надо заплатить штраф, надо вернуть долги, которые наделала Мара, чтобы нанять целую деревню… С другой стороны, ему нужен бог – или вообще никто ничего не получит. А для этого ему нужна помощь Амру.

– Я не беру взяток, – сказал Дерк.

Амру уронил голову на грудь – точнее, на свой многоярусный подбородок. Вид у жреца сделался такой угнетенный, что Дерк добавил:

– Но я посмотрю, что можно будет сделать, и, если такая возможность представится, я передвину битву немного южнее. Это будет нелегко, поскольку в этом году все завязано на вас – вам полагается хранить последний ключик к моему слабому месту, – и Барнабас где-то здесь устраивает мой главный лагерь. Мне придется указать ему не то место на карте, а потом сказать, что я ошибся – ну или что-то в этом роде. Но я сделаю все, что смогу.