Тогда мы смогли бы решить, что нам делать?

— Ты либо рехнулся, Дик, — парировала жена тем же твердым голосом, — либо я прожила с тобой двадцать пять лет, толком не распознав тебя. Это не делает мне чести.

— Послушайте, — вмешался Хикс. — Оба послушайте. Не нужно усугублять непонимание. Когда я сказал, что прослушивание может оказаться полезным, именно это и имел в виду. Хочу прокрутить пластинку еще раз, и…

Какие-то неясные звуки вырвались из горла Данди, он повернулся и, тяжело ступая, побрел из комнаты.

Хикс посмотрел ему вслед, отошел от консоли и сел. Миссис Данди прижала к глазам ладони.

Наступила тишина, потом где-то далеко хлопнула дверь.

Джудит посмотрела на свои руки, опять опустила их на колени, взглянула в лицо Хиксу и заметила:

— Мне не нравятся ваши глаза. Сначала они показались мне приятными, но я ошиблась.

— Вы на редкость волевая женщина. — Хикс не скрывал восхищения. — Хотите еще раз прослушать эту пластинку?

— Нет, какой в этом смысл?

— Это ваш голос.

— Нет.

— Что? — Брови Хикса поднялись. — Голос не ваш? Но вам просто могло показаться, что он звучит иначе. Люди часто не узнают свой голос в записи.

— Может быть, по звучанию он и напоминает мой, — продолжила Джудит, — не знаю. Но уверена, что это не мой голос. Это не мой голос просто потому, что он не может быть моим! У меня не было такого разговора с Джимми Вейлом. Кроме того, там используются несвойственные мне обороты. Записан не мой голос! — Она ударила кулачком по своему колену. — Это омерзительный трюк! Это…

Она поднялась и направилась к проигрывателю, но Хикс опередил ее и преградил ей путь.

— Не будьте смешным, — презрительно проговорила она. — Я просто хочу взглянуть на пластинку.

Да и вообще, она теперь моя. Я вам заплатила за то, чтобы вы ее для меня достали.

Хикс снял с проигрывателя пластинку.

Вы можете взглянуть на нее, — согласился он, — но я повременю с ее доставкой вам. — Он держал пластинку перед ее глазами. — И дело не в том, что эта пластинка мне нужна в настоящее время, но думаю, она потребуется в качестве вещественного доказательства, чтобы вынести кое-кому приговор за убийство.

Джудит Данди вытаращила на него глаза.

— Чепуха, — заключила она, — просто потому, что ту женщину убили там… Это дело рук ее мужа…

— Нет. Муж в этом неповинен.

— Ну как же неповинен! Газеты… да он и скрылся…

— Газеты печатают о том, что им известно, а сообщают им не слишком много. Я знаю побольше их, но все равно недостаточно. Догадываюсь, кто убил ее, но не…

— Если вы допускаете, что это сделал мой сын или мой муж, то вы идиот.

— Я не идиот, — улыбнулся Хикс, засовывая пластинку под мышку. — И вы не считаете меня таковым, иначе бы не стали предлагать все свои земные богатства, чтобы отыскать человека, который подстроил все это. — Он постучал пальцем по краю пластинки. — Хочу вас заверить, что, когда выясню это, ваши расходы окупятся с лихвой. Вы выступите свидетелем на судебном процессе об убийстве. Не допустить это можно только одним путем — выкинуть эту пластинку в мусорный бак и позволить преступнику уйти от наказания. Впрочем, не так ли вы себе представляете благополучный исход?

Миссис Данди, глядя ему прямо в глаза, без колебания возразила:

— Отнюдь нет. Но боюсь, как бы вы не перехитрили самого себя. Не верю, что убийство этой женщины, всем нам абсолютно незнакомой, как-то связано… с этим делом.

— Но я могу продолжать расследование?

— Можете.

— Прекрасно. — Хикс потрепал ее по плечу. — Будьте уверены, я продолжил бы его в любом случае.

— Неужели вы думаете, я не догадывалась об этом? — насмешливо спросила Джудит. — Я тоже не идиотка.

Покинув квартиру Данди без четверти шесть, Хикс направился в Катону. Он, во-первых, намеревался увезти оттуда Хитер Глэдд, во-вторых, получить от нее или от миссис Пауэлл, а возможно, от них обеих, определенную информацию.

Отправься он туда без промедления и гони машину на предельной скорости, возможно, успел бы кое-кого спасти, но он не сделал ни того ни другого. Вначале Хикс остановился у галантерейного магазина, купил картонную коробку и упаковочную бумагу для пластинки, потом заехал на Центральный вокзал и сдал пакет в камеру хранения. После этого отправился в ресторан Джойса на Сорок первой улице, заказал себе печеных устриц и собрался с мыслями.

Но к тому времени было уже поздно. В двадцать пять минут седьмого, когда Хикс дожевывал вторую устрицу, Хитер Глэдд сидела на кухне дома в Катоне, доедала баранью котлетку, запивала ее чаем и делала вид, что слушает миссис Пауэлл. Обычно они ужинали в семь, но Хитер, не желая оказаться за столом вместе со всеми, пусть и немногочисленными обитателями дома, решила поесть заранее. Слава богу, солнце почти уже село, скоро день закончится. Быть может, сегодня она заснет…

Дверь из столовой распахнулась, и показался Росс Данди. Хитер хмуро взглянула на него, продолжая прихлебывать чай. Ее рука, державшая чашку, не дрожала. Росс неуверенно посмотрел на нее, переминаясь с ноги на ногу, и выпалил:

— Вы избегаете меня!

— Отстаньте от нее! — отчеканила миссис Пауэлл.

— Вот не знала, — сказала Хитер, — что кого-то избегаю.

— Но вы… — Росс не закончил фразу. — Ладно, ухожу. Проклятье, ничего не могу сделать как следует. Я только хотел спросить вас… — Он опять замолчал, прислушался и подошел к окну, чтобы взглянуть сквозь занавеску на машину, которая показалась на подъездной аллее. — Приехал отец, — объяснил он. — Прекрасно. Вы избегаете меня, а я сторонюсь его. — Тремя быстрыми шагами он пересек кухню и скрылся за дверью.

— Это ужасно! — заявила миссис Пауэлл. — Такие отношения между сыном и отцом… Неудивительно, что в доме происходят странные вещи!

Хитер ничего не сказала. Она подошла к мусорному ведру и сбросила в него остатки пищи, положила тарелку в раковину и возвратилась на свое место.

— Вы выглядите ужасно, — сказала миссис Пауэлл. — Как капустная рассада, которую давно не поливали. Идите к себе и ложитесь в постель.

— Я собираюсь это сделать, — вздохнула Хитер. — Но в комнате так душно.

По дому разнесся вопль:

— Росс! Росс!

Миссис Пауэлл поспешила к двери, ведущей в столовую, но, услышав приближающийся топот, замедлила шаг. Дверь распахнулась, на пороге стоял Р.И. Данди. Он перевел взгляд с одной женщины на другую и требовательно спросил:

— Где мой сын?

— Его здесь нет, — ответила миссис Пауэлл.

— Сам вижу, что нет. Не слепой. Он в лаборатории?

— Не думаю. Где-то на улице.

— А Брегер вернулся из Уайт-Плейнс?

— Да, примерно час назад. Вот он как раз в лаборатории.

— Кто-нибудь приезжал сюда?

— Вы спрашиваете о полиции? — Тоном своего вопроса миссис Пауэлл ясно давала понять, что если он имел в виду полицию, то должен недвусмысленно говорить об этом. — Полиция не показывалась с тех пор, как вы уехали. — Она обернулась на звук — с печальным скрипом открылась задняя дверь — и с чувством исполненного долга объявила: — Вот и мистер Брегер.

Брегер осмотрел всех по очереди, остановил взгляд на Данди и спросил:

— Вы вернулись? — Выглядел он еще более пучеглазым и сбитым с толку, чем обычно. — Только что приехали?

Данди кивнул:

— Росс в лаборатории?

— Нет.

— Почему вы так долго пробыли в Уайт-Плейнс?

Глупцы. — Брегер стер платком вспотевшее лицо. Глупцы! — с нажимом повторил он.

Сплошная глупость. Потом расскажу. — Он взглянул на Хитер. — Мисс Глэдд, эта расшифровка неточная.

Пропущены некоторые разделы. Пожалуйста, пойдите и уточните текст.

— Оставьте ее в покое! — огрызнулась миссис Пауэлл. — Ей надо лечь в постель.

Брегер пристально посмотрел на нее, но Хитер прекратила спор, не дав ему разгореться. Дело минутное, конечно же она сходит туда и все исправит.

Брегер отворил дверь, и они вышли. Ворча что-то себе под нос, миссис Пауэлл достала сковородку и грохнула ею об стол. Данди немного постоял, сердито косясь на нее, потом удалился через столовую.