Основные расходы распределились следующим образом:

Комплект одежды — 65,00 долл.

Перочинный ножичек — 2,50 долл.

Двухфунтовая коробка шоколада — 2,25 долл.

Денежный перевод для Британского фонда помощи военнослужащим — 100,00 долл.

Фотографии Мирны Лой, Бетти Дэвис, Дины Дурбин и Ширли Темпл — 4,00 долл.

Итого — 173,75 долл.

В тот же вечер в семь часов Хикс ел спагетти в семейном кругу на кухне владельцев итальянского ресторана на Восточной Двадцать девятой улице и вел спор о Муссолини. В девять часов ночи посуду убрали и принялись играть в карты. В полночь Хикс поднялся в свою комнату, за которую он платил шесть долларов в неделю.

Переодевшись в желтую в коричневую полоску пижаму, он уселся на край кровати, открыл коробку шоколада и глубоко вдохнул в себя приятный запах.

— Нет, сначала я его отработаю, а потом съем, — пробормотал он.

Если бы он только знал, чем обернется эта случайная работенка, то вполне мог бы добавить: «Если останусь жив».

В приемной административной службы корпорации «Репаблик продактс», разместившейся высоко над Лексингтон-авеню, сидела за столом секретарша и пыталась подавить зевоту. Проиграв в этой борьбе, она прикрыла рот ладонью. Утро, пять минут десятого, четверг. Жизнь представлялась ужасно нудной. Ноги ныли. Танцы чуть не до часу ночи, неполных шесть часов сна, потом пришлось стоять в подземке… С нее хватит, эти штучки не для ее возраста… Когда она была моложе — все ничего, а теперь ей уже двадцать три, почти двадцать четыре…

— Доброе утро, — прозвучал медленный, тягучий голос.

Этот голос вызвал в ней раздражение. Ее усталые глаза уставились на мужчину в новом коричневом костюме с большим конвертом под мышкой, его лицо было ей незнакомо.

— Кто вам нужен? — спросила она его. Обычно вопрос звучал так: «Вы к кому?» — но теперь, в ее состоянии, ей было не до этого.

— Вы, — отозвался мужчина.

Такая избитая хохма, как она того и заслуживает, обычно наталкивалась на холодное презрение с ее стороны. Но мысль, что кому-то на свете она сейчас понадобилась — с таким ужасным лицом и ноющими ногами, — показалась ей настолько сногсшибательной, что она прыснула со смеху.

Нет, правда, сказал мужчина. — Хочу спросить у вас, не желаете ли проехаться в Голливуд?

— Всю жизнь мечтала, — презрительно парировала она. — Уж не потребовалась ли Гарбо дублерша или еще что?

— С такими замашками вы никогда ничего не добьетесь, — сурово сказал мужчина. — В вашу дверь стучится удача, она готова вас выслушать. — Он положил конверт на письменный стол, открыл его и извлек оттуда большую глянцевую фотографию. — Кто это?

Едва взглянув, она саркастически ответила:

— Джон Берримор.

— Так, понятно, — неодобрительно заметил он. — Вы еще пожалеете об этом. Здесь фотографии еще четырех кинозвезд. Если вы назовете всех пятерых, то получите подписку на периодическое издание «Муви газетт». Бесплатно. А потом напишете статью размером в тысячу слов и пошлете ее нашему редактору на конкурс.

— Вы сказали «тысячу слов», столько я и не знаю. — Она опять взглянула на фотографию. — Но если и другие так же легко отгадать, то это Ширли Темпл.

— Правильно. — Он вытащил из конверта другую фотографию. — А теперь повнимательнее, не торопитесь.

Она фыркнула:

— Эти глазки? Бетти Дэвис.

— Второй раз верно. А это?

— Дина Дурбин.

— А эта?

— Мирна Лой.

— Пока что все у вас идет как по маслу. Четыре правильных ответа, остается последняя фотография.

Кто это?

Она искоса посмотрела на портрет, затем взяла фотографию из его рук и стала рассматривать ее со всех сторон.

— Ха! — выдохнула она. — Я так и подумала, что тут ловушка. Возможно, это какая-то дама, которая сидела в телеге, когда снимали «Унесенные ветром».

Сцена, когда они бежали из того города в Вирджинии. Думаю, что это…

— Атланта, Джорджия. Но вы меня обманываете.

Думаю, вы должны узнать ее, даже не особенно ломая мозги. Конечно, она была одета иначе. Например, представьте себе, что она выходит из лифта и подходит к вашему письменному столу — вероятно, в шляпке, в какой-нибудь накидке, несколько нервничает и говорит вам, например, что хотела бы видеть мистера Вейла…

— Тс-тс-тс, — зашипела девушка.

Он проследил за ее взглядом и увидел направляющегося в их сторону мужчину — крупного, упитанного и хорошо выбритого, с мясистым носом и тонкими губами. Он шел от лифта к коридору, уходящему в глубь здания, но неожиданно свернул и теперь приближался к ним.

— Доброе утро, мистер Вейл, — звонко поздоровалась девушка, словно ноги ее были в полном порядке.

Его ответное «доброе утро» прозвучало невнятно, как будто по-болгарски.

— Что тут происходит? — требовательно спросил он, останавливаясь возле ее письменного стола. При виде художественных открыток и стоявшего там постороннего мужчины он нахмурился. — Я слышал, здесь произнесли мою фамилию…

— Совершенно случайно, мистер Вейл, — заторопилась девушка. — Этот человек только говорил мне… показывал мне…

Она замолчала, потому что происходило что-то странное. Вейл метнул взгляд на фотографию, которую она опустила на стол, — ту, что не сумела отгадать, — нагнулся, чтобы получше рассмотреть ее, потом резко выпрямился. Выражение его лица напугало секретаршу, хотя мистер Вейл смотрел не на нее, а на незнакомца. Ей и раньше приходилось видеть его в гневе, но никогда еще его губы не становились такими тонкими, а глаза такими узкими.

— Так… — произнес он и неожиданно улыбнулся, но эта улыбка вряд ли могла бы кого-нибудь обмануть, особенно того мужчину, которому она предназначалась. — Полагаю, все происходящее имеет какое-то объяснение? Эта дама на открытке — моя давняя приятельница.

Незнакомец тоже улыбнулся.

— Могу достать для вас один экземпляр.

Вейл сделал шаг в его направлении.

— Кто вы такой?

Пришедший вынул из кармана бумажник, выудил оттуда визитную карточку и подал ее спрашивающему. Вейл взял карточку, взглянул на нее:

«А. Хикс М.Н.П.Н.Ч.»

Вейл без всякой улыбки посмотрел на незнакомца.

— Что это за… ерунда?

Пришедший махнул рукой.

— Не обращайте внимания. Один из моих титулов:

«Меланхолический наблюдатель за психическим нытьем человечества». А фамилия моя Хикс.

— Кто вас сюда направил?

Хикс встряхнул головой.

— Мистер Вейл, я пришел не к вам. К вам, может быть, зайду в другой раз. — Он потянулся за конвертом и фотографиями.

— Оставьте все это здесь и убирайтесь!

Но Хикс одним махом сгреб все свои вещи и поспешил к лифту. Вскоре перед ним открылись двери поднявшейся кабины.

Когда он вышел из здания, на его лице не было и следа улыбки. Он начинал подозревать, что впутывается в какую-то мерзкую историю. Судя по тому, как сузились глаза Вейла — стали похожи на глазки-щелочки настороженного и злобного поросенка, кому-то теперь не поздоровится.

Хикс сел на скамейку в Брайант-парке и задумался.

Офис «Р.И. Данди и компания» располагался на Сороковой улице у Мэдисон-авеню, всего в пяти минутах ходьбы от офиса его основного конкурента — «Репаблик продактс корпорейшн». Любой, кто увидел бы Р.И. Данди за столом его кабинета в этот же четверг в одиннадцать часов утра, вряд ли догадался бы, что всего десять минут назад ему позвонили из Чикаго, из тамошнего филиала, и сообщили приятную новость: им удалось подписать контракт на сумму 68 тысяч долларов с компанией «Фостерс», крупнейшим производителем пластиковой обертки с отрывными листами. Подавленный и в то же время возмущенный, Данди сидел, уставившись на край ковра. Наделенный от природы правильными чертами лица, в хорошо сшитом строгом сером костюме, он, казалось, был создан — да и сам заботился о том же, — чтобы выглядеть аккуратным и представительным, но на этот раз его растрепанные волосы и покрасневшие глаза поразительно не соответствовали этому замыслу природы.