– Понимаю, любая дочь стремится быть поближе к матери, когда сама готовится стать матерью, – отвечал он. – Моя сестра Мириам живет через дорогу от матери и каждый день подбрасывает ей своих детей. Но у тебя, мне кажется, другой случай… Кроме того, я до сих пор не чувствую себя здесь в безопасности. Да и эти косые взгляды…

Но все же, поискав немного, мы нашли подходящий для нас вариант и решили, что здесь пока и останемся, по крайней мере на год.

Наш новый район совсем не таков, как те кварталы многоэтажек, где я жила раньше. Квартал огорожен, войти можно только через охраняемые ворота, а в кирпичных домах всего по пять этажей. К каждой квартире полагается гараж, и это оказалось очень существенным для Ахмеда – он не любит оставлять свою машину где попало, чтобы потом беспокоиться о ней. Уже случалось, что ему царапали гвоздем лак и пробивали шины, причем всегда не одну, а две, чтобы невозможно было поставить запаску и уехать.

У нас две просторные комнаты с высокими, как в довоенных каменных зданиях, потолками, и еще одна маленькая комнатушка – для ребенка. Наконец-то есть чем дышать! Новая мебель, современный ремонт… Роскошь, о которой я не смела и мечтать!

– Возможно, ты был прав, когда предлагал жить в Познани. – Я поворачиваюсь в постели и смотрю на своего новоиспеченного мужа.

– Почему? – Он еще не полностью проснулся, и его голос звучит глухо.

– Наверное, нужно было снять квартиру там. Поскольку теперь, после свадьбы, я еще долго не захочу видеть свою мамочку, – грустно усмехаюсь я.

– После драки, милая, кулаками не машут, – отвечает он, взлохмачивая свои кудрявые волосы. – Договор уже подписан, да и квартирка вполне нас устраивает.

– Да, она прелестна, – соглашаюсь я. – Я даже и не думала, что в нашем городке можно подыскать такую.

– Тогда не будем волноваться из-за мелочей, а станем радоваться жизни. – Ахмед вскакивает с постели и раздвигает шторы.

Стоит прекрасная погода: солнечно, но еще не жарко. Поют птички, со двора доносятся детские голоса и смех.

– Как чудесно! – Подойдя к окну, я опираюсь на локти, опускаю подбородок в ладони и вдыхаю свежий воздух. – Сегодня я иду в школу – забирать аттестат. Самое время перевернуть эту страницу моей жизни. Пойдешь со мной?

– Знаешь ли, – растерянно посмеивается Ахмед, – твою школу я вспоминаю не самым лучшим образом. Зачем нам очередные неприятности?

– Не преувеличивай. Ситуация диаметрально поменялась. Мы теперь женаты, и весь педагогический коллектив, включая директора, может разве что присвистнуть нам вслед, – весело говорю я.

– Как хочешь, – отвечает Ахмед, но я вижу, что он по-прежнему колеблется.

– Да, хочу. Хочу показаться там с тобой. А еще сильнее я хочу показать им мой живот. Теперь уже можно его не прятать. И прятать его я больше не хочу. – В одних трусиках я дефилирую по комнате и с гордостью глажу выпуклый живот.

– А знаешь, ты выглядишь безумно сексапильно!

Мой молодой муж подходит ко мне, и от его касаний у меня появляется гусиная кожа. Его возбуждение передается мне, и вместо похода в школу мы предаемся страсти: сперва торопливо, будто мартовские коты, после – медленно, наслаждаясь каждым мигом, каждым прикосновением. Наш малыш уже привык к родительским выходкам и совершенно не тревожится – преспокойно спит у меня в животе.

Лишь после обеда мы наконец собираемся выйти из дома.

– Ты прямо так и пойдешь? – Ахмед смотрит на меня с удивлением.

– А почему нет?

Я так долго скрывала беременность, что сейчас охотнее всего вышла бы на улицу в одних трусиках и лифчике и всем бы кричала: «Я жду ребенка! Я жду ребенка! И мне плевать, что вы скажете!» Я надела джинсы с добавлением лайкры, купленные уже с учетом беременности, и короткую маечку, открывающую живот. Мне непременно хочется показать его всем, особенно в школе. Но, почувствовав холодок, пробежавший по голой пояснице, я все же набрасываю на себя тонкую вискозную клетчатую рубаху, но не застегиваю ее.

– Так немного лучше, – смеется Ахмед и берет меня за руку.

Кажется, в здании школы все вымерли, хотя учебный год закончился всего две недели назад.

– Кто-то должен там быть, – заверяю я мужа, а заодно и себя. – Учителя не сразу разъезжаются в отпуска.

Так и есть. Не успев открыть входные двери, как мы уже видим самого директора.

– Опять вы? – не слишком любезно приветствует он нас, одновременно преграждая дорогу. – Я уже раз вышвырнул отсюда этого типа. Неужели мне придется сделать это снова?

– Я пришла, чтобы получить аттестат. – Меня охватывают напряжение и гнев. – Что, не имею права?! – повышаю голос.

– Он тоже сдавал у нас экзамены? – Директор иронично кивает в сторону Ахмеда.

– Думаю, мой муж может войти вместе со мной! – гордо произношу я.

– Мне все равно, муж он тебе или любовник. Мы сюда таких не пускаем. Мы видели, как он соблюдает правила и как…

– Вы отлично знаете, что он не пил! – Не помня себя от злости, я крепко хватаю директора за запястье и сжимаю изо всех сил. – В отличие от остальных!

– Ты что, драться со мной собралась?! – на всю улицу вопит он, и немногочисленные прохожие поворачивают головы. – Полиция, полиция! – Директор жестом подзывает к себе человека в черной униформе и блестящем желтом жилете, который спокойно прогуливается по противоположной стороне улицы и не обращает на нас ни малейшего внимания. – Помогите! В школу хотят проникнуть арабы! – Директор употребляет коронный аргумент, и полицейский моментально подбегает к нам.

Ахмед нервно смеется и потирает рукой лоб.

– Подумать только! Это какой-то абсурд, – бормочет он себе под нос.

– Что происходит, господин директор? – любезно спрашивает у школьного начальника молодой полицейский, полностью игнорируя нас.

– У нас уже были проблемы с этим фруктом, – директор кивком указывает на Ахмеда, – и вот теперь он снова бесстыдно пытается проникнуть в нашу школу.

– Простите… – обращаюсь я к человеку в униформе.

– С вами никто не разговаривает! – повышает голос полицейский, едва удостоив нас взглядом. – Уходите прочь!

– Вы спятили?! – восклицаю я, теряя самообладание. – Я хочу получить свой аттестат зрелости, а директор меня не пускает. И вы считаете, что я должна уходить?

Полицейский оторопел.

– Так в чем же здесь дело? – наконец спрашивает он у нас.

– Моя жена, как она и говорит, пришла забрать свой аттестат, и я составил ей компанию, – спокойно объясняет Ахмед. – А этот человек еще в прошлый раз при встрече поносил меня и предъявлял ложные обвинения. Вот и теперь он продолжает свой расистский крестовый поход.

– Ваши документы. – Полицейский не слишком доверчив.

Ахмед предъявляет ему карту постоянного проживания, вузовскую справку об обучении в аспирантуре и загранпаспорт.

– Других документов при себе не имею, но свидетельство о браке могу принести через десять минут, – вежливо говорит он, хотя на лице его читается ярость. И зачем только я притащила его сюда?!

– Отойдемте-ка на минуточку. – Парень отводит Ахмеда в сторонку. – Этот старый козел вечно ко всем придирается, не думайте, что только к вам, – шепчет он. – Были и у меня с ним стычки.

– Серьезно? – удивляется Ахмед.

– Другого лицея здесь нет, и этот пьяница чувствует себя царем, – печально вздыхает полицейский. – Кстати, я тоже учился в Познанском университете.

– Правда? И что же вы изучали?

– То же, что и вы. Информатику и программирование, – отвечает он с блеском в глазах.

– Тогда почему же на вас, черт побери, эта униформа? – вновь удивляется Ахмед. – Ведь компьютеры приносят побольше денег.

– Это так, но нужно иметь стартовый капитал, а его у меня никогда не было, – признается полицейский. – Да я и в чужую фирму пошел бы, только нет их в нашем городке.

– Одна скоро будет.

– Серьезно? Где? Откуда ты знаешь? – воодушевленно спрашивает парень.

– Я ее открываю. Собственно, у меня уже есть фирма в Познани. Теперь там будет центральный офис, а здесь я открою филиал. Видишь ли, моя жена отсюда родом, а потому не захотела уезжать, – вздыхает Ахмед.