Улица встретила Маргариту предновогодней беготней, падающим снегом и мерцающими гирляндами. Куда идти? В магазин? А что – купить мандарины и бутылку… нет, пожалуй, даже две, шампанского (денег точно хватит, сейчас везде скидки!), и… Поплакать что ли?

Такого одиночества Рита не чувствовала, наверное, никогда. Почему-то все ее двадцать девять лет навалились тяжким грузом, сверху прижало безмужнее положение, надавил мамин скоротечный роман, буквально пару недель назад оформленный в загсе. Девушка казалась себе распластанным по асфальту цыпленком табака. И на эту птичку падали невесомые, с нее же ощипанные, перья-снежинки.

– Девушка, вам помочь? – раздался над самым ухом молодой ломкий басок.

Рита обнаружила, что сидит прямо в сугробе на краю тротуара, разинув рот и бессмысленно тараща глаза в темнеющие небеса.

– Пошли, Сань, упилась она уже, – девчушка оказалась менее благодушна, чем ее кавалер.

– А вдруг плохо человеку? – но вопрос задавался уже риторически, не применимо ни к Маргарите, ни к кому-либо еще, потому что парочка уже ушла далеко вперед.

«Мне двадцать девять лет. Сижу здесь, как дура, в снегу, и даже пойти мне некуда!» – упивалась жалостливыми мыслями Рита. – «Нет, можно, конечно, похарчеваться и у мамы. Но там Пал Палыч… Как-то просто не хочется. Я и так в его глазах – какая-то недоделка, и выбросить жалко, и дорабатывать уже, сил нет!»

Она поднялась, отряхиваясь, и побрела по дороге.

В пустую квартиру возвращаться совершенно не хотелось. Раньше Риту хотя бы там ждал кот по кличке Кот, но летом его задрали бродячие псы, а новую животину девушка заводить не решилась: слишком болезненно это – провожать любимого питомца на радугу.

Перспектива провести новогоднюю ночь родственницей-нахлебницей или безмужней подружкой – тоже не радовала. Тем более, ведь нужны будут подарки. А на них у Риты – денег нет. Она порылась замерзшими пальцами в сумочке и выудила в кармашке пару сотен – не густо, даже с учетом остатка на карте. Поздравит всех по телефону. И разумеется, сообщит, что тоже празднует весело и беззаботно, в компании… В компании кого-нибудь. Пока не придумала. Вон, народу сколько – выбирай, не хочу. И с этими – не хочет. И с теми – тоже не хочет. Да, и сами они…

Мимо промчалась стайка гогочущих подростков. Один, в красном Санта-Клаусовском колпаке показался знакомым. Рита пригляделась. Он тоже. На миг остановившись, вытянулся во фрунт:

– Здрасьте, Маргарита Сергеевна! С наступающим!

– И тебя, – она улыбнулась, узнав Мишу Семилетова, одного из своих учеников.

Внезапно Маргарита вспомнила о еще одном своем давнем должнике: Мишке Шварце.

Знакомство с Михаилом началось еще в период Ритиного студенчества. Он был парнем ее троюродной сестры Нины, которая одно время жила у них дома. Поэтому Миша был очень даже вхож в семью, пока Нинуля неожиданно не вышла замуж за более перспективного молодого человека. Теперь же знакомство со Шварцем свелось к периодическим его визитам к Маргарите с виноватым видом и просьбам одолжить сотню-другую до получки. Парень занимал стабильно. Каждый раз обещал отдать, записывал новый долг в потрепанный блокнотик. Столбиком. Добавляя к старому. Рита жалела этого увальня и занимала ему, будто чувствуя какую-то вину, что не заметила меркантильности сестрицы. Казалось, что с нее этих денег не убудет, а человеку может на пользу пойдут, пьяным ведь она его никогда не видела. Такими мелкими займами набежала уже хорошая сумма. В нынешнем безденежном положении сейчас она казалась вообще приваловскими миллионами.

Одна проблема: у Риты не было номера Шварца. Как-то получилось, что они никогда не перезванивались. Он или приходил сам, или встречались случайно.

Незадача. Можно, наверное, как-нибудь поискать в интернете. Но забив в поисковике имя-фамилию знакомого и город проживания, Рита обнаружила не меньше полсотни совпадений, у половины оказались левые аватарки (надо запретить ставить вместо фото черт знает что!), а другие были просто незнакомы.

Девушка вздохнула. Не судьба встретить ей Новый год богатой. Но наткнувшись взглядом на старый кинотеатр «Оникс» буквально воспрянула духом – Шварц же работал там, то ли администратором, то ли сторожем, то ли еще кем-то, то ли всеми сразу. Он еще хвалился этим перед Ритой в прошлый свой визит, мол, пусть приходит, он организует бесплатный сеанс.

Рита бросилась вперед, вслед забрезжившей надежде. «Оникс» сверкал гирляндами вокруг и афишами.

Впрочем, перед его центральными дверями было пусто, внутри свет не горел, а афиши оказались еще летними. Хотя, конечно, кому придет в голову встречать Новый год в кинотеатре, кроме дежурного сторожа? Девушка улыбнулась своей шутке. Поправив съехавшую на бок шапку (если б так легко можно было поправить съехавшую на бок жизнь!), Рита принялась обходить здание, в поисках какого-нибудь запасного служебного входа. Туда, где все обросло сугробами, она расценила – ходить смысла нет, и направилась по расчищенной тропинке, которая и привела ее к железной двери. Оглядевшись, девушка заметила звонок. Нажала и прислушалась. Звонкая трель разнеслась по пустынным коридорам и размножилась эхом. Даже если сторож спал, но должен был проснуться.

Однако к двери не подходили долго. У Риты даже ноги начали подмерзать. Подумалось было, что Мишка не хочет отдавать должок… Но ведь он и не знал, что сей скорбный час пробил. Поэтому девушка набралась терпения. Нажала на звонок еще раз, и долго, минуты две, не отнимала палец от звонка.

Морозец крепчал. Вместо пушистых хлопьев с неба повалило мелкое колкое крошево. Теперь мерзли не только ноги, но и нос. Еще немного, и он превратиться в сосульку. Мысль провести Новый год даже просто за горячим чаем с подсохшими пряниками – уже не казалась такой несимпатичной. А поход к маме с Пал Палычем, которые, конечно, накрыли стол, и примут дорогую доченьку и падчерицу с распростертыми объятиями и недешевыми подарками – вообще показался сказкой с обязательным счастливым концом.

Девушка уже хотела плюнуть на дневные принципы, развернуться, поймать такси и ехать, денег как раз хватит… Но тут заветная железная дверь «Оникса» распахнулась. Ритку обдало теплом и густым запахом перегара.

– Ну, Шварц, ты даешь! – не глядя на того, кто ей открыл, проговорила она и шагнула внутрь старого кинотеатра. – Я звоню-звоню! Замерзла уже, – возмущалась по инерции девушка. – А ты – пьянствуешь!

– Так я как бы и не ждал никого, – повиноватился глухим голосом провожатый.

Интонации и тембр оказались абсолютно незнакомы девушке. Она почувствовала, как у нее начинает мелко дрожать подбородок и ныть где-то в области живота или сердца, или вообще везде. Вдруг явственно представилось собственное расчлененное тело, найденное где-нибудь в овраге, потому что рука с длинными пальцами – надо сказать, достаточно сильная и ухоженная на вид, – несколько мгновений назад повернула ключ в замке двери кинотеатра.

Маргарита со всей дури ломанулась в обратную сторону, но поскольку коридор был довольно узким, естественно тут же уткнулась в незнакомца, громко пискнув:

– Ой! Пустите сейчас же!

– Вы же замерзли, – он не проявлял ни агрессии, ни особой настойчивости, просто стоял на одном месте и слегка покачивался. – Новый год… Давайте, – громко икнул, – чаю что ли выпьем?

– Ага! И чаю, и водки, и потанцуем потом обязательно…, – девушка лихорадочно нашарила в сумочке дезодорант, удивительно похожий дизайном (да и запахом, что особо кокетничать!) на газовый баллончик и направила его на радушного хозяина. – Где Миша? Шварц? Где? – постаралась спросить как можно более твердо и членораздельнее, хотя зубы уже вовсю отбивали чечетку.

– Не-е, я не Миша, – мотнул головой неизвестный, от этого движения его весьма неустойчивое телоположение совсем потеряло баланс, и он съехал по стеночке на пол. – Я – Митя… Простите, пожалуйста…

– Ну, едрена кошка! – опять сказался отрицательный опыт работы с учениками. – Это я уже поняла, что вы не Шварц. Давайте, вставайте, Митя. Шевелите ножками. Навязался же! – Рита подхватила его – а он был шире, хорошо, если раза в два (так показалось) – и повела туда, где горел свет.