Клара в последний раз посмотрела на Маркуса. Как ей хотелось поцеловать его! Но вместо этого она должна отпустить его, не стараясь удержать.

— Можешь уходить, если желаешь. Все, что хотела, я уже сказала.

И закрыла глаза, надеясь на то, что, когда откроет их, Маркуса уже здесь не будет. Она не хотела видеть на его лице выражение неприязни. Выждала несколько мгновений, потом захлопала глазами. Он никуда не исчез.

— Я никуда не собираюсь уходить, — мягко произнес он. — Просто хотел набросить на тебя мое пальто.

Маркус встал на колени и закутал ее в пальто, а потом обнял. Было так невыразимо приятно ощущать себя в его объятиях.

Клара опустила голову на его сильное плечо. Она не привыкла к доброму отношению. Сейчас она открыла почти все свои секреты, а Маркус обнимал ее и уходить не собирался.

— У меня остался один вопрос, последний, и я хочу, чтобы ты ответила на него честно. — Он помолчал. Она чувствовала на шее его теплое дыхание. — Ты его все еще любишь? Ведь теперь, когда разорвана помолвка, вы могли бы быть вместе.

— Нет, — твердо ответила она. — Я его не люблю. Думаю, никогда и не любила. Я тогда не знала, что такое любовь. Наверное, мне только хотелось попробовать, что это такое, — просто попробовать. Но теперь у меня есть идея куда лучше.

— Да? — сказал Маркус, поглаживая ее руку. — И что это за идея?

— Что-то вроде этого, — ответила Клара и стала целовать его снова и снова, пока луна не зашла за горизонт и на чикагском небе не засияли звезды.

— Что будешь пить? — спросил Бастиан. — Вернее, как сильно нализаться тебе хочется?

— Я пришла не для светской беседы, — ответила Лоррен, закинула ногу на ногу и поправила подол. — И не для того, чтобы «лизаться», какой бы смысл ты ни вкладывал в это слово.

— Рен, со мной тебе нет нужды играть в недотрогу. — Бастиан достал из бара два бокала и поставил их рядышком. — В свой прошлый визит ты утратила эту привилегию.

— А я предпочитаю об этом не вспоминать. Считай, что из истории это вычеркнуто. — Она пришла к Бастиану по делу и не собиралась отвлекаться ни при каких обстоятельствах. Как и рисковать повторением прошлого раза.

— А мне больше нравится об этом помнить. — Он постучал пальцем по лбу. — Вырублено, как на скале.

Лоррен всмотрелась в лицо Бастиана, в его темные брови, квадратную челюсть, в губы, которые так и хотелось целовать. Шикарный мужчина, спору нет. Но лжец и лицемер. И единственное ее орудие мести. Хорош он или плох, для Лоррен он необходим.

Она пришла для того, чтобы выяснить, как все же Бастиану удалось проведать о выступлении Глории в «Зеленой мельнице». Она ему об этом не говорила, однако же вся вина пала на нее. Дружба с Глорией полетела в тартарары. И Маркус даже не смотрит в ее сторону, тем более не желает разговаривать.

Раньше Рен нравилось быть плохой, особенно с учетом того, что она вечно оказывалась в тени образцовой, чопорной Глории. Но что из всего этого вышло? Нравится ли ей такая Лоррен теперь?

Может быть, прав Маркус и Лоррен Дайер не заслуживает ничего, кроме упреков. Где-то она перешла незримую черту, и теперь надо менять то, что можно. Она уже не была той жалкой девицей, которая две недели назад сидела на этой самой кушетке и целовалась с женихом своей лучшей подруги. Она твердо решила исправиться. И начать прямо сейчас.

Бастиан подошел к кушетке и остановился перед Лоррен, держа в руках два бокала бренди. Вид у этого красавца был самодовольный. Она почувствовала, что ненавидит его сильнее, чем ей казалось.

— Что занесло тебя в мою глушь? Первого раза показалось мало? — Он протянул ей бокал, который Лоррен тут же поставила на журнальный столик.

Бастиан сел на кушетку, удобно вытянул руки и ноги, заставив гостью вжаться в подлокотник.

— Ты не возражаешь, правда? — Он раскурил сигару. — Ой, я и забыл — тебя не привлекают мужчины, которые обращаются с тобой любезно.

Лоррен забилась в самый уголок. Кажется, Бастиан уже был «под мухой».

— Почему Глория даже не догадывается о том, что ты любишь выпить?

— Ну, это еще что! Глория ведь считает, — он стал загибать пальцы правой руки, — что я не курю, не хожу по «тихим» барам, не шляюсь нигде по ночам и… не позволяю себе прочих вольностей. — Говоря это, он придвинулся ближе к Лоррен. — Вольностей, которые, как я знаю, можно вполне позволитьс тобой.

Лоррен потеряла дар речи. Бастиан оказался куда большим негодяем, чем она предполагала. Презрение со стороны Глории и Маркуса она еще могла снести, но от Бастиана — это уж слишком.

— Ты… я… ты ведешь себя подло!

— Я? — рассмеялся Бастиан. — Извини, может, я чего-то недопонимаю? Ты снова пришла ко мне в такое позднее время и сидишь на моей кушетке, причем от тебя пахнет джином. Что же должен думать нормальный мужчина?

От злости у Лоррен перехватило горло, и она попыталась встать на ноги. Но Бастиан мгновенно протянул руку, схватил ее за локоть и насильно усадил на место.

— Не смей ко мне прикасаться! — крикнула она.

— Но раньше ты же не возражала.

Лоррен вырвала у него руку и поправила платье. Нужно сохранять выдержку.

— Я не в игры с тобой играть пришла, Бастиан, — проговорила она. — Я пришла с одной целью: выяснить, откуда ты узнал про Глорию. После этого я оставлю тебя в покое.

— Ах, так это все, что тебе нужно? — протянул Бастиан, выпив бренди залпом.

— Я прошу, — сказала Лоррен, взывая к тому доброму, что могло еще таиться в его душе. — Глория считает, что это я ее выдала…

— Маленькая поправка: все считают, что выдала ее ты.

— Мне плевать на всех! Для меня важна лишь моя лучшая подруга. Для меня важно не потерять дружбу Глории.

— Так важно, что ты даже согласишься спать с ее женихом? — поинтересовался Бастиан, выдыхая дым колечками.

— Да как ты смеешь… — Лоррен почувствовала, как заполыхали ее щеки. Может быть, ей стоит быть помягче? На мед-то ловится больше мух! — Бастиан, пожалуйста, постарайся понять, в каком положении я очутилась. Я готова на все…

— Так уж и на все? — Он подался вперед.

— Ну, почти на все, — ответила она и заставила себя улыбнуться. Бастиан бросил на нее взгляд искоса.

— Я деловой человек, Лоррен, — сказал он, затушил окурок сигары и положил руку на колено девушке. — Я привык говорить деловым языком. Товар, цена, гонорар за оказанные услуги. А сейчас я с особым удовольствием пойду на переговоры с тобой.

Лоррен перехватила его руку на полпути к своему бедру и вонзила в нее коготки.

— Скажи мне, от кого ты узнал, — потребовала она, пытаясь оттолкнуть Бастиана.

— Я верю только в честные сделки. — Он высвободил свою руку и снова прижал Лоррен к кушетке. Она неистово брыкалась. — Да ты настоящая дикая кошка!

— Ты даже себе не представляешь, — прошипела Лоррен и ударила его коленом в пах.

Бастиан завизжал, как побитый щенок, и отпустил ее.

Лоррен не без труда встала на ноги. Что бы там ни было, она не пожертвует своим достоинством. Осушила бокал бренди, со стуком опустила его на столик и бросила:

— Спасибо за угощение.

— Хочешь знать, почему Маркус, твое увлечение, никогда тобой не заинтересуется? — простонал Бастиан, все еще не в силах распрямиться. — Да потому, что ты слишком покладистая, Лоррен. У тебя же на лбу написано: «Доступна».

Да, она совершила большую ошибку, вообще придя к Бастиану.

— А ты не заслуживаешь такой девушки, как Глория, — парировала она. — И уж я позабочусь о том, чтобы она все узнала. Я ей открою глаза на то, чем ты занимаешься, — вот тогда посмотрим, захочет ли она после всего выходить за тебя замуж.

— Почему это ты решила, что она теперь вообще станет тебя слушать? — спросил Бастиан. — Она с тобой и разговаривать не станет.

Не удостоив его ответом, Лоррен повернулась и ушла.