– Да?

– Интереснее всего то, что ты, перед тем как обсуждать дела, решил угостить всех фруктами, которые на Саросе может позволить себе только знатный человек. Многообещающее начало. Кроме того, меня заинтересовало то, что ты повел корабль из Херти на юг, а не на север, домой.

– Я просто подумал, – ответил Гарет с невинной улыбкой, – что линияты не заподозрят, что мы направимся сюда.

– Конечно, – согласился Кнол, потягивая пунш из оловянной кружки. – Я вдруг вспомнил, о чем ты говорил, когда мы были мальчишками. Хочешь, чтобы это стало моей идеей или твоей?

– О чем ты говоришь?

Кнол не ответил, только, загадочно улыбнулся и устроился на пушке.

Гарет поднялся на пару ступенек к юту.

– Итак, ребята, – сказал он. – Думаю, нам надо решить, что делать дальше.

– Уносить наши тощие задницы домой,—сказал кто-то.

– Это – наиболее разумное решение, – согласился Гарет. – Море широкое, и мы сможем избежать встречи с линиятами. Не думаю, что они будут слишком настойчиво искать нас. По крайней мере, надеюсь на это.

– Мы вышли из Сароса, – задумчиво произнес Кнол, – и через два месяца возвращаемся, поджав хвосты. Нечего сказать, настоящие мореплаватели.

Матросы посмотрели на него, некоторые с одобрением, некоторые – удивленно.

– А как насчет “Стойкого”? – спросил Том Техиди. – Кому принадлежит корабль?

– Думаю, наследникам капитана Луинеса, если они у него есть.

– Не припомню, – сказал боцман Номиос, —чтобы шкипер хоть раз говорил о родственниках. Впрочем, это не значит, что у него их нет.

– Если так, – сказал Гарет, – мы должны обратиться в королевский суд. Возможно, мы получим право собственности на корабль и сможем его продать. Или использовать в долю.

– Чтобы таким людям, как мы, отдали такой превосходный корабль? Только не на Саросе. Скорее всего, есть невыплаченные долги и судебные распоряжения, и мы окажемся на берегу абсолютно ни с чем, кроме собственных яиц в штанах.

– По-моему, следует придерживаться плана капитана и заняться работорговлей, правда в ней я разбираюсь не лучше других, даже не знаю, законно это или нет. Даже если допустить, что нам удастся заполучить то, о чем капитан договорился с линиятами, и заключить с ними сделку.

– Не думаю, что это получится, – возразил Гарет. – Кроме того, я – не работорговец, что уже не раз повторял. Есть еще один вариант – заняться делом на свой страх и риск, остаться в этих морях и попытаться найти груз, который мы сможем обменять на оружие, чтобы вернуться домой.

– Неплохая мысль, – сказал один матрос.

– А у меня есть мысль получше, – заявил Кнол, спрыгивая с пушки. – Можем послать все к дьяволу, поднять черный флаг и разбогатеть, причем быстро.

Раздались удивленные крики. Как заметил Гарет, так отреагировали неопытные матросы.

– У меня нет ни малейшего желания увидеть узел на своей шее или еще что-нибудь похуже, – сказал кок.

– Пиратство…– задумчиво произнес Гарет, словно эта мысль впервые пришла ему в голову. – Быть может, есть безопасный способ заняться им.

– Какой? – услышал он чей-то полный недоверия голос.

– Что будет, если мы станем нападать только на линиятов? Будем захватывать их торговые суда. Если удача не оставит нас, груз будет достаточно дорогим и нам не придется топить их суда в бою, мы сможем послать их на Сарос с захваченными командами.

– А еще лучше, – заметил один опытный матрос, – если мы поставим такие суда на якорь подальше от Сароса, скажем в Ютербоге, чтобы они ждали там возвращения “Стойкого”. На тот случай, если королю или какому-нибудь чертовому вельможе придет в голову мысль захватить нашу добычу.

– Не понимаю, – сказал еще один матрос, —почему мы не предстанем перед королевским судом, если будем грабить только линиятов.

– Думаю, в этом случае нам следует обратиться к моему дяде, у которого много друзей, занимающих высокое положение. Если мы обратимся с петицией к королю и докажем, что выступали против заведомых врагов королевства…

– Не говоря уже о том, чтобы предложить ему часть добычи, – добавил Лабала.

– И это тоже, – согласился Гарет. – У насесть возможность избежать наказания.

– Линияты увезли моих родителей, – с горечью произнес Том Техиди. – Как и родителей Кнола. А родителей Гарета они убили. Я совсем не против отрезать от них кусочек. Побольше.

– Моя тетя стала жертвой набега, – сказал один матрос.

– Они захватили два судна, на которых я плавал, – присоединился к говорящим один из старых матросов Луинеса. – Они просто исчезли. Думаю, мои приятели сейчас закованы в цепи линиятов. Если они еще живы.

– Если вам нравится эта идея, – сказал Гарет, – мы должны все обговорить. Составить свой договор, если большинство одобрит его.

– А как насчет тех, кому идея не нравится?

– Полагаю, им придется отправиться в плавание с нами и рисковать, прежде чем они смогут вернуться на север с трофейной командой. Мы можем также высадить их в ближайшем цивилизованном порту. – Он усмехнулся. – Пиратство? Никогда о нем не думал.

– А стоит задуматься, – крикнул один из матросов. – Потому что я выдвигаю тебя на должность капитана.

На мгновение воцарилась тишина, потом раздались одобрительные крики. Гарет спустился с трапа в толпу возбужденно споривших матросов.

Сквозь толпу к нему пробился Кнол Н'б'ри.

– Никогда не думал, да? Врать ты до сих пор не научился, Гарет.

– Точно, я имею в виду – врать.

– Думаю, у меня достаточно удачно получилось подкинуть эту мысль, естественно, учитывая то, что ты понятия не имел, о чем я говорю.

– И до сих пор не имею. – Гарет загадочно улыбался.

– Все так похоже на наши детские игры, —сказал Кнол. – Только на этот раз золото будет настоящим, а не кусочками дерева. – Он поднял свою кружку. – За здоровье капитана Раднора!

Гарет внимательно изучал текст. Почерк был ужасным, грамматика – спорной, а стиль – чересчур напыщенным, но смысл и намерения не вызывали сомнений.

“… Мы, команда корабля, известного под названием «Стойкий», настоящим утверждаем договор о пиратстве, которое будет считаться также каперством против врагов всемилостивейшего короля Алфиери Саросского, подлежащий неукоснительному соблюдению всеми членами команды под страхом жесточайшего наказания и касающийся деления долей прибыли нашего предприятия. ..”

Никто не получал никаких денег до захвата первых трофеев. Гарет, как капитан, получал пять долей, пять долей отводилось на обслуживание корабля. Избранные помощники – Том Техиди и опытный, грозного вида матрос Фролн, служивший под началом Луинеса, – получали по три доли.

Некоторые матросы выдвигали в помощники Кнола Н'б'ри, но тот скромно отказался, пробормотав, что он еще недостаточно опытен. Быть может, через какое-то время…

Старшина Галф, в качестве представителя команды, тоже получал три доли. Команда хотела выбрать на этот пост боцмана Номиоса, но встретила его яростное сопротивление: “Я всегда был только тем, кем являюсь сейчас, и не собираюсь становиться кем-нибудь еще”.

Лабала получил две доли, хотя и возражал, заявляя о том, что еще не стал настоящим магом. Матросы криками заставили его замолчать. Они отлично помнили, что туман, насланный Лабалой, спас им жизнь, надеялись, что его колдовство не только поможет остаться им в живых в будущем, но и приведет к богатой добыче. Корабельный плотник получал две доли, все остальные матросы – по одной.

Ожесточенные споры длились три дня.

Как поступать с матросами захваченных кораблей, которые решат к ним присоединиться? Какую долю они получат, если часть добычи была захвачена до них? Матросы должны сбрасываться на еду и напитки или они будут оплачены из доли корабля?

На какую компенсацию может рассчитывать получивший увечье пират? Договорились о сотне золотых монет за потерю правой руки и о пятидесяти за потерю левой, и тут спор разгорелся с новой силой, потому что левши почувствовали себя ущемленными. Правая нога была оценена в пятьдесят монет, а левая – всего в сорок. За палец или глаз пират получал десять монет.