Но нужно помнить, что в средние века практически все ученые и мыслители были одеты в сутаны. Все они были представителями духовенства, в основном черного. Это были христианские монахи.

Средневековая Европа — это христианская Европа. Еще не было наций, как мы их сегодня понимаем. Была единая христианская общность народов, в которой все грамотные люди говорили и писали на одном языке — латыни.

Пятикнижие Моисея и другие книги еврейской Библии явились той основой, из которой возникло и на которой сформировалось христианство. Большинство законов Моисея были отторгнуты христианской религией. Но в области хозяйственной деятельности и экономических отношений было оставлено очень многое.

Еврейская Библия сыграла также значительную роль в формировании протестантских движений на исходе средневековья. Таким образом, эта книга дважды содействовала изменению судьбы Европы. Уже поэтому о ней нельзя не сказать.

Характерной чертой Моисеева закона является его всеохватность. Буквально все области человеческой деятельности и все действия человека, даже самые далекие от чисто духовных вопросов, соотносятся с нормами и правилами, предписаниями и запретами, которые считаются полученными с Неба. Это относится и к той сфере, которую мы называем областью хозяйственной деятельности и экономических отношений. Вот почему в настоящей книге мы неоднократно возвращаемся к этому уникальному документу.

Два начала лежат в основе Моисеева закона — справедливость и праведность. В том и другом человек обязан подражать Богу, который является абсолютным воплощением справедливости и праведности.

В применении к нашей теме справедливость означает признание и неприкосновенность шести основных прав человека; на жизнь, собственность, одежду, жилище, труд и отдых.

Праведность предполагает выполнение человеком своих обязанностей. По отношению к ближнему это прежде всего помощь бедным и больным. Владелец хлебного поля или виноградника обязан оставлять часть урожая неубранным, чтобы этим могли воспользоваться нищие или просто голодные путники. По отношению к земным благам праведность означает понимание, что любое из них доверено человеку Богом. Ты не хозяин своей собственности, а управляющий по доверенности. Тем более это относится к земле — она вся принадлежит Богу.

Запрещалось использовать нужду ближнего для собственного обогащения. Нельзя было требовать уплаты долга с лихвой[9]. Нельзя задерживать плату за труд наемного работника. Нельзя обмеривать и обвешивать.

Каждый седьмой год требовалось прощать все долги. И отпускать на волю рабов, которые сами продали себя в рабство из-за нужды. Через каждые пятьдесят лет объявлялся "юбилей". Человек, который из-за нужды вынужден был продать наследственный участок земли или дом, имел право выкупить их обратно (тем дороже, чем больше прошло лет со дня продажи). Но если такой возможности у бывшего хозяина не будет, то в юбилейный год его надел должен быть ему возвращен.

Все такие заповеди вытекали из общей: "Люби ближнего своего, как самого себя" (Левит 19:18). Это правило относилось не только к евреям, но и к живущим в стране иноземцам (Левит 19:34), не только к свободным, но и к рабам. Если хозяин нанес рабу увечье, он должен был немедленно отпустить его на волю. Нельзя было возвращать на прежнее место беглого раба. Суббота была обязательным днем отдыха для всех, включая рабов и даже скотину. Законы субботы, седьмого и юбилейного годов имели чрезвычайное значение. Можно сказать, что они препятствовали формированию класса потомственных пролетариев и наследственных рабов, предотвращали накопление массового недовольства и появление революционных ситуаций.

Особые правила для судей предписывали судить только по справедливости, не благоволить к богатому и не делать скидок для бедняка или сироты. Перед законом были равны и свободный, и раб. За имущественные преступления нельзя было наказывать смертной казнью. Сын не отвечал за преступления отца.

Если при соблюдении всех таких заповедей человек становился богатым, это и было воздаянием за богобоязненность. Богатство было знаком Божьего благословения. Указанный принцип, а также другой — что любым своим действием (в рамках Закона Моисея) ты служишь Богу — мы вспомним, когда дойдем до Реформации.

Все эти и подобные им законы были совершенно необычными для людей, которые жили за 1300 лет до нашей эры. Наиболее известный из тогдашних сводов законов — Кодекс Хаммурапи — делал акцент не на права человека, а на охрану собственности. Только за помощь беглому рабу там полагалась смертная казнь. Кредитору разрешалось силой отнять у должника часть его имущества в виде компенсации за неуплаченный долг. Не было ничего похожего на недельный день отдыха (тем более для рабов), обязанность благотворительности и любви к ближнему. Раб считался имуществом, он подлежал иным законам и иному суду, нежели свободный человек. Трудовая деятельность считалась занятием низким, уделом рабов.

Отличия хозяйственной этики иудаизма от законов и обычаев других народов сохранились и спустя тысячу лет. К тому времени расцвела культура Эллады (Древней Греции) и эллинизма, которая оставила после себя непревзойденные произведения скульптуры и архитектуры, замечательные и неспособные устареть произведения словесности и философские системы. Но, скажем, отношение к труду, к рабам и человеческим правам было в целом таким же, как у шумеров во времена Хаммурапи.

Античные мыслители считали не только труд, но и всякую практическую деятельность занятием более низким, чем деятельность умственная. Эта черта характерна для эллинской психологии. Высокий социальный статус занятия философией в Древней Греции привел к тому, что мы знаем теперь великое множество блестящих имен эллинов-философов и целую серию замечательных философских школ античности. Понятно, однако, что сколько-нибудь значительную экономическую мысль едва ли могла создать культура, где хозяйственная деятельность считалась занятием не самым почтенным, а труд презирался.

Сам Аристотель, например, писал: “Мыслима ли у раба вообще какая-либо добродетель помимо его пригодности для работы и прислуживания? Обладает ли раб другими, более высокими добродетелями, как, например, скромность, мужество, справедливость и тому подобные свойства? Или у раба нет никаких иных качеств, помимо способности служить физическими силами? Ответить "да" и "нет" было бы затруднительно. Если да, то чем они будут отличаться от свободных людей? Если нет, то это было бы странно, так как ведь и рабы — люди и одарены рассудком”.

Ответ он находит такой: раб "должен обладать добродетелью в слабой степени, именно в такой, чтобы его своеволие и вялость не наносили ущерба исполняемым работам".

Подобный же вопрос ставится о свободном ремесленнике. Общее правило, которое дает Аристотель, таково: нравственные добродетели "необходимо предполагать во всех существах, но не одинаковым образом, а в соответствии с назначением каждого".

Таким образом, добродетели, или душевные качества, оказываются функцией от социального положения человека. При этом трудовая деятельность связана с наименьшей степенью обладания добродетелями. Так считали в Древней Греции.

Экономическая мысль Пятикнижия не претендует на объяснение экономических явлений. Она не является, как теперь говорят, АНАЛИТИЧЕСКОЙ. Те принципы, которые она утверждает, законы, которые она устанавливает, получены не из РАССУЖДЕНИЯ, а из ОТКРОВЕНИЯ. Только много-много веков спустя наука смогла объяснить библейские законы как благотворные и основополагающие для успешного развития общества и достижения благосостояния людей. Но сама по себе экономическая мысль Библии непохожа на науку в нашем понимании этого слова.