"Все, что участвует в обмене, должно быть каким-то образом сопоставимо" — это утверждение Аристотеля означает, что при самых непохожих работах (он берет для примера земледельца и врача) должно существовать что-то такое, что одинаково присуще обеим сторонам обменной сделки. "Все должно измеряться чем-то одним". Позднее Маркс назвал это "что-то" субстанцией ценности.

Чем бы ни была данная "субстанция", только ее наличие во всех товарах делает возможным как бартер, так и денежную торговлю — такова, по сути дела, мысль Аристотеля. Когда оба участника обмена договорились о цене

(где d — единица первого товара, g — единица второго товара, а Х — число единиц второго товара, отдаваемое за единицу первого), тогда левая часть равна правой. Но в каком смысле дом равен сапогам, а хлеб равен посещению врача?

Этот вопрос занимал ученых в течение многих столетий. Как мы увидим ниже, над ним бились самые выдающиеся умы. Вопрос о глубинном основании цены оказался очень непрост. Скажем сразу: в экономической науке нет единого мнения на этот счет и по сей день. Временами преобладает точка зрения то одной школы, то другой.

В последние сто лет ученые, в общем, договорились о том, как образуются рыночные цены, как они меняются под воздействием различных причин, при каких условиях они растут или снижаются. Однако до сих пор не было еще ни одного дня, когда бы все серьезные экономисты мира сошлись в едином мнении о том, какая последняя "субстанция" лежит в основании цены, т. е. на какой основе дом равен башмакам. А это значит, что и все перечисленные выше договоренности (т. е. общепринятые теории) не могут считаться окончательными.

Аристотель был первым ученым, кто не только поставил этот вопрос, но и предложил свой ответ. Вот он:

1) в самих товарах нет ничего такого, что могло бы приравнивать их друг к другу;

2) но товарный обмен — это отношение не только между вещами, но и между их владельцами;

3) в обменной сделке, следовательно, имеются четыре участника;

4) именно товаровладельцам присуще нечто такое, что позволяет "приравнять" друг к другу их самих и обмениваемые товары;

5) этой общей "субстанцией" служит потребность в том, чего нет у каждого из них.

Итак, четыре участника — это товаровладельцы a и b и их товары g и d. Чем сильнее у лица a потребность в товаре d, принадлежащем лицу, тем больше своего товара у отдаст a за единицу d. И наоборот. Отсюда следует пропорция:

Если a — башмачник, а a / b — хлебороб и если потребность башмачника в хлебе втрое превышает потребность хлебороба в башмаках (т. е. ее: b = 3), тогда уравнение обмена (цена) складывается так: d = 3g, и это означает, что за меру хлеба отдаются три пары башмаков (например, одна для хлебороба, другая для его жены и третья для его маленькой дочки).

Идеи Аристотеля оказали огромное влияние на развитие теории цены. Но лишь в XVIII в. французский мыслитель Тюрго продолжил и развил мысль о взаимном соизмерении потребностей (см главу 13). И еще сто лет спустя сразу несколько блестящих ученых создали на этой основе теорию предельной полезности (см. главы 21 и 22). Сегодня ее разделяют, пожалуй, большинство экономистов. Но опять-таки не все.

Христианство возникло первоначально как секта внутри иудаизма. Окончательное размежевание произошло только во II–III вв. нашей эры. Идеологическая трещина, вскоре ставшая непроходимой пропастью, пролегла в основном в области теологии и христологии[11]. Но многие духовные ценности иудаизма были восприняты христианством. Особенно нужно отметить идею о самоценности человеческой личности. Личность стоит выше, чем имущественное и сословное положение человека. Вошли в идеологию христианства и многие нормы хозяйственной этики иудаизма.

Распространение христианства в Римской империи было во многом подготовлено двумя философскими школами поздней античности — гностиками и стоиками. Вторые представляют интерес с точки зрения нашего предмета. Виднейшими представителями этой школы были Сенека (философ, воспитатель императора Нерона), Эпиктет (раб) и Марк Аврелий (император-философ, водивший дружбу с одним из ведущих еврейских мудрецов). Основной мыслью стоиков была идея о естественном состоянии и естественном праве. То и другое соответствуют свойствам самой природы в отличие от произвольного человеческого законодательства и противоестественной жизни в роскоши, удовольствиях и угнетении слабых. Стоики осуждали богатство и праздность как цель жизни. Они же призывали видеть в рабе полноценного человека, достойного справедливости и уважения. "И римский всадник, и вольноотпущенник, и раб — лишь пустые имена, измышленные честолюбием и несправедливостью", — писал Сенека.

Христианство, в частности, восприняло от иудаизма утверждение достоинства человеческого труда как основного источника богатства, идею принципиального равенства всех людей перед Богом, служебное положение материальной деятельности по отношению к духовной жизни человека, обязательную благотворительность и положение, что все имущество есть собственность Бога. Благодаря христианству эти духовные ценности одного маленького народа стали достоянием народов целого континента.

Психологическое противопоставление между свободным и рабом, между аристократом и бедняком было сломано окончательно… Уже в III в. н. э. церковь разрешила браки между патрициями и рабами. Рабовладельцы были обязаны относиться к рабам как к своим братьям и, умирая, отпускать их на волю. В первые столетия своего существования христианство осуждало имущественное неравенство. В умеренной форме это проявлялось в обязанности богатых к постоянной благотворительности и милостыне. Категорически осуждалось стяжательство. В крайних формах это доходило до отрицания частной собственности.

Вот как писал, например, Василий Великий (IV в. н. э.):

"Захватив все общее, обращают в свою собственность… Если бы каждый, взяв потребное для своей нужды, излишнее предоставлял бы нуждающимся, никто не был бы богат, никто не был бы скуден. Не наг ли ты вышел из материнского чрева? Откуда же у тебя, что имеешь теперь? Если скажешь, что это от случая, то ты безбожник, не признаешь Творца, не имеешь благодарности к Даровавшему. А если признаешь, что это от Бога, то скажи причину, ради которой получил ты. Ужели несправедлив Бог, неравно разделивший нам потребное для жизни? Для чего же ты богатеешь, а тот пребывает в бедности?.. Как же ты не любостяжателен, как же ты не хищник, когда обращаешь в собственность, что получил только в распоряжение?"

Августин объявил частную собственность причиной ссор, вражды и раздоров. Климент Александрийский, Киприан Медиоланский, Иероним, Григорий Богослов (их называют отцами церкви, а их книги — святоотеческой литературой или патристикой), Василий Великий, Иоанн Златоуст и их последователи осуждали праздность, восхваляли труд и заработок от собственного труда. Только на этой основе допускалось владение имуществом, да еще при непременной благотворительности.

Но идеалом было монашество с его общинным владением и непременным физическим трудом Монахи-бенедиктинцы всегда носили за поясом серп. Это было не просто орудие труда, это была уже эмблема. Множилось число монастырей, притом каждый новый основывался в диком месте. Монахи расчищали землю от лесов и болот, окультуривали ее и возделывали. Напоминание о том, что Иисус из Назарета был плотником, а апостолы — рыбаками, возвышало и ремесленный труд.