Однако все это не столь существенно, ибо капиталисты знают другой секрет, как увеличить норму эксплуатации без удлинения рабочего дня. Эту тайну смог открыть только д-р Маркс.
Абсолютная и относительная прибавочная ценность
На первый взгляд секрет капиталистов очень прост. Если нельзя удлинить рабочий день, чтобы увеличить прибавочное время, то той же самой цели можно добиться… путем сокращения необходимого рабочего времени.
Что такое "необходимое рабочее время", откуда оно берется? Это то время, в течение которого рабочий вырабатывает эквивалент своей заработной платы. Можно ли его сократить? Просто так — нельзя. Ведь рабочий и без того получает прожиточный минимум. Если уменьшить заработную плату, не будет восстанавливаться "расход мускулов и нервов".
Однако, что если так сократить необходимое рабочее время, чтобы рабочий и после этого смог вырабатывать эквивалент своей зарплаты? Подобное сокращение возможно, если увеличить производительность труда.
Допустим, прежде рабочий делал жевательные резинки вручную и за 6 часов вырабатывал их на 1000 рублей. Капиталист дает ему в руки несколько машинок (для замешивания массы, нарезания ленты кусочками, завертывания кусочков в фантики и т. п.). Труд становится механизированным Теперь ту же самую порцию жвачки ценностью в 1000 рублей рабочий делает не за б, а за 3 часа. Но рабочий день остается 12-часовым. Зато прибавочное время стало уже не 6 часов, а 9. Норма эксплуатации вместо 100 % стала равной (9: 3) 300 %.
Прежде рабочий создавал ценность в 1000 рублей за 6 часов, а теперь он стал такую же ценность создавать за 3 часа. Если каждые три часа — по 1000 рублей, получается, что за 9 часов прибавочного времени создается теперь прибавочная ценность в 3000 рублей вместо 1000, как было прежде.
Тот вид прибавочной ценности, который создавался за счет удлинения рабочего дня, Маркс называет "абсолютной прибавочной стоимостью" (АПС). А тот вид, который создается за счет сокращения необходимого рабочего времени, он называет "относительной прибавочной стоимостью" (ОПС). В наших числах: АПС = 1000 рублей, ОПС = 2000 рублей.
Если вы запомнили, чем измеряется ценность продукта по теории Маркса и чем она (по той же теории) не может измеряться, тогда вы найдете ошибку в рассуждениях Маркса про ОПС.
До механизации труда, когда необходимое время равнялось 6 часам, труд бь1л простым. После же введения механизации труд стал сложным. Ведь каждый час труда теперь стал эквивалентом двух часов простого труда. За 1 час стало возможным изготовлять ценность, эквивалентную 2 часам простого труда. Однако сам же Маркс нас учил, что ценность продукта нельзя измерять конкретным и сложным трудом, а можно лишь абстрактным и простым. Без такого условия не работает "закон трудовой стоимости" (закон трудовых затрат, как мы его еще назвали). Поэтому данное условие нарушать никак нельзя. А Маркс сам же его и нарушает. Так не пойдет. Нужно исправить ошибку.
Необходимое рабочее время нужно измерять, как и прежде, простым трудом. Но ведь труд теперь изменился, скажут вам. Отвечайте смело: не имеет значения — ценность измеряется всегда одним мерилом. Нельзя применять разные гири и писать на обеих “1 кг”. Так же точно нельзя применять разные часы. Хотя там и тут написано "1 час", но во втором случае 1 час вдвое тяжелее, чем в первом.
Если же применять одинаковую мерку, то во втором случае, как и в первом, необходимое время равно б часам простого труда. Оно и понятно: коли труд мы оставляем (для измерения, конечно) тем же простым, значит, и величина необходимого времени осталась той же самой, т. е. 6 часов простого труда (= 3 часам труда механизированного). Теперь еще один вопрос: откуда взялась ОПС величиной в 2000 рублей, если рабочий день остался, как и прежде, 12-часовым? Когда появились машинки, один час труда стал эквивалентен двум часам прежнего, простого труда. Вспомним: сам же Маркс учил нас, что ' сложный труд" — это "помноженный простой труд". Но ведь и весь рабочий день можно пересчитать таким же образом 12 часов измененного, сложного труда эквивалентны 24 часам прежнего, простого труда. Из них б часов — необходимое время, зато прибавочное — 18 часов.
Если при простом труде рабочий за б часов создавал ценность в 1000 рублей, то за 18 часов такого же труда он должен был бы создать втрое больше, и все это было бы АПС. Однако рабочий день не удлинился, просто на единицу создаваемого продукта стало тратиться времени вдвое меньше, чем прежде. ОПС в размере 2000 рублей происходит не из дополнительной затраты труда, а, наоборот, из экономии времени труда. Допустим, производительность труда в той же самой мастерской выросла не вдвое, а втрое. Что бы получилось с нашими числами? Один час сложного труда стал эквивалентен трем часам простого.
12-часовой рабочий день как бы превратился в 36-часовой. А "необходимое время"? Конечно, оно осталось прежним — 6 часов простого труда. Зато "прибавочное время" выросло аж до 30 часов. Маркс сказал бы, что "норма эксплуатации" стала равна 500 % (30: 6). И "прибавочная стоимость" стала равна 5000 рублей (АПС = 1000 и ОПС = 4000). 36-часовой рабочий день — чистая условность, зато дополнительный продукт в 4000 рублей — несомненная реальность. Понятно, что в этом дополнительном продукте не овеществляется никакой дополнительной затраты рабочего времени (36-часовой рабочий день — это нелепость). Напротив, в прибавочном продукте овеществляется экономия труда.
Имеет ли место эксплуатация труда?
Настал момент задать следующий вопрос: что все это означает для Марксовой теории эксплуатации труда при капитализме? Вспомним, что Маркс называет капиталистической эксплуатацией. Этим термином он называет присвоение капиталистом части продукта труда ("прибавочного продукта") без оплаты. Почему это называется ' эксплуатацией"? Потому что якобы весь продукт труда создается только трудом рабочего (помните доктрину Годскина о "непроизводительности капитала"?).
Тем не менее мы только что убедились, что капитал обладает своей собственной производительностью. Он превращает простой труд в сложный, т. е. более производительный. Конечно, продукт (в физическом смысле слова — как материальная вещь) создается рабочими руками. Но этим рукам, несомненно, помогает капитал, он влияет на их деятельность, он добавляет рукам силы, умения, быстроты. Из наших условных расчетов видно, что появление ОПС — это заслуга не рабочих рук, а капитала. Поэтому рабочие руки в таком случае не могут претендовать на полный продукт труда. "Прибавочный продукт" справедливо достается владельцу капитала. "Эксплуатация труда", как понимал ее Маркс, не лежит в природе капиталистического уклада хозяйствования.
Но как же быть с фактами ужасающей бедности трудящихся в Европе XIX в.? Неужели же это нормально и справедливо?
Тут нас снова подстерегает "ловушка муравейника".
Ведь одно дело — реальная бедность рабочих, но совсем другое дело — теория, которая объясняет, что при капитализме это неизбежно, потому что капиталисты всегда присваивают без оплаты часть рабочего времени. Такая теория — лишь одно из возможных объяснений наблюдаемых фактов. Но возможны и другие объяснения.
Наше нравственное чувство не может примириться с мыслью, что нужда и горести большой массы честных и трудолюбивых людей отвечают человеческой справедливости. Не может наша душа принять и такого подхода: мол, это, может быть, и несправедливо, но так уж устроено Природой. Мы скорее готовы воскликнуть вместе с Буагильбером: "Природа устроила все возможное для благополучия большинства людей '.
Вопрос о причинах бедности трудящихся масс в XIX в. непрост. Попробуем все же поискать ответ на него, опираясь на то, что было сказано в предшествующих главах.
