— А что вы думаете об этом? — спросил Галт командира патруля.

— Не знаю, сэр, — ответил Ллудров. — Мне кажется, это единственное разумное истолкование.

— Дело в том, — вновь вмешался Донал, — что когда человек недооценивает реальную опасность, случаются самые неразумные вещи. Отсюда следует, что…

— Донал, — сухо прервал его Галт, — вы всего лишь мой адъютант, а не военный советник.

— Однако… — настаивал Донал, но маршал прервал его не терпящим возражения тоном:

— Достаточно.

— Слушаюсь, сэр, — покорно ответил Донал.

— Ну что ж, — сказал Галт, обращаясь к Ллудрову, — отнесемся к этому, как к посланной небом возможности разбить одну или две армии Нептуно-Кассиданского флота и вооруженных сил. Возвращайтесь в Патруль и ждите дальнейших указаний.

Ллудров наклонил голову и собрался уходить, когда раздался характерный свист воздуха открывающейся пневматической двери и звук приближающихся шагов по полированному полу. Все повернулись и увидели высокую, поразительно красивую женщину с рыжими волосами.

— Эльвин, — сказал Галт.

— Я не помешала? — спросила красавица. — Я не знала, что у вас посетители.

— Расе, — сказал Галт, — вы знакомы с моей племянницей Эльвин Рай? Эльвин, это командир голубого Патруля, Расе Ллудров.

— Глубоко польщен, — сказал Ллудров, едва заметно кланяясь.

— О, мы встречались, во всяком случае, я вас где-то видела, — она протянула ему руку, а потом повернулась к Доналу. — Донал, пойдемте со мной рыбачить.

— Сожалею, — ответил Донал, — но меня удерживают мои обязанности.

— Нет, нет, — Галт махнул своей большой рукой. — В данный момент ничего важного. Идите, если хотите.

— Тогда я к вашим услугам, — поклонился Донал.

— Что за холодное отношение? — она повернулась к Ллудрову. — Я уверена, что командир Патруля не будет так долго колебаться.

Ллудров поклонился.

— Я не колеблюсь никогда, если дело касается вас, Рай.

— Вот, — девушка повернулась к Доналу, — вот вам образец. Вы должны научиться вести себя подобным образом и говорить так же.

— Если позволит служба, — ответил Донал.

— Ах, Донал, — она сжала руки, — вы безнадежны. И все же — идемте.

Она повернулась и пошла, а молодой дорсаец последовал за ней.

Ли, тот самый Ли, который командовал Третьей группой, ждал его.

— А, командир группы, — приветствовал его Донал, пожимая руку, — что привело вас сюда?

— Вы, сэр, — ответил Ли. Он глядел в глаза Доналу с еле уловимым вызовом, это выражение его лица Донал понимал с самого начала. — Нужен ли вам ординарец?

Донал некоторое время молча смотрел на него.

— Но почему?

— Я получил на руки свой контракт, когда нас распустили после этой истории с Киллиеном, — сказал Ли. — Если хотите знать, я кутил. Это мой крест. Без мундира я алкоголик. В мундире я чувствую себя лучше, но рано или поздно все равно вступаю с кем-нибудь в стычку… Я долго не мог понять, что мне нужно. Но наконец понял — я хочу служить вам.

— Вы печально выглядите, — сказал Донал.

— Я все могу сделать, даже брошу пить. И платить мне нужно совсем немного. Взгляните на мой контракт. Если возьмете меня, я буду настоящим солдатом. Я не пью, когда у меня есть работа. И я умею кое-что. Вот, поглядите…

Он по-дружески протянул руку, как бы для рукопожатия, но неожиданно в ней блеснул нож.

— Это трюк убийц из предместий, — улыбнулся Донал. — И вы так собираетесь служить со мной?

— С вами — нет, — нож исчез. — Потому, что я хочу служить у вас. У меня странный характер, комендант: мне нужна опора. Мне нужен указатель пути, как обычным людям нужна пища, питье, дом, друзья. Это все отражено в психологическом разделе моего контракта, можете посмотреть.

— Если вы это говорите, зачем же мне смотреть? — возразил Донал. — Но что с вами?

— Я нахожусь на грани сумасшествия, — с ничего не выражающим лицом говорил Ли. — И это неизлечимо. Я родился с этой особенностью. Врачи сказали, что у меня нет представления о плохом и хорошем, я не могу руководствоваться абстрактными правилами. Доктор, проверявший меня, когда я впервые заключал контракт, сказал, что мне все время нужен рядом живой Бог. Если вы прикажете перерезать горло первому встречному, я сделаю это. Скажете, чтобы я перерезал горло себе — тоже сделаю.

— Это звучит не привлекательно.

— Я говорю правду. Я не могу сказать вам многого. Я похож на штык, который все время ищет свою винтовку, теперь я нашел ее, можете мне верить. Но возьмите меня на испытание, на пять лет, на десять, на весь остаток моей жизни, только не прогоняйте. — Ли полуобернулся и указал рукой на дверь. — За ней для меня ад, комендант, а здесь — здесь все; о, небеса.

— Не знаю, — медленно начал Донал, — смогу ли я взять на себя такую ответственность.

— Никакой ответственности, — глаза Ли сверкнули. И Донал внезапно понял, что Ли страшно напуган: он боится отказа. — Испытайте меня. Только прикажите. Что угодно: лечь на пол и лаять; отрубить себе левую руку… Как только мне приделают новую, я тут же буду ждать ваших приказаний… — Нож снова сверкнул в его руке. — Попробуете?

— Прекратите! — выпалил Донал. — Ладно, я беру ваш контракт. Мой номер наверху, третья дверь справа. Идите туда и ждите меня.

Ли кивнул. Не произнеся ни слова благодарности, он просто повернулся и вышел. Донал задумчиво покачал головой. Он ощущал почти физическую тяжесть на плечах. Все еще качая головой, он направился в библиотеку.

— Добро пожаловать на борт, — сказал младший капитан, когда Донал преодолел газовый барьер приемной камеры. Младшему капитану шел четвертый десяток. Это был черноволосый человек, выглядевший так, словно всю жизнь занимался легкой атлетикой. — Я — Эллин Клей Андерсен.

— Донал Грин, — отсалютовал в ответ Донал.

Затем они обменялись рукопожатием.

— У вас есть корабельный опыт? — спросил Андерсен.

— Восемнадцатидневный тренировочный рейс на Дорсае, — ответил Донал. — Командование и вооружение, но ничего из области техники.

— Командование и вооружение, — повторил младший капитан, — они не сложны на кораблях класса ЧЖ. Вы будете старшим после меня офицером и, если что-нибудь случится, — он сделал ритуальный жест, дотронувшись до белой, покрытой пластиком стены, — я вовсе не хочу, чтобы что-нибудь произошло. Мой старший выпутается отовсюду. Но вы должны быть готовы помочь нам, если что-нибудь произойдет.

— Конечно, — ответил Донал.

— Хотите ознакомиться с кораблем?

— Благодарю вас.

Войдя в свою каюту. Донал застал там Ли, распаковывавшего свой багаж, включая подвесной гамак, так как единственная койка здесь предназначалась Доналу.

— Все в порядке? — спросил Донал.

— Все в порядке, — ответил Ли. Он по-прежнему хронически забывал добавлять слово «сэр», но Донал, имевший собственный опыт общения с людьми, которые требуют буквального исполнения приказаний и требований, решил на этом не настаивать. — Вы оформили мой контракт?

— У меня не было на это времени, — сказал Донал. — И вообще, это нельзя сделать за день. Вы ведь знаете об этом.

— Нет, — ответил Ли. — Я всегда просто отдавал свой контракт. А потом, когда подходил к концу срок службы, получал его обратно вместе с деньгами.

— Обычно оформление занимает несколько недель или даже месяцев, — сказал Донал.

Он объяснил, что контракт является собственностью планеты, с которой происходит его владелец, и поэтому оформление осуществляется при участии правительства как нанимателя, так и нанимаемого. При этом каждое правительство заботится о собственной выгоде, о том, чтобы поддержать определенное «контрактное равновесие», позволяющее этой планете нанимать тех специалистов, в которых она нуждается в данный момент, и хотя Донал был частным лицом-нанимателем, и мог бы сам оплатить контракт Ли, тем не менее, наем Ли осуществлялся с согласия правительства Дорсая, точно так же, как планеты Коби, с которой был родом Ли.