— Не надо всуе поминать Господа, Бак милый, — запротестовала Бланш.

— Прости, солнышко.

Минуту спустя Бланш снова заговорила, пристально глядя перед собой на набегавшую дорогу.

— Все дело в том, Бак, что твой брат — самый настоящий мошенник.

Бак набрал полные легкие воздуха. Намечался конфликт. Он любил Бланш, очень даже любил, но он также любил и Клайда, причем знали они друг друга куда дольше. Неужели Бланш этого не понимает?

— Перестань плохо говорить о Клайде, Бланш, — сказал он с упреком, словно говоря с ребенком. — Мы просто проведем у них несколько недель — тихо, мирно, по-семейному, а потом вернемся в Даллас, и я подыщу себе работу. — Помявшись, он добавил с нарастающей решимостью. — Только пойми одно: я не буду работать в церкви твоего папочки. Это решено раз и навсегда. Нет, нет и нет.

Бланш поглядела на него и сказала:

— Как скажешь, милый.

Когда он снова протянул к ней руку, она уже не убрала колено. Она взяла журнал и принялась читать статью о молодой актрисе Джоан Кроуфорд, которая, если верить автору, должна была в самом скором времени стать звездой.

Бак снова положил руку на руль и громко запел: Когда я гляжу на большую и пеструю птицу, Чье имя записано в книге святой...

Черный «седан» остановился перед одним из домиков мотеля. Бак выключил мотор.

— Ты уверен, что это здесь? — не без раздражения в голосе осведомилась Бланш, надеясь, что произошло какое-то недоразумение.

— Ну да. Клайд не ошибается.

— Но здесь так тихо.

Бак ухмыльнулся и весело подмигнул.

— Ненадолго, радость моя.

Он нажал на клаксон, изобразив военный сигнал. Потом еще раз. Резкие звуки прорезали застывший воздух.

Дверь домика распахнулась, и в проеме показался Клайд. Издав радостный вопль, он кинулся к машине. Бак вылез из машины навстречу брату. Они стиснули друг друга в объятиях и от избытка чувств так заколотили друг друга по спинам, что Бланш болезненно поморщилась.

— Бак! — весело восклицал Клайд.

— Клайд, сукин ты сын! — вторил ему Бак.

Бланш пыталась пропустить эти слова мимо ушей.

Она твердо вознамерилась отучить Бака от дурного лексикона. В самое ближайшее время. Она с кислой миной наблюдала, как братья устроили воображаемый боксерский поединок, имитируя апперкоты, отражая невидимые удары, в замедленном темпе нанося друг другу прямые в челюсть, быстро и легко постукивая соперника по плечам. Мужчины — те же мальчишки, думала Бланш, им обязательно надо устроить кутерьму.

Боксерский матч закончился. Соперники, тяжело дыша и посмеиваясь, приняли обычные позы.

— Как мама? — спросил Клайд.

— Отлично, отлично... — ответил Бак.

— А сестра?

— Тоже отлично. Обе тебе кланяются.

Они стояли на расстоянии шага друг от друга. Клайд похлопал Бака по животу со словами:

— Эх, отращиваешь! Вот они тюремные харчи.

— Нет, все не так, брат, — весело заржал Бак. — Это семейная жизнь. Знаешь, как говорят, помадой завлекают, а пирогами сажают на цепь. — Бак первый же шумно расхохотался шутке, а Клайд тут же к нему присоединился.

— Таких, как ты, Бак, шутников, я в жизни не встречал, — сказал Клайд, отсмеявшись.

На это Бак ткнул его кулаком в живот и сказал:

— А теперь мне пора познакомить тебя с моей женой. Эй, милая, вылезай, поздоровайся с моим младшим братишкой.

Бланш медленно выбралась из машины, заслоняя глаза от солнца журналом. Она искоса оглядела Клайда, и ее рот искривило подобие улыбки.

— Здравствуйте, — прошелестела она.

Клайд протянул руку и крепко стиснул пальчики Бланш.

— Здравствуйте. Рад познакомиться.

Бланш быстро высвободила руку. В проеме двери показалась Бонни. Она бросила взгляд на прибывших, потом вышла на улицу, и забранная сеткой дверь хлопнула за ней. Все головы повернулись в ее сторону, и на какое-то мгновение получилась немая сцена.

Нарушил эту живую картину Бак. Раскинув руки, он двинулся к Бонни, громко выражая радость от знакомства.

— Так это ты, значит, Бонни? — Он крепко, но нежно стиснул ее в объятиях, и Бонни их покорно снесла. — Ну а теперь, — сказал Бак, отпуская ее, — я хочу, чтобы ты познакомилась с Бланш.

Бонни сухо посмотрела на Бланш и сказала:

— Привет.

Бланш отозвалась с такой же сухостью:

— Привет.

Возникла неловкая пауза, которую никто не знал, как заполнить. Запахло враждой. Лед растопил К.У. Выскочив на улицу в одном нижнем белье, он представлял собой нелепое зрелище: волосы взъерошены, глаза опухли от сна, а на лице — полное непонимание того, как он нелепо выглядел.

— Здравствуйте, люди, — начал К.У.

Бланш поглядела на него, опустила глаза и попятилась.

— Люди пусть знают, — сказал Клайд, — что это не кто иной, как К. У. Мосс. А ты, К.У., познакомься с моим братом и его женой Бланш.

Обменявшись рукопожатием с Баком, К.У. подошел к Бланш, не подозревая о том, какое кошмарное впечатление произвел на нее своим обликом. Он взял ее за руку и сказал:

— Здравствуйте, миссис Барроу. А можно я буду называть вас Бланш? Очень рад познакомиться. (Бланш закатила глаза, мечтая поскорее избавиться от этого невообразимого существа.) Вы, небось, порядком попотели, когда разыскивали нас в этой глуши? Но денек выдался хороший. Ой, это у вас свежий номер «Мира кино»? Тут часом ничего нет про Мирну Лой, никаких фотографий, а? Она моя самая любимая киноактриса.

Бланш коротко качала головой и потихоньку отступала по направлению к Баку, чувствуя, как паника сковывает ей руки и ноги. Что за странный тип в нижнем белье! Что за физиономия! Он вселял в нее неуверенность. Он ее пугал. Она нервно ухватилась за руку мужа и крепко сжала ее. К.У. не обратил на ее смятение никакого внимания. Его рожа, его круглые глазки излучали дружелюбие. Но Бонни ничего не упустила в этой сцене и решила, что слишком многое в Бланш Барроу ее не устраивает. Решительно не устраивает.

— Эй! — крикнул Бак. — А ну-ка давайте все сфотографируемся. Сейчас я принесу свой «кодак».

— Отличная мысль, Бак, — похвалил брата Клайд. Бак бегом кинулся к машине и вскоре вернулся со складной камерой. Он тотчас же стал устанавливать ее.

— Фотография будет что надо! — похвастался он. Клайд закурил сигарету, с удовольствием выпуская клубы дыма.

— Эй, К.У.! — крикнул он. — Пойди надень штаны, мы будем сейчас фотографироваться.

К.У. поспешил в дом, а Бак осведомился:

— Вы не слыхали о ковбое, который был уверен, что «Вестерн Юнион» не телеграфная компания, а фирма нижнего белья для ковбоев?

Бак первый же заржал своей шутке, Клайд поспешил присоединиться и весело ткнул его в живот ку паком

— Ну. Бак. ты даешь, — проговорил он сквозь смех.

Бак: схватил Клайда за руку и оттащил туда, где стояла Бонни. Он положил руку Клайва ей на плечо и пододвинул их друг к другу. 

— Так, — сказал Бак. — Сначала я сниму молодую жену и дорогого брата.

Бланш весело хихикнула, слишком даже весело, как решила Бонни.

— Бак, не смей меня фотографировать прямо сейчас. Мы ехали весь день, и я просто ужасно выгляжу.

— Ты выглядишь прекрасно, солнышко, — уверил супругу Бак.

— Ты, правда, так считаешь?

— Ну да. Скажи, Клайд, разве она не выглядит прекрасно?

— Совершенно верно, Бланш.

Бак щелкнул затвором.

— Неужели ты действительно меня сфотографировал? — осведомилась Бланш с тем девическим гневом, от которого впрочем ее внешность не улучшилась. — Бак, я прямо не знаю...

Бак рассмеялся, подошел к Бонни и подвел ее к Бланш и Клайду. Потом он отступил к камере и заглянул в видоискатель.

— А ну-ка, шире улыбочки!

Только Клайд широко улыбнулся в камеру. Бланш и Бонни сохраняли напряженные выражения. Клайд вынул револьвер и принял позу Джима Кегни.

— Эй, Бак, — крикнул он, — а ну-ка щелкни меня вот так.

— Сделано, — крикнул Бак, щелкая затвором. — А теперь ты, Клайд, щелкни меня с супругой.