Кася сморщилась, представив себе подобное происшествие, и неожиданно для самой себя расхохоталась. Подумав, что в принципе с удовольствием проделала бы то же самое с некоторыми персонажами из своей собственной биографии.

– Располагайся, приводи себя в порядок и спускайся. Я буду в кухне, вернее, в малом салоне. Я его пока превратила в комнату универсального пользования. Он гораздо меньше, и обогревать его проще. Сама видела, чтобы большой салон прогреть, весь окружающий лес спалить надо. Но, слава богу, пока с погодой везет. Холода еще не пришли, и осень сухая и теплая.

Екатерина Великая закрыла за собой дверь, и на лестнице послышались ее удаляющиеся шаги. Кася еще раз с удовольствием оглядела комнату, полюбовалась видом, открывающимся из окна, и со вздохом наслаждения опрокинулась на огромную потемневшую от времени дубовую кровать. Спустилась вниз она минут через пятнадцать. Внимательно рассмотрела несколько оставшихся от былого великолепия портретов. После подошла к внушительного вида камину, занимавшему почти всю северную стену. В свое время в нем можно было сжечь дубовый ствол или зажарить целого быка, подумала пораженная размерами очага девушка. Впрочем, прогресс оставил след и здесь. Камин был явно модернизирован и частично закрыт резной чугунной решеткой. Не удержавшись от любопытства, Кася подошла. Аккуратно, стремясь не испачкаться, перешагнула через решетку и стала внимательно рассматривать устройство изнутри.

– Ты решила опробовать новое транспортное средство? – саркастически поинтересовалась вернувшаяся в этот момент и заставшая свою дочь за рассматриванием камина Екатерина Дмитриевна.

– В смысле?

– Недогадливая! – рассмеялась мать. – Забыла, кто вылетает из трубы на метле! – И внезапно помрачнела. – Хотя, если так дальше пойдет, из трубы мы вылетем обе и вовсе даже не на метле, а в чем мать родила! Только что сметы сантехника получила, до этого на перестилку паркета. Но самое главное впереди – крыша.

– Ладно, мама, главное, чтобы у нас крыша не съехала, а с остальным разберемся! – весело произнесла Кася. – Ты мне лучше скажи, что сейчас делать будем.

– В деревню съездим, сегодня рыночный день. С народом познакомишься, а заодно и провизией запасемся. Ты не очень устала?

– Не беспокойся, в поезде я спала как сурок.

– Отлично, тогда поехали…

Уже в дороге Кася поинтересовалась:

– Ты беспокоишься, хватит ли средств на реставрацию?

– Конечно, – коротко ответила мать.

– Но мне казалось, что Фредерик оставил значительную сумму денег?

– Триста тысяч евро действительно казалось суммой неплохой, но до того, как я познакомилась с местными специалистами по опустошению карманов!

– Этот ты так мастеров называешь?

– Их, любезнейших, кого же еще! – с горечью отозвалась мать.

– Можем ли мы рассчитывать на помощь какого-либо фонда, например?

– Надо его сначала найти, а потом, согласно специалистам, замок не представляет собой историко-культурной ценности. Поэтому, кроме скидки по налогам, мне пока ничего добиться не удалось.

– Может быть, тогда продать квартиру Фредерика в Орлеане? Она все-таки в престижном районе, с видом на Луару.

– Я и сама об этом думала, но пока это невозможно.

– Невозможно! Почему, ты что-то от меня скрываешь?

– Просто не хотела, чтобы ты попала с корабля на бал.

– Давай, мама, раскалывайся, в чем дело?

– Завещание Фредерика оспаривает его племянник Раймон Ламбер.

– А, седьмая вода на киселе вспомнил про дядюшку, вернее, про его наследство! И у него есть шансы выиграть?

– По мнению нотариуса, нет, но мне все-таки посоветовали нанять адвоката.

– Понятно, и пока все имущество находится под арестом.

– Ну не совсем под арестом. Но суд может все-таки разделить имущество, и я предложила мэтру Периго отказаться от квартиры в Орлеане в пользу Раймона.

– Да Фредерик в могиле перевернется, сама вспомни, что Раймона он иначе как прохвостом не именовал, а теперь ты предлагаешь отдать ему квартиру!

– Я хочу спасти замок!

– А деньги?

– На них Раймон претендовать не может. Они были на специальных страховочных счетах, которые их собственник может передать любому, кому пожелает.

– Понятно, значит, мы рискуем остаться без дополнительных средств, – вздохнула Кася.

– Давай пока не будем об этом. Поехали в деревню.

– Поехали, – коротко согласилась Кася.

Деревенская площадь была заполнена народом.

– Суббота – рыночный день, – объяснила Екатерина Великая.

Она, похоже, абсолютно освоилась и чувствовала себя здесь совершенно как рыба в воде. Кася не переставала удивляться собственной матери. Та словно здесь родилась! И постепенно она включилась в игру, с удовольствием погружаясь в атмосферу субботнего рынка в деревушке Камбрессак. Люди не торопясь делали покупки, с удовольствием болтая с продавцами, обменивались короткими приветственными фразами с проходящими мимо знакомыми. Перекинувшись парой слов с продавцом фруктов и овощей био, Екатерина Дмитриевна подошла к продавцу сыров, назвав его по имени – Ги. Пока Ги выполнял заказ, аккуратно отрезая слегка желтоватый с темно-зелеными прожилками «Рокфор», заворачивал кружочки козьего сыра, перекладывал в отдельную баркетку домашнюю сметану, показывал особенно удавшийся ирату, Екатерина Великая расспрашивала его о семье и детях. Также не торопясь они посетили мясную лавку, поболтали в булочной. Кася, привыкшая к приветливости коммерсантов в Париже, была удивлена праздничной атмосферой радушия и расслабленности, царившей на деревенском рынке. Никто не забывал о собственных интересах и в то же время старался сделать другому приятное. Мир казался совершенно уютным и интимным. Кася расслабилась, начиная понимать собственную мать.

– Сейчас зайдем к Мартине, – тем временем сообщила ей Екатерина Великая, – это не человек – монумент, уже около сорока пяти лет она – хозяйка самого популярного бара. Представляешь себе: без малого полвека за стойкой. Люди приходят выпить стакан вина или пива, но самое главное – поговорить, поделиться последними новостями и спросить совета. Так что Мартина не просто душа деревни, а ее живая память.

Бар, к которому они подошли, ничем особенным не отличался. Веер рекламных объявлений на дверях да зелененькая афишка PMU, обозначающая, что здесь принимают ставки на лошадиные бега.

– Привет, Мартина!

– Привет, Кати, – попросту ответила из-за стойки здоровая жилистая женщина лет шестидесяти с лишним. – Привет, а это твоя долгожданная дочка?

– Да, знакомьтесь, Мартина, Кася.

– И что дочка будет пить? – спросила хозяйка бара.

– Что-нибудь полегче, сок.

– А мне кофе налей, что-то никак взбодриться не могу, – произнесла Екатерина Великая, усаживаясь на высокий табурет. – Какие новости?

– У меня никаких. Мы с Роже в порядке, – пожав плечами, ответила Мартина, наливая свежевыжатый апельсиновый сок в высокий стакан.

– Ну а в деревне чего новенького?

– Ничего особенного, все по статистике: одна свадьба, два развода. Если так дальше пойдет, то вообще полная путаница получится. У меня уже на все памяти не хватает. Сын однорукого Дидье Ксавье зашел недавно, я ему привет для Магали передала. А он мне отвечает: «Так мы уже в разводе полгода как, теперь я с Соней живу, а Магали с Феликсом, который, в свою очередь, развелся с Эммануель, которая после этого жила с Патриком, а теперь вроде бы с Марком». Так что я уже боюсь привет женам передавать, только о детях спрашиваю, потому что, если дети хоть более-менее постоянное явление, то жены и мужья меняются. Ужас, то ли я стара стала, то ли мир сошел с ума!

– Ни то, ни другое, время просто изменилось, – спокойно произнесла Екатерина Дмитриевна.

– Ну и что в этом времени такого особенного, чтобы все вот так коту под хвост пускать. Женятся, дом покупают, детей заводят, потом чуть что не так – бац, развод! – продолжала возмущаться Мартина, пользуясь тем, что бар почти пуст. Четырех старых завсегдатаев можно было не считать, так как они, по всей видимости, были полностью согласны с хозяйкой бара. – Неужели нет других способов решения проблем?