«В крайнем случае переночую на скамейке в парке», — подумала Натали Брикстон, когда обнаружила, что у нее в кармане всего доллар и пятьдесят центов. До сих пор ей всегда удавалось найти выход. С того момента, как она убежала из дома, девушка сама себя содержала, и во время своих скитаний по Штатам пережила много приключений. Именно этого Натали и хотела, вырвавшись из буржуазных оков богатого отчего дома. Она больше не могла переносить чопорных приемов, которые ее родители постоянно устраивали для своих скучных знакомых. Она была сыта по горло постоянными замечаниями: «Натали, так не подобает вести себя девушке из хорошей семьи. Пожалуйста, помни о нашем положении в обществе. Ведь твой отец директор самого крупного банка этой страны».

Натали тошнило от всего этого. В двадцать четыре года у нее было такое чувство, что жизнь проходит мимо. И в один прекрасный день она просто сбежала. На чердаке нашла старый рюкзак, в который положила несколько вещей, а на дно спрятала — на всякий случай — свою кредитную карточку «Америкэн-Экспресс». Она откопала также свою старую куртку и поношенные джинсы, которые так ненавидела ее мать.

Натали подумала о том, как отреагировала мать, найдя ее записку. Наверняка упала в обморок. Дочь банкира Гарри Брикстона убегает из дома и плюет на все изысканное общество!

Она благополучно добралась из Лос-Анджелеса до Нью-Йорка, ее все время кто-нибудь подвозил. Но сейчас возникла проблема. Проще всего было позвонить домой и попросить денег. Но Натали не хотела доставлять родителям такое удовольствие. В конце концов она всегда находила выход. Так будет и сейчас.

Внезапно Натали отвлеклась от своих мыслей. Лохматый пес сидел возле скамейки, доверчиво положив свою лапу на колено Натали и выжидательно глядя на девушку.

— Какой ты красивый, парень, — произнесла Натали, и пес посмотрел на нее так, будто понимал каждое слово. Кроме кончика розового языка и черного носа, из-за лохматой шерсти ничего нельзя было рассмотреть.

«Бобтейл», — подумала Натали. Она была страстная любительница собак и, очевидно, животные это чувствовали: где бы девушка ни появлялась, собаки всюду следовали за ней.

— Ты здесь совсем один? — спросила Натали пса, который теперь нежно лизал ей руку. — Где твой хозяин? У такой дорогой собаки обязательно должен быть хозяин. Ну конечно, на тебе ведь ошейник, к тому же такой красивый. Ты просто сбежал, да?

— Сэм, Сэм, — услышала Натали чей-то отчаянный крик, и в этот момент появился запыхавшийся маленький мальчик.

— А, вот ты, наконец, беглец, — обратился он к собаке и подошел ближе. — Извините, пожалуйста, но Сэм просто удрал. Это с ним впервые. Обычно на прогулке он послушно идет рядом. — У мальчика было смущенное лицо.

— Может быть, ему захотелось свободы. Ведь ты сам иногда стремишься к независимости? — улыбнулась девушка.

Мальчик покачал головой.

— Конечно, но тетя Бетти этого не поощряет, — произнес он, надув губы.

— Ты не присядешь? — пригласила мальчика Натали.

Мальчуган внимательно рассматривал девушку. «Она выглядит довольно необычно», — подумал он.

— Меня зовут Натали, а тебя? — Девушка протянула ему руку, которую он нерешительно пожал.

— Тобиас, но папа зовет меня Тобби, — ответил он, не спуская глаз с волос Натали.

— А как зовут тебя твои друзья? — спросила она.

— У меня нет друзей, кроме папы, — ответил мальчик и, не выдержав, выпалил: — Почему у тебя такая некрасивая красная прядь в волосах?

Натали немного смутилась. Такая непосредственность свойственна только детям.

— Я нахожу это сногсшибательным, — ответила она.

— А мне это совсем не нравится, — признался Тобби, сморщив нос. — У тебя ведь такие красивые светлые волосы.

— А ты разве никогда не делаешь ничего сногсшибательного? — поинтересовалась Натали.

— Я еще никогда не красил себе волосы, — сухо ответил мальчуган, и Натали невольно рассмеялась.

— Ну, необязательно красить волосы. Можно, например, смешно одеться. Тебе ни разу не приходилось этого делать?

— Да, бывало. — Мальчик немного подумал. — У меня есть совсем старые джинсы с заплатками на коленях и сзади, они выглядят потрясающе. Тетя Бетти уже три раза убирала их в мешок со старыми вещами, но я каждый раз доставал их оттуда. Если тети Бетти нет дома, я всегда надеваю их и играю в ковбоев. Это очень весело. Но, когда тетя Бетти возвращается, она начинает ругать меня за то, что я напялил это старье. С тетей Бетти особенно не разыграешься. — Тобби сидел, опустив голову, и болтал ногами.

— А что говорит твоя мама? — спросила Натали.

— У меня нет мамы. Она умерла, когда я родился.

Натали ощутила неловкость.

— Прости, пожалуйста, — произнесла она сочувственно.

— Но тебе не было об этом известно, — успокоил ее Тобби и добавил: — Я ведь вообще не знаю моей мамы. Была ли она добрая, милая. Папа говорит, что да. Но точно знаю: она была красивая. У папы на письменном столе стоит фотография. Он говорит, что я очень похож на маму.

Натали посмотрела на обрамленное черными кудрями нежное детское лицо с большими голубыми глазами.

— Она была очень красивая, если ты похож на нее, — констатировала девушка. Ей очень захотелось погладить это узкое личико. Вместо этого она поискала рукой Сэма, который лежал у ног, и потрепала его косматую шерсть.

— Он разрешает это немногим, — удивился Тобби. — Значит, ты ему очень понравилась, — произнес мальчик с ноткой ревности в голосе. Но тут же доброжелательно спросил: — А что ты здесь делаешь, на скамейке?

— Если ты меня никому не выдашь, то скажу. — Натали таинственно приложила палец к губам.

— Самое честное слово, я тебя никому не выдам, — серьезно произнес Тобби и поднял руку, как это делают индейцы при клятве.

— Я сбежала из дома, — прошептала Натали и оглянулась по сторонам.

Тобби ойкнул и закрыл рот рукой.

— Я думал, что только дети убегают из дома. Тебя уже ищет полиция?

Натали рассмеялась:

— Иногда убегают из дома и взрослые, если им все надоедает. Но не бойся, полиция меня наверняка не ищет.

— А родители? Они тебя не хватились? — спросил мальчик.

Натали стала серьезной.

— Я не знаю, Тобби.

— Они тебя совсем, совсем не любят? — поразился мальчуган. — Если бы убежал Сэм, я сразу же заявил бы в полицию.

Натали не оставалось ничего другого, как улыбнуться. Она погладила мальчика по голове.

— Надеюсь, они меня хватились. Но, прежде чем уйти, я написала им записку и обещала вернуться.

— Ну, значит, все хорошо. — Тобби вздохнул с облегчением. — Тогда ты можешь уже сегодня вечером пойти домой.

— Вряд ли, — Натали удовлетворенно хмыкнула. — До Лос-Анджелеса довольно далеко.

— Ты из Лос-Анджелеса? — удивился мальчик. — И так далеко прошла пешком?

— Конечно же, нет. Я по дороге останавливала машины, и меня подвозили. Так я очутилась здесь.

— Вот это настоящее приключение! Ты хотела попасть именно в Нью-Йорк?

— В Нью-Йорк или в какой-нибудь другой город, мне все равно, — призналась Натали.

— Но все же куда? — настаивал Тобби, увлеченный услышанным.

— Не знаю, куда-нибудь. — Натали равнодушно пожала плечами.

— А где ты спишь по ночам? У тебя хоть есть палатка?

— Палатки у меня нет. Сплю то здесь, то там. Я уже ночевала на скамейках в парках, в ночлежках Армии Спасения, на вокзалах, а иногда люди меня приглашают к себе домой.

— Это превосходно, — воскликнул Тобби, у которого от рассказа Натали разгорелись щеки.

— Вовсе не так превосходно, как я себе это представляла, — вздохнула Натали.

— Жаль, что мне уже пора домой, — произнес с сожалением мальчик. — Но, если я не приду вовремя, тетя Бетти будет опять ругаться.

— Похоже, ты не очень-то любишь свою тетю Бетти, — заметила Натали.