Литмир - Электронная Библиотека

Виктор уговорил Сергея поручить ему захват города, а самому лучше быть с этой стороны. Мало ли чего. Без командира негоже оставлять половину рати с пушками и телегами.

— Я все сделаю как надо, — уверил он друга.

С последней ротой и вместе с пленником он тоже пошел на маневр. В указанном месте уже стояли две предыдущие роты, когда и они приблизились туда. До полного мрака оставался максимум час.

— Всё, Степан, — отряхнул его костюм Виктор. — Скоро твой выход на сцену. Учти, что в спину тебе будут нацелены арбалеты. Если попытаешься пошутить, это окажется последняя твоя шутка.

Степан угрюмо кивнул, принял факел и спички, сел на сруб в ожидании полного мрака.

Как только мрак до слепоты окутал все вокруг, десятки воинов стремглав понеслись уже к невидимым стенам города, и припали к ним. В это время туда же ощупью передвигался Степан, на ходу пытаясь поджечь факел. Наконец, это ему удалось сделать. Теперь он подходил к воротам.

Виктор отчетливо увидел прижатых к стене своих воинов, но вылезшая на стену охрана могла разглядеть только освещенного факелом первого советника великого правителя. Наверняка растерялись, увидев во мраке извне дворцового чиновника. Да еще одного без охраны. Не приученные к дедукции, они среагировали самым стандартным способом: поспешили приоткрыть створку, чтобы впустить его поскорее на безопасную территорию. И это стало их последней роковой ошибкой. Вместо него в щель проскочили воины захватчика. Стремительно пронеслась смерть по кучке охраны уже широко открытых ворот. Свет факела в руках понурого Степана был хорошим ориентиром для остальных воинов в укрытии.

Через пять минут все они оказались в городе. Можно было аккуратно прикрыть за собой створы.

Виктор похлопал Степана по плечу:

— Теперь ты свободен. Но подумай: может, захочешь с нами вернуться в новую Русь?

— Я человечиной не питаюсь, угрюмо ответил Степан. Мне с дикарями неохота жить.

— Тебе предлагаю жить в нормальных условиях вместе с твоими друзьями, Елисеем и Мишей.

— Не понял… — растерялся Степан. — Елисея вы зарезали, а твой раб сожрал его.

— Ты охренел, Степан? Жив, здоров твой Елисей. А того, кого ты рабом назвал, свободный гражданин нашей страны. Кстати, виртуоз боя с мечами.

— Так, все было подстроено? Елисей жив? — опешил Степан.

— Жив, жив. Завтра утром встретитесь.

Степан бессильно сел на край дороги. При свете факела по его лицу пробегали всевозможные эмоции.

Тем временем воины Виктора продолжали эту часть города очищать от защитников. Их тут в тускло освещенных улицах оказалось мало. Это только ненормальные пришлые южане могли попереть в осажденный город, когда глаза ни черта не различают.

Сам Гурка-кил сладко сопел, прижавшись к белой груди постельной любовницы, когда внизу бесшумно резали подряд всех, кто с оружием. Воины, вельможи, гости, не имело значения. Вооружен, значит, должен быть убит на месте. Спит он при этом или наслаждается женщиной, тоже не имело значения. Должен быть убит на месте. Задумали в ловушку загнать воинов рати Сергея, вот вам ночная ловушка. Очи за око.

Этаж за этажом шла старуха с косой за воинами, вооруженными короткими мечами, пока не оказались они на самой верхотуре дворца, в опочивальне местного владыки.

Виктор первым ворвался под ее своды в окружении множества факелов и мечей.

Гурка-кил вскочил и дико заорал во все горло. Женщина рядом кубарем скатилась на пол и забилась под кровать. Оттуда донесся тихий скулеж.

А Виктор послал за первым советником. Пока не привели Степана, разглядел сельдурского монарха. Он очень был похож на старшего брата, только, ясно, моложе. Еще не потерял живости в глазах и проседь в волосах и бороде пока редкая. Соображает быстрее. Вот, перестал призывать стражу, понял, что поздно. Теперь, голым сидит на постели, судорожно прижимая к костлявой груди атласное покрывало. Ненавидящие глаза сверкают при свете множества факелов на его ястребинном лице.

Вскоре поднялся сюда и Степан.

— Будешь переводить, — сказал ему Виктор, развалившись возле кровати на мягком пуфике. — Заодно и советовать. Вот, начни с того, что, скажи: Сельдур отныне находится под контролем новой Руси, как и Тургин. Если хочет и дальше править своей страной, то должен признать это.

Степан, мерно покачиваясь в такт словам, переводил властителю. Виктор внимательно следил в это время за реакцией на эту новость. Он знал, что по первой реакции сможет достаточно достоверно судить как он поведет себя в дальнейшем.

Гурка-кил застыл, потом сначала яростно глянул на улыбающегося Виктора, потом в нем вдруг что-то сломалось. На глазах постарел лет на десять, сгорбился еще больше и пролепетал свое согласие с условиями.

— Вот и славно. Тогда пусть немедленно прикажет слугам провести моих воинов по подземному ходу к бочке с порохом.

Узнав, о чем сказал захватчик, Гурка-кил побледнел, аж затряслись губы, потом пролепетал приказ слуге у постели.

— Этот слуга поведет, — объяснил Степан.

Виктор выделил нескольких из воинов, что тоже были сейчас в покоях, послал обезвредить ловушку, заодно завалить гранатой проход. Они удалились за слугой.

— Хорошо. Осталась малость: одеться и пойти передо мной к главным воротам. Пусть сам их откроет. Потом может вернуться сюда и доспать до утра со своей бабой.

Степан переводил, почему-то, долго эту пару фраз. Понятно, давал последние советы, как быть тому дальше. А может, что-то еще? Виктора, собственно, это и не волновало. Ничто теперь не помешает навести в Сельдуре порядок. Таким, каким считает триумвират должен быть.

Другой слуга помогал повелителю одеваться. Процесс занял много времени, потому что, оказывается, одежд на нем должно быть множество, чтобы он мог перемещаться по своему городу. Ну, да бог с ним. Дождался, пока правитель приоделся достаточно и чинно, важно, приосанившись, направился к дверям.

Виктор приказал командиру проследить на расстоянии за его поведением. Если что-то пойдет не так, быть готовым к стычке. Сам тоже поднялся пойти за ним.

Самого Гурка-кила сопровождали на этот раз только несколько слуг. Они шли позади с факелами в руках, освещая ему дорогу. А еще позади, шагах в ста от этой процессии, с наведенными арбалетами следовали воины Виктора. Он тоже был там.

Когда неожиданно для войска сам собственной персоной Гурка-кил возник на площади, где стояла опасная бочка, да еще без охраны, да еще средь ночи, защитники города впали в ступор. К нему сразу подбежали офицеры и попадали на колени. Остальные защитники тоже падали ниц, кто, где стоял. Даже те у пушек, что таились на высоких стенах, там же преклонились перед своим властителем. А Гурка-кил, передвигаясь словно зомби, медленно направился к городским воротам. Тут он стал, схватившись за огромную перекладину, и что-то закричал.

Среди недоумевающих воинов сначала пошел тихий ропот, постепенно усилившийся до криков. Все они вскочили с колен и в волнении переговаривались.

Гурка-кил поднял руку, наступила тишина. Вновь что-то заявил всем своим воинам. Видать, давал приказ о капитуляции. Потом снова схватился за неподъемную перекладину. На этот раз офицеры тоже поднажали на нее, подскочили еще несколько воинов. Перекладина с грохотом свалилась вниз. Ворота со скрипом отворились. В этот же миг воины Виктора устремились на площадь, по пути разнося баррикады.

Защитникам ничего не оставалось, как побросать оружия и отступить к стенам.

Со скрипом спустили подъемный мост. Поднялись на стены, поскидали установленные там пушки к подножью. И при свете множества факелов Сергей повел свою часть армии в сдавшийся Фахан.

***

Кто в эту ночь спал, проснулся в другом Фахане.

Сергей и Виктор, окруженные местной знатью, включающей в свой состав, по иронии судьбы, и их троих земляков, были в тронном зале дворца правителя. Гурка-кил, как положено, восседал на своем возвышенном троне, охраняемый его же стражниками в блестящих латах и алебардами.

42
{"b":"256073","o":1}