— Правила тебе известны, — мрачно сказал босс. — Если ты откроешь рот, завтра будешь покойником.

— А убитый? — спросил Хоскинс.

— Не твоя забота. Этим займемся мы. Дик, убери его отсюда!

Гангстер ткнул Хоскинса промеж лопаток стволом своего револьвера.

— Вперед! — приказал он.

Хоскинс строил планы отыграться на Дике, уже спускаясь по лестнице. Его ярость достигла предела, когда гангстер внизу сунул руку ему в карман и извлек золотые часы.

— Небольшой сувенир, — усмехнулся он. — И не вздумай пожаловаться боссу. Я плачу аккуратно — и притом свинцом.

Хоскинс снова оказался на заднем дворе, у входа в «Герцог». Получив пинок, он отчаянно искал опору и нашел ее в виде засохшей колючей пальмы, которая влачила безводное существование в деревянной кадке.

Только пальма не смогла выдержать его веса и приданного Диком ускорения. И теперь она лежала рядом с ним на мостовой, пока он потирал саднящие ладони и ободранные колени. В какой-то момент он хотел вернуться назад, но потом передумал.

Чуть позже Хоскинс прошел под бетонными опорами Манхэттенского моста на Никербокер-Виллидж и свернул на Монро-стрит. Там он знал одну небольшую пивную с характерным названием «Маленький Синг-Синг», привлекающим известного рода клиентов. В действительности она носила это имя не без оснований. Многие посетители «Маленького Синг-Синга» в самом деле прошли через большую тюрьму и могли дать хозяину ценные консультации по достоверному воспроизведению ее обстановки в заведении.

Хоскинс приоткрыл дверь и заглянул внутрь. В прокуренном воздухе гудел хаос голосов. Он спустился на две ступеньки, рассматривая многочисленную публику, и занял место на табурете у бара, заказал джин, который ему подали в старом стакане из-под горчицы с отколотыми краями. В зеркальном отражении на фоне неизменного ряда полок с бутылками Хоскинс узнал старого знакомого — Эдди Пинка.

Хоскинсу пришла в голову идея. Он швырнул на стойку доллар и покинул заведение. Специальностью Эдди когда-то были кражи со взломом, возможно, он ее еще сохранил. Профессиональные преступники редко меняют профиль.

Хоскинс дошел до Ла-Гвардия-Билдинг и вошел в телефонную кабину, откуда позвонил в «Маленький Синг-Синг» и попросил к телефону Эдди Пинка. Микрофон он предусмотрительно прикрыл носовым платком.

— Хелло, Эдди! — начал Хоскинс, постаравшись придать голосу ворчливый тон. — Я предлагаю тебе работу.

— Кто говорит? — спросил Пинк.

— Не имеет значения. У меня к тебе предложение. Если возьмешься за дело, можешь заработать сто долларов!

— Это звучит уже лучше, — сказал Пинк. — Что нужно сделать?

— Там, куда ты должен пойти, уйма наличных, серебряные ложки и подсвечники. В квартире есть темный чулан, где хранятся фотопленки. Ты забираешь все и едешь домой. Фото — это единственное, что мне нужно. С остальными вещами разберешься сам. Я тебе сегодня еще позвоню.

— Прекрасно, мой незнакомый друг, — сказал Эдди, — а где находится эта сказочная страна, можно спросить?

Хоскинс дал адрес Боумана.

Такси доставило его на 67-ю улицу. Там он на счастье дал шоферу чаевые.

Хоскинсу пришлось битый час ждать, пока появится Пинк. Ибо тот тем временем взял на себя труд написать письмо. Оно уже было опущено в почтовый ящик и адресовано в редакцию «Даунтаун Адвертайзер». Эдди на полутора страницах горько жаловался на методы полиции. Он сделал это, чтобы в случае, если его поймают, подстраховаться. Там он уверял, что на взлом его подстрекала полиция, — чтобы пришить дело.

Письмо было подписано высокопарно: «Клеопатра». В случае необходимости у него теперь была возможность признать себя автором этого псевдонима.

Потому с чувством детской невинности он сел в такси и отправился на 67-ю улицу.

Выйдя из машины, Пинк вошел в дом и оттуда огляделся. Поблизости не было никого, с виду смахивавшего на полицию. Эдди чуял их нюхом. Тогда он поднялся на второй этаж. Коридор был пуст, ни души. Он неторопливо достал из кармана отмычку.

Через полминуты коридор снова опустел, зато в квартире Боумана Пинк развернул бурную деятельность. Сначала он убедился, что там нет никого постороннего. Потом обшарил все комнаты. Он нашел, что взломщику его калибра здесь было чем поживиться.

В темном чулане он перерыл кучу пленок на полке стенного шкафчика. Следуя полученным инструкциям, опрокинул на рабочий стол корзину для бумаг и исследовал каждый кусочек целлулоида. Собрав находки, положил их в конверт, который нашел в гостиной на подоконнике. Пакет получился объемистым, но Эдди положил его на пол и навалился всем весом. После такой обработки тот стал плоским, и он с удовлетворением засунул его в карман.

Ценности, которые Пинк отобрал для себя, были сложены в наволочку, сорванную с подушки в спальне. Он совершенно не беспокоился о том, как средь бела дня выйдет из дома со своим узлом через плечо. Он был из тех, кто больше полагается на кулаки, чем на хитрость.

Он не слишком испугался, когда в дверь позвонили. Такие сюрпризы всегда нужно брать в расчет. Его беспокоил пакет в кармане пиджака. Он извлек его и сунул в наволочку с остальными вещами. Путь отхода был уже разведан заранее, так что Пинк небрежно сунул узел на площадку пожарной лестницы, проходившей по задней стене дома. Но сам не спешил воспользоваться этим путем — рассчитывал, что посетитель уйдет, если никто не откроет.

Его расчет, казалось, сбывался. Прошло три, четыре минуты; ничего не произошло. Эдди вернулся, чтобы взять узел с площадки. Путь по обычной лестнице был все-таки безопаснее.

Но тут во входной двери повернулся ключ. Пинк перегнулся через подоконник и швырнул наволочку со всем содержимым вниз, во двор. Он еще успел заметить, как к ней подбежал мужчина. Потом кто-то схватил его за ноги и втащил обратно в комнату.

Пинк упал на пол, чтобы тут же вскочить. Стиснув кулаки, он двинулся на двоих мужчин, которые помешали его бегству. Он неистово наскакивал на них, прыгая взад-вперед. Возглас «Полиция!» его мало озаботил. Напротив — Эдди закусил удила. В руке его вдруг оказался нож, из рукоятки змейкой выскочило лезвие.

Только кончилось все это плохо для него. Нож с лязгом отлетел в угол, а когда Эдди хотел схватить его, он в тот же миг почувствовал, как две сильные руки заломили его локти за спину. Щелкнули наручники. Когда холодная сталь сдавила суставы, он сдался окончательно.

— ФБР! — бросил Бобби Штайн.

— Вы не сможете ничего со мной сделать! Я отправил письмо в газету, — прохрипел Пинк.

— И что же в этом письме? — участливо осведомился Фред Нагара.

— Оно меня оправдывает. В нем говорится, что вы сами послали меня сюда, подкупив через одного типа. Шустрые ребята из газет дадут нужную огласку вашим грязным методам.

Пинк извергал слова, как водопад.

Оба сотрудника ФБР выслушали его спокойно.

— Эдди, — хмыкнул Бобби Штайн, не в силах сдержать улыбку, — ты редчайший случай в истории криминалистики. Мы впервые столкнулись с таким редким случаем, когда заранее сделано публичное признание в совершении преступления. Ты действительно избавил нас от очень большого труда, и неплохо бы твоему примеру последовать другим. Правда, это так мило с твоей стороны, Эдди.

Казалось, мало-помалу до Эдди дошло, что со своей хитрой затеей он перемудрил. Но по-настоящему за него еще не взялись.

Фред Нагара исследовал содержимое его карманов.

— Как это? — спросил он удивленно. — Ты даже ничего не взял?

— Я и не собирался, — защищался Эдди. Он видел внизу во дворе мужчину, убегающего с его узлом. Так досадно было отдавать добычу, но что делать… — Я же говорил, что хотел лишь провести эксперимент!

— А вот это? — Штайн указал на открытые, перерытые явно в большой спешке полки и ящики.

— Я только хотел немного осмотреться. Я по натуре любопытен.

В дверь позвонили. Фред Нагара впустил дворника. С ним пришла полная женщина, чьи румяные щеки сияли, как спелые яблоки.

— Это миссис Хомберт, — представил дворник. — Окно ее кухни выходит на задний двор. Она пришла ко мне, так как видела сообщников.