— Неужели вы думаете, что это неофициальное предупреждение из красного Китая, Эдвин? — Шэрон уставилась на него широко раскрытыми глазами. — Это фантастика!

— Больше похоже на трюк, выдуманный вашим приятелем Рэнцом, чтобы запугать вас, — сказал я. — Откуда было отправлено письмо?

— Прямо отсюда, из Манхэттена, — сказал Слейтер. — Вряд ли у красного Китая есть тут посольство. Но не исключено, что у них тут может быть агент под какой-либо «крышей».

— К примеру, повар в забегаловке, где готовят жирные отбивные? — прорычал я. — И он регулярно посылает жизненно важную информацию в Пекин в коробке с печеньем?

— Думаю, мистер Бойд прав, Эдвин, — осторожно сказала Шэрон. — Вероятно, это просто уловка, чтобы попытаться напугать вас. Ее придумал либо Рэнц, либо один из коллекционеров, который не хочет, чтобы вы участвовали в аукционе.

— Возможно. — Слейтер выглядел разочарованным. — Но мне все-таки хочется думать, что эта неофициальная угроза исходит из красного Китая. Во всяком случае, это вызывает во мне сильное чувство патриотизма!

— Если это вызывает у вас подобные эмоции, мистер Слейтер, — сказал я с каменным лицом, — может, заполучив этот антиквариат, вы совершите сделку от лица Госдепартамента? Продадите его в Шанхай или что-то в этом роде?

Выражение лица Слейтера изменилось. Я понял, что он больше не забавляется.

— У вас отменное чувство юмора, мистер Бойд, — тихо сказал он. — Искренне надеюсь, что вы не слишком недооцениваете это письмо. Ничто не может компенсировать смерть человека, даже если он умрет смеясь!

Шэрон выдавила из себя улыбку.

— Полагаю, не стоит давать волю воображению. Вопрос о реальном физическом насилии пока не стоит, Эдвин. Нам необходим мистер Бойд на случай, если кто-то попытается помешать мне поехать на аукцион и вернуться с него… Если мне удастся купить кувшины для вина, мистер Бойд понадобится, чтобы предотвратить попытку воровства.

— Вы правы, моя дорогая! — Слейтер снова просиял улыбкой и приподнял свой бокал.

— Давайте выпьем за успех этого предприятия. С нетерпением буду ждать вашего возвращения с победой и с антиквариатом!

Мы выпили, шампанское оказалось немного безвкусным, возможно, это было очень дешевое поддельное вино. Во всяком случае, мои вкусовые ощущения были оскорблены, а соответствующие бугорки на языке откровенно протестовали: напиток был больше похож на алжирский уксус с добавлением сахара для брожения.

— Ах! — Слейтер блаженно закрыл глаза. — Нектар!

— Я и сам удивляюсь, — сказал я, поджав губы. — Этот вкус резко отличается от «Боллинджера»!

И именно в этот момент вся атмосфера, казалось бы такая безоблачная, быстро испортилась. Слейтер решительно покончил со своим бокалом, вежливо упомянул о приглашении на обед, и не успели мы глазом моргнуть, как дворецкий уже провожал нас к парадной двери. Просто ради удовольствия я положил пятицентовую монету в протянутую ладонь привратника в белой перчатке; когда он свистом подзывал нам такси. Но мне следовало бы знать, что на почве Пятой авеню произрастают уникальные человеческие образчики. Привратник лишь неумолимо улыбнулся и позволил монете проскользнуть сквозь пальцы на тротуар. Затем он аккуратно закрыл дверь, зацепив при этом мою щиколотку, когда я проследовал за Шэрон О’Берн к такси.

— Куда? — спросил водитель; я все еще растирал ушибленную лодыжку.

— Может быть, поехать пообедать? — пробормотал я.

— Здорово! Это прекрасная мысль, приятель, — ядовито сказал он. — Как насчет «Четырех сезонов»?

— Думаю, подойдет, — сказала Шэрон без всякого энтузиазма в голосе.

— Прекрасно. — Я деланно улыбнулся и выпрямился.

Судя по ощущению в лодыжке, пройдет год, прежде чем я смогу снова нормально ходить.

— Итак, как мы видим, нас теперь трое, — разглагольствовал шофер. — И где же мы обедаем?

— Я не слишком голодна, — невнятно пробормотала Шэрон.

— Тогда как насчет того, чтобы порулить, пока мы с твоим возлюбленным съедим по гамбургеру в «21»? — предложил шофер.

— А как насчет того, чтобы сделать несколько кругов вокруг парка, пока мы будем обдумывать это предложение? — огрызнулся я. — Или будем ждать, пока ваш, мисс О’Берн, партнер по комическим диалогам сдвинет наконец с места машину?

Такси рванулось, словно машину наподдал десятитонный грузовик, и, когда я пришел в себя, мы уже оказались в парке.

— Послушайте, — неожиданно сказала Шэрон. — Честно сказать, я не голодна. Сандвич с каким-нибудь напитком подошел бы. Но мне действительно необходимо с вами переговорить в каком-либо спокойном месте.

— О’кей. — Хитрая мысль, словно шкодливая кошка на бесшумных мягких лапах, уже прокралась в мой мозг. — А не отправиться ли нам ко мне? — как можно безразличнее сказал я, желая, чтобы это предложение прозвучало как экспромт.

— Хорошо, — сказала Шэрон не задумываясь.

— Центральный парк, Вест-Сайд, — сообщил я шоферу свой адрес.

— Понятно, — прохрюкал доморощенный комик.

Мы поднялись в мои апартаменты, и я прежде всего налил нам спиртного, потом, оставив Шэрон восхищаться видом на парк, отправился в кухню готовить сандвичи с икрой и крабовым мясом. Не то чтобы я все время так питался, просто эти местные деликатесы имелись в доме специально для тех экстраординарных случаев, когда игра стоит свеч. Шэрон уселась рядом со мной на диван и, откусив от своего первого сандвича, выразила некоторое удивление. Я же мысленно начал планировать продолжение этого вечера. Вид на парк бывает гораздо лучше, если в гостиной выключить свет. И это обещает отличное начало.

— Вы были нетактичны с Эдвином Слейтером, — недовольно начала Шэрон.

— А я и не притворялся, — сказал я, защищаясь. — Хочу напомнить, как он обошелся со мной…

— Он же клиент! — холодно отрезала она.

— К тому же еще и чокнутый! — огрызнулся я. — Настоящий спятивший патриот.

— В любом случае это вовсе не важно, — решительно сказала Шэрон. — Но я хочу, чтобы вы запомнили на будущее: пока имеете дело с моей галереей…

Прозвенел дверной звонок. Она не закончила предложения и одарила меня понимающим взглядом.

— Разрази меня гром, если я знаю, кто это, — в замешательстве пробормотал я.

— Может быть, пришла ваша секретарша, чтобы вы ей что-нибудь продиктовали? — не без ехидства предположила Шэрон. — Не знаете? Ну, та, у которой длинные ноги…

Я вышел в прихожую и открыл дверь. Там стоял какой-то дылда с вежливой улыбочкой на физиономии. Это был настоящий франт лет тридцати, отлично подстриженный, с красиво уложенными блестящими черными волосами. В темно-синем, цвета ночного неба, синтетическом костюме, рубашке в черно-белую полоску с белыми манжетами и воротничком и итальянском галстуке ручной работы.

— Мистер Бойд? — дружески кивнул он мне. — Простите за беспокойство, но у меня срочная записка от мистера Слейтера для мисс О’Берн.

— О, конечно, — любезно сказал я. — Входите.

Тут я вдруг понял, что он почему-то не спросил, здесь ли Шэрон. Просто сказал, что принес для нее записку. Итак, предположим, Слейтер не передумал. Тогда у этого типа был единственный способ узнать, что Шэрон здесь — проследить за ней… и… К этому моменту я уже больше не сомневался: холодный конец дула тридцать восьмого калибра ткнулся в мое солнечное сплетение.

— Давайте не будем волноваться, мистер Бойд. — Вежливая улыбка на лице типа стала еще вежливее. — Давайте сохранять спокойствие, чтобы остаться в живых, ладно?

Вежливое удивление от вкуса сандвичей сменилось на лице Шэрон выражением крайнего изумления при виде франта за моей спиной. Когда же она заметила пушку в его руке — то и неподдельным испугом.

— Что за… — Она с трудом сглотнула. — Что за…

— Не спрашивайте меня, — сказал я. — Просто откройте дверь, и все!

— Садитесь, Бойд. — Болезненный тычок пистолета тридцать восьмого калибра продублировал это предложение. — Прямо сюда, рядом с мисс О’Берн.