ЗАЧЕМ ТЫ ТУДА ПРИЕХАЛ?

1

Субботний вечер

На каникулы в родной поселок Игнат приехал в состоянии близком тому, что он испытывал примерно полгода назад, когда получил на руки заветный почтовый листок о зачислении.

Он победил! -- он победил, одолел в этой дьявольской схватке с безжалостной ведьмой. Он победил, одолел, а значит и выжил.

Правда, еще оставалась механика, тот самый пропущенный экзамен. Но неявка эта даже "хвостом" не числилась по-настоящему, ведь на руках было законное оправдание, то есть медицинская справка, добытая в смутные дни на неведомом до тех пор "тонзиллите". Впрочем, можно было попытаться проскочить и этот экзамен в последние дни с другой группой, учитывая в первую очередь на диво покладистый характер экзаменатора. Лектор по механике Валентин Дмитриевич, этот улыбчивый "дядечка" лет шестидесяти с добродушным круглым лицом на залысинах слыл на физфаке большим дофенистом и двоек почти не ставил.

Однако, как ни странно, именно последнее обстоятельство послужило наиболее весомым аргументом в пользу того, чтобы сейчас не сдавать.

-- Ай, все равно, не должно быть проблем, -- рассуждал примерно так Игнат. -- Вон какая холява на механике! Даже конспектом дает пользоваться, ребята рассказывали.

Из этих вполне логичных рассуждений непосредственно следовало и решающее:

-- Лучше забыть до поры. Все равно, как ни сдай, а с двумя трояками степуха не светит. Приеду с каникул, тогда и займусь.

Итак, взвесив трезво, Игнат решил просто сейчас отдохнуть. Отдохнуть, забыться, отдаться всецело овладевшему им сладостному чувству эйфории. Ведь повернулось мгновенно! -- еще за день в этой темной, как склеп, цокольной аудитории, казалось, что грянул с концами и... разом!

Разом зачет и экзамен.

Он победил, и он выжил. Он остался в студенческом звании и теперь уже "по-настоящему", как достоин называться каждый студент, одолевший успешно первую сессию.

Стипендия? Досадно, нет слов, но тут куда лучше взглянуть по-другому. Вот вылет, положим, свершился, и что? -- что в этих сравнениях двести рублей?

Дома вечером сели за стол.

В последние месяцы Игнат не бывал в поселке. И это понятно, слишком уж нависало всеохватной тяжестью то, о чем столь подробно описано в этой книге. По телефону, конечно, он названивал, однако, не вдаваясь совершенно в проблемы, стараясь не волновать. Смысл-то, какой, когда только от тебя и зависит.

Но вот теперь, когда завершилось счастливым концом, переполняя удачей всецело, теперь он не мог не поведать.

День был субботний.

Суббота есть первый выходной день после трудовой пятидневки, а это значит, что необходимо передохнуть, отойти от повседневных забот, можно слегка и расслабиться. Вот потому и хороши тогда эти "сто грамм", а в субботу они присутствовали на семейном столе традиционно. Но именно в этот день отец впервые, как взрослому налил и ему. Налил в небольшую хрустальную рюмочку.

И после третьей Игнат уже рассказывал. Рассказывал о своей, как ему сейчас представлялось, даже героической борьбе. Он рассказывал во всех подробностях, рассказывал восторженно, даже взахлеб. Он победил! -- он сражался без памяти, боролся изо всех сил и он победил. Он победил, и он выжил, и это нельзя не понять.

И вот тут...

-- Так чем ты туда приехал заниматься? -- вдруг неожиданно, на полуслове перебил отец.

Он глядел пристально, криво улыбаясь, слегка прищурив один глаз.

Он глядел как раз тем взглядом, который был очень хорошо знаком Игнату. Он частенько наблюдал этот взгляд на гостевых домашних застольях, но тогда наблюдал этот взгляд со стороны. Не раз так случалось, что кто-то из гостей рассказывал, а отец вдруг перебивал на полуслове неожиданным вопросом или фразой, и тотчас же рассказ гостя начинал видеться совершенно с другой стороны. Вопрос или фраза эти всегда говорились коротко, но непременно с набором слов, интонацией, мимикой, жестами, неподвластным в данном случае даже гениальному писателю и артисту одновременно. После этого вопроса или фразы за столом наступала вдруг тишина... а потом взрыв смеха! -- однако смеялись вокруг все, но только не сам рассказчик.

-- Так чем ты туда приехал заниматься? -- вдруг перебил неожиданно отец восторженный рассказ Игната.

Он глядел так знакомо, пристально, криво улыбаясь, слегка прищурив один глаз.

И после небольшой паузы он продолжил:

-- Физикой или...х-х...

Он, конечно же, хотел досказать, но для этого сейчас необходимо было употребить очень грубое слово. Однако отец никогда не употреблял таких слов в присутствии домашних, и вследствие этого он притормозил, как бы подыскивая, и в итоге сорвалось похожее, но куда более мягкое слово:

-- Так чем ты туда приехал заниматься? -- вдруг перебил неожиданно батька. -- Физикой или...х-херней?

* * *

И тотчас все прояснилось, встало на свои места.

Ошарашенный прямотой внезапного вопроса, Игнат осекся на полуслове. Он замолчал тотчас. Он ничего не ответил, он отвел взгляд в сторону. И в тот вечер он больше ничего не рассказывал.

Это случилось точь-в-точь, как тогда в раннем отрочестве после хоккейных побед, случилось в родном школьном "пазике". После грубоватого учительского "мо-оже..." -- эйфория мгновенно рассеялась, в одно мгновение все встало на свои места.

Детские мечты. Мечты и реальность.

Романтика... Какая к черту романтика?

Открытия... Какие к черту открытия?

Он шалопай, сачок, двоечник, он "человек безалаберный"... Он борется не на жизнь, а на смерть со свихнувшейся ведьмой за ее жалкую закорючку.

Вот! --- что такое его блистательная победа без восторгов взахлеб. Он покинул родной поселок на гребне, а оказался на дне, откуда далее путь только в пропасть.

2

Воздействие

Физическое тело после прекращения воздействия других тел движется свободно, по инерции. Для изменения в его движении необходимо внешнее воздействие, иначе говоря внешний толчок.

* * *

Вырвавшись и "победив", Игнат оказался как бы в свободном полете, по крайней мере, на время каникул. Ведь каникулы они для того и предназначены, чтобы забыться, вздохнуть свободно, отвлечься всецело от такого волнительного знакового события, каким является в жизни студента каждая сессия.

По дороге в родной поселок Игнат не думал о будущем вовсе. Ведь он уже ощутил себя мысленно в адовой пропасти, пережил в одночасье катастрофические последствия, и вдруг нежданное молниеносное освобождение! Именно, именно это сейчас было настоящее, и это надо было пережить сполна, этим необходимо было насладиться всецело.

Дальше? А дальше посмотрим.

Тем более, что впереди каких-то дремучих завалов не предвиделось. Последний зависший экзамен? -- но это мелочь, Валентин Дмитриевич дяденька свойский, холява полнейшая. Трояк здесь верный, а больше и на фиг, коль уж стипендия плакала... А до следующей сессии еще целых полгода.

Такова была на тот момент текущая цепь рассуждений главного героя романа. Итак, со всей очевидностью его "свободный полет" продолжился бы и далее, продолжился как по инерции, непредсказуемо. Но уже в первый день каникул... В первый же день каникул состоялся тот самый вечерний субботний разговор.