Понимающий человек свой человек на счету у Натальи Сергеевны, и, между прочим, если уж очень попросит, то она может и не зачитать просроченный пункт, как положено. В порядке исключения, разумеется, на свой страх и риск, вроде бы, да только начальству понятно сие. Психология здесь заложена важная, пускай, мол, почувствуют значимость... Но разгильдяйству не место в цеху пятьдесят, отсюда и доверие полнейшее.

А уже тот, кто не понимает величья бумажного, тот в глазах Натальи Сергеевны и не работник вовсе, личность случайная. Как этот, например, новенький, старший технолог на робототехнической линии.

* * *

Наталья Сергеевна вообще считает, что человек он ненормальный. Нет, конечно же, не в том смысле, что с приветом парень, явной шизы за ним, вроде, и не замечено. Да только нормальные люди, они зачем на работу ходят?

Чтобы зарабатывать деньги.

А вот зачем ходит на работу в цех пятьдесят их новый старший технолог -- этого, пожалуй, он и сам толком не скажет. Ведь это только поначалу казалось Наталье Сергеевне, что по одной неопытности так, что просто не понял пока еще парень после прежних отделов своих, куда теперь-то попал. Наставлять пробовала, говорила не раз:

-- Ты думаешь, почему другие вот так изо всех сил, язык свесивши, по этажам носятся?.. Так просто?.. Нет, дорогой мой, совсем не просто! А для того именно, чтобы бумаги нужные утвердить своевременно, пункты закрыть до единого. И не стоять потом крючком, мокрой курицей при людях на диспетчерской, и прогрессивку свою получить целиком до копеечки...

-- Из-за двадцатки так носиться? -- хмыкнув, перебил он однажды. -- Ну у вас и стимулы.

-- У нас!.. Ишь ты, а у вас? Вот у тебя, например? Ну-ка скажи, что за стимулы?

-- Работать!.. Работать по-настоящему, Наталья Сергеевна. Чтобы с пользой да толком, а не бумажки день-деньской бегать по начальству, подписывать. Как у буржуев там, знаете? Приятеля моего со станкостроительного направили этим летом к немцам на практику. Предприятия родственные, значит, в порядке обмена опытом. А у них там резину не тянут, раз пришел, то и показывай. Поставили сразу на линию и... очень скоро аврал! Вот он и давай по привычке по нашенской протокол сочинять, да на подписи... Так ему сразу в облом:

-- Ты для чего здесь поставлен? Дело делать или канитель разводить?.. Ты по делу, по делу конкретно скажи, если ты инженер называешься.

Дело конкретное прежде всего, вот потому-то у них так, а у нас этак получается, Наталья Сергеевна. Вас-то самих, если честно, не достала еще круговерть эта бумажная?

Как по живому резнули тогда эти слова Наталью Сергеевну, и вспомнилось вдруг на мгновение то, что казалось давно позабытым... Но ведь в том-то и дело, что вот так рассуждать лишь одной детворе желторотой можно после институтов своих, правильных слов наслушавшись да умных книжек начитавшись. А нормальный человек, шестой год на реальном производстве проработавший, давно позабыть должен, что оно там в умных книжках пишется, нормальный человек давно понять должен, как оно в жизни на самом-то деле выходит.

С такой философией не задержишься долго в цеху пятьдесят.

И... куда?

Куда, укажите, потом?

И где это у нас видано, чтобы с "пользой, толком да по-настоящему?"

2

Кирпичи

Валера Ушков, старший технолог на рабочей линейке цеха пятьдесят один из старожилов здесь. А это значит в прямом соответствии как раз из тех, что "свесивши язык, по этажам изо всех сил носятся".

Семья у него, детишки, и на съемной квартире пока перебиваться приходится. А это одно сегодня каких денег стоит в столице, считай, ползарплаты Маринкиной так просто отдай каждый месяц хозяйке в кармашек -- важнее всего на свете Ушкову Валере, какое лицо у Маринки его, когда вручает ей в начале каждого месяца получку.

Это только и есть нынче единственный деятель в цеху пятьдесят, как новый старший технолог на робототехнической линии, который может расхаживать смену вразвалочку, спать на ходу в шапку и доказывать другим без конца одно и тоже:

-- Здесь от меня все равно ничего не зависит!

Еще и прибавляя при этом частенько:

-- И ради этой двадцатки...

Вряд ли это у него искренне, лишних денег ведь ни у кого нет. А, впрочем, может у него папка-мамка крутые, сынку каждый месяц прилично приплачивают. Видал и таких Валера еще в институте. Приехали они как-то "на картошку" в колхоз, старший и говорит одной такой вот принцессе:

-- Хорош, Людка, сачкуем по-черному.

А она ему в ответ гонорово:

-- Мне маманька строго-настрого приказала не перетруждаться здесь очень. Если что, она мне доплатит!

А вот ему Валере Ушкову доплачивать совершенно некому. Старики-родители на пенсии давно, да и какая там пенсия, колхозники бывшие. Что с них возьмешь, разве картошки мешок да сальца-колбаски раз в год, когда кабанчика заколют, им и самим-то подчас не мешает деньжат подбросить на старость. В общем, кому как, а не малые, совсем не малые для Валеры Ушкова деньги двадцать рублей, когда хлеб-молоко в магазине по двенадцать копеек, а кг курятины два с полтиной. На двадцать рублей, если с умом, целую неделю всей семьей прожить запросто можно.

Ему, как и другим старожилам в цеху пятьдесят уже сейчас это видно: нет, не задержится долго здесь новый технолог. Романтик он абстрактный, в облаках витает, а здесь человек сугубо земной, ушлый нужен. Все механизмы-винтики он в живую прочувствовать должен, пропитаться насквозь ими. Только тогда ты здесь одной крови, только тогда ты здесь по-настоящему своим станешь.

Все эти разносы на планерках-диспетчерских еще и ничего. Конечно, кому охота стоять вот так на людях мокрой курицей да истошные вопли от начальства выслушивать, но, пообвыкнув, можно запросто и фигу вкарманчик с улыбочкой выставить. Мол, пошуми-ка ты, дядя, пар горячий на волюшку выпусти, если бы только не это, катастрофическое:

-- Ну-ка, Наталья Сергеевна, запишите-ка ему в протокол на балансовую...

Страшнее, страшнее всего, когда твои кровные денежки до единой копеечки наперед просчитанные -- вот так, одним махом. Система оплаты на "Интеграторе" предельно простая: оклад плюс половина оклада премиальных ежемесячно полагается. Вот эта премия как раз и есть она, знаменитая "прогрессивка". Оклада тебя никто ни лишить, ни убавить не может, такое здесь железное правило, а вот прогрессивочку запросто могут и резануть до копеечки. А 225 и 150 рублей, положим, для Валеры Ушкова разница катастрофическая. Не дай Бог подвесят все сто на балансовую, на молоке да на ребячьих шоколадках экономить придется.

Начало начал в цеху пятьдесят прогрессивка. Во имя ее здесь и процессы движутся, вокруг нее здесь и твердь земная вращается.

Вот он новый технолог теперь только ходит по цеху и что-то доказывает. А кому они нужны его доказательства, когда все и так всё прекрасно знают. Известно ведь каждому в цеху пятьдесят, что робот этот дело совсем новое, как говорится, и конь еще не валялся, когда здесь хоть что-то наладится! Когда заморочки уйдут, а до тех пор ты и только ты здесь крайний, ты здесь отвод, ведь на то ты и поставлен здесь, чтобы за все быть в ответе.

Многих коллег, цеховиков битых на этот робототехнический комплекс чуть ли не силком гнали. Да и за его Валеру Ушкова одно время взялись, по полной наехали. Мол, надо кому-то дела наводить, а с твоим-то опытом! И двадцатку к окладу сулили, и премиальные к праздничку, ну да не с такой же работкой. Вот если бы рябчиков семьдесять сверху накинули! --- вот тогда бы еще и подумал. Можно, можно, в принципе, и на роботе этом зарабатывать денежку.