И новых, молоденьких девчонок, что после училища сразу, ведь сюда не посадишь. Совсем еще народ не обстрелянный, а техника новая, сложная. Напортачат чего по неопытности, с беса, как потом расхлебаешься?
По трое девчат здесь в каждую смену работают, потому как напрямик им сказали: нет -- и за ворота тоже дорога прямая. А девчата они приезжие, деревенские родом, живут в общежитии, а, значит, к комнатенке своей да коечке панцирной железобетонно привязаны, намертво. Уволят, куда без прописки, одна лишь прямая дорога, "вертайся" в родное село. Страшно, ох страшно до жути представить в натуре родную живую картинку! Поздняя осень, темный слякотный вечер и ни одной-единственной души за окном старенькой хаты на двадцать километров в округе. Только синеватый телевизорный свет из окон да цепняг до последней костяшки продрогших перебрёх унылый. И Ванька-алкаш, первый парень и один-единственный жених на всю деревню.
А как хорошо, как прекрасно им было! Прежде, до "этого робота".
Как им нравилось поначалу в цеху пятьдесят, в особенности старшей Тамаре. Ведь "Интегратор", научно-производственное объединение предприятие правофланговое, на весь Союз знаменитое, трижды орденоносное. Только спросят, бывало, знакомые, давненько не виделись:
-- Ну и как ты, подружка? Где и как счас?
-- На "Интеграторе".
И тотчас:
-- У-у! -- в ответ уважительное. -- Молодчина, прилично устроилась.
Домой, опять же, вернешься...и куда?
Опять же, одна лишь прямая дорожка в колхоз. Вилы калеными зубцами на плечи в обратку клади и за болотце под горку дояркой на ферму вперед. Там в резиновых ботах, фуфайке сальной, среди коровьих и прочих радостей известно ведь чистота какая, запахи... А "Интегратор" предприятие на весь мир знаменитое, флагман советской электронной промышленности.
Электроника ведь первым делом чистота умопомрачительная, и более всего это по нраву Тамаре. Заходишь в цех утречком: ни пылинки-соринки вокруг, все на месте своем, как положено. По нескольку раз в смену уборка влажная, закон здесь такой, потому как сам техпроцесс этого требует. Так же в порядке закона работники вокруг поголовно в полотняных колпачках, в светлых халатиках, аккуратно выглаженных, чистотой блистающих. Снуют по проходам в цеху точь-в-точь как врачи в городской поликлинике: мечтала, мечтала Тамара когда-то о медицинском, и поступать разок пробовала, но ведь конкурсы там какие! -- глянь только, за голову схватишься.
И не жалела крепко, что срезалась. Прежде, "до этого робота".
Одно слово сказать -- прелесть была, а не работка! Тепло, светло кругом, чистенько и тишина вокруг, только КИП-ы, приборы контрольно-измерительные басисто-утробно урчат, словно от житья-бытья такого славного тоже в охотку балдеют. И задание сменное было совсем не в напряг ранее. Пластмассовый блочок в часовой корпус плотно вставишь, крошечные винтики специальной отверткой основательно вкрутишь, на контрольный участок в кассетах снесешь ? вот и вся она, в принципе, та работка на ручном сборочном конвейере.
И сделаешь как положено, и подружек еще обежишь, поприветствуешь каждую, за жизнь поболтаешь. И собственный радиоузел, между прочим, на головном предприятии имеется, с самого утра запускают ребята в цех музычку, самое свежее всегда, самое хитовое. Эх, хороша, хороша была жизнь да под музычку!
А кто виноват? Кто виноват, что так вышло?
Сама и сама, прежде всего. Говорила же мать, и отец говорил:
-- Не заедайся, Тамара, с начальством! Знай, помни себя, свое место.
Так нет, непременно на собственной тоненькой шкурке нам хорошенько прочувствовать нужно, о чем люди пожившие с самого детства твердят. Дернул черт под руку, вякнула разик-другой на собрании сменном "не по Семенычу" -- вот и сиди теперь на от гудка до гудка без просвета, парься-мытарься.
Это ведь только в начале им так говорили: он и сам будет гладко крутить, а вы единственно детали в спецкассеты аккуратно закладывайте, да на поток, как положено, ставьте. Говорили, и вся-то работка, еще и на ручной позавидуют, и зарплату сулили ого, какую... Да только наяву оно точь, как в старенькой присказке сделалось: "Кось, кось, лошадушка, косенька..." -- пока в воз мужик с улыбочкой, ласково, а как запряг с головой в хомутину, так сразу: "Н-но, поехали!" -- да вожжой, хворостиной в ошпару! И тащи-ка, скотинка, сей воз да по полной программе.
Во-первых, почему-то уж очень часто заедают манипуляторы. Их надо постоянно поддергивать руками, не для женских ручек это дело, тут бы и мужская сила еще как пригодилась. Потом вдруг и вовсе с руля сбоит, сдвинется в манипуляторах тех глупых, и они начинают накидывать детали на поток непрерывный "абы як"... И вот теперь необходимо каждую мелочишку непременно поправить пальцами, иначе переломает к чертям, а браковку-то сменный мастер тогда на кого, укажите, составит?
Угадали, правильно. На них же, конечно. У робота ведь из зарплаты не вычтешь.
А еще вдруг загудит, содрогнется внезапно машина, громоздким металлом утробно грохоча, разлетятся детали до последнего винтика по огромному цеху. Ищи-свищи их тогда под столами, коленками лазай, собирай подчистую и назад аккуратно закладывай.
И так вот от гудка до гудка целую смену девчата и поправляют, и поддергивают, и лазают. Не до хитов им теперь, не до музычки, жить от такой маятни не захочется.
Ну да ладно, пускай бы хоть деньги платили. А как глянула первый раз Тамара в расчетный -- волосы дыбом встали! Одни потери да браковки ползарплаты скушали.
И никому, никому нынче нет до них дела. Наладчики так те запрутся в своей угловой коптерке в подвале, дверь кодовым замком наглухо захлопнут, и не достучаться чужаку к ним вовеки.
И разработчики-конструкторы ничем не лучше. Эти "сдали-приняли", денежку спрятали, ну и с глаз долой, из сердца вон. Сейчас еще две таких линии изо всех сил разрабатывают.
Только когда телевидение или важное начальство на смотрины в цех, только тогда они здесь. Только тогда они все как один уже задолго здесь ? изумительно, гладко работает тогда робот.
3
Новый технолог
И своего технолога, закрепленного строго за автоматизированной сборкой, у девчат долго не было. Игорек Короленко, технолог с линейки забегал иногда, присматривал, только у него и на своей работы хватает. Да и не спросишь с него по-настоящему; хоть и маленький человек Игорек Короленко по должности, но не в этом-то дело. "Сын" он, а у "сыновей, дочек и жен" на заводском объединении вне зависимости от должности совершенно особый статус.
У Игорька, к примеру, батька "где-то там на верху" и на уровне замминистра.
-- Я сам с низов на такую горку взобрался и без блата всякого, давай и ты сын! --- говорил он, и все это от Игорька знали. --- Считай, будто нет у тебя на верху толкача-батьки.
Говорить-то он говорил, да мало ли что сынок вечерком веселым под рюмашку нашепчет, и кто знает, с какой ноги назавтра папашка его встанет, власть такую имеючи. Совершенно особый статус у "сыновей, дочек, жен" и всей такой братии на объединении, и посему для начальства любого в цеху Игорек Короленко всегда только Игорь Олегович.
"Своего" технолога девчатам давно обещали, не раз говорили, что возьмут человека на линию. Они долго ждали и крепко надеялись. Тогда казалось, что именно в этом главная причина здешних неурядиц, что некому здесь отвечать, оттого и разлад, непонятки. А явится сюда человек толковый, серьезный, "мужчина", как мастер Боров, к примеру, дядька широколицый и грузный, степенно-серьезный на вид, даже суровый. Почему-то именно он в идеалах всегда представлялся Тамаре, хоть был уж не молод, да и застрял на участке в мизерной должности. Но воображался в идеалах Тамаре почему-то всегда именно он.
