Вполне возможно, что эта театральная идея обрела бы в ДК достойное продолжение, однако в данный момент истории, спустя лишь десяток лет после начала в советской стране уже упомянутой урбанизации... На целую неделю хватило шуток и смеха у обитателей Пьяного, пожалуй, единственно имевшихся в наличии претендентов на артистический кастинг. А затем это объявление куда-то исчезло, оставив после себя на память несколько крепежных металлических кнопок и обрывные лоскутки вокруг.

Были наверняка у молодой выпускницы еще какие-то всплески традиционного первоначального энтузиазма, какие-то попытки здесь что-нибудь организовать, однако Игнат о них не знал. Когда же творческий энтузиазм постепенно притух, то осталось лишь единственное желание: вырваться! Вырваться да поскорее из этой "глуши".

На это было необходимо разрешение районного начальства, но:

-- Мы вас с таким трудом в министерстве выбили, и что ж теперь, отпусти?.. И кто на замену пришлет, если кадры помимо серьезной причины базарить?.. Не-ет, дорогая Лариса Ивановна, будем работать! Три годика ровненько, как по закону положено.

И вот теперь она дотягивала в поселке последний год, то есть добросовестно отворяла и затворяла в нужное время скрипучие двери своего старенького ДК. В случае чего без проблем доверяла ключ подружкам, поэтому танцы летом заканчивались только под утро, и молодежь была ею очень довольна.

Прозвали ее в поселке "Лариса-Горлопан" за привычку звучно перекликаться со знакомыми через улицу:

-- Анька, ты на пляж? -- кричала она приятельнице.

-- Ага.

-- Очки взяла?

-- Какие?

-- Синие!

-- Ага.

-- Тогда жди, я скоренько!

Своего кавалера у нее здесь не было, видно, очень уж солидно, неприступно смотрелась она на свой возраст. Молодые семейные мужчины, вырвавшись в одиночку на часок в клуб, словно по команде оборачивали масляно-жирные взгляды ей вслед, неотрывно и молча провожали таким вот образом через весь зал. Но она лишь плавно и строго, неторопливо шествовала в свой маленький служебный кабинет; где обычно и проводила весь вечер в компании то и дело забегающих пообщаться, многочисленных приятельниц.

Как и Антон, сама она никогда не танцевала, но вот что бы свести их в пару... Такой даже и мысли не могло возникнуть, слишком уж большая нестыковка была и в росте, и в комплекции.

И только на последнем прощальном вечере...

4

Прощальный вечер

Этот вечер состоялся в последнее воскресенье августа, и стал самым людным и самым торжественным из всех вечеров. Именно тогда на эстраду вдруг вышла она. Она, высокая, статная, пышноволосая, словно сама королева ДК. Объявляла теперь каждый танец, исполняла с легендарным ныне ансамблем... и как она исполняла!

А еще она читала стихи. Одно из этих стихотворений под названием "Бирюзовое лето" навсегда запомнилось Игнату и...

А ты не забыла, ты помнишь?

Как из другой галактики, привет тебе.

Витька весь вечер снова улыбался, как теперь улыбался всегда. И снова рассказывал, рассказывал.

И только, когда объявили последний прощальный танец, его улыбка снова на мгновение стала как некогда грустной. Но не устало, счастливо.

-- Эх, лето-лето. Лето, ребятки, мне в этот год выдалось! -- еле слышно шептал и шептал он.

Витька.

Куда и как передать привет тебе?

Нет уже Витьки... такого, каким он был. Но он навсегда останется, хоть и немного другой, наверное. Среди бирюзового лета, он и его гениальная идея.

* * *

Прощай! Среди снегов, среди зимы

Никто нам лета не вернет..., --

навсегда вливал в сердца Антон свою последнюю, прощальную.

Ты помнишь, плыли в вышине,

И вдруг погасли две звезды,

Но лишь теперь понятно мне,

Что это были...

Он не успел закончить, как его подхватило множество рук. Качали, до потолка подбрасывали вместе с неразлучной спутницей гитарой, били в ладоши звучно в такт, и просили, просили... Просили снова приехать следующим летом.

Раскрасневшийся, в вытертой добела джинсовке нараспашку, необычайно усмешливый стоял Антон на невысокой эстраде, дышал часто в микрофонную тросточку, и обещал, обещал...

Но широкая магистральная бетонка ушла вскоре далеко за поселок. Не стало больше студентов-практикантов. Никогда больше не приехал и Антон.

Его ансамбль остался, остался его репертуар, его любимые песни. Осталась, наверное, на какое-то время и некая особая частичка его души, и следующим летом танцевальные вечера еще иногда напоминали те самые знаменитые, антоновские...

Но уже через год:

-- Как там вчера на танцах? -- бывало, спросит Игнат.

И снова в ответ лишь короткое:

-- Глухо.

* * *

Необычайно жаркое лето закончилось в тот год как-то сразу. Казалось, еще вчера пылкое августовское солнце поливало обильно пожухлые луговые дали, как вдруг налетела стылая осень с сиверным ветром, с россыпью серых промозглых дождей.

Прощай, бирюзовое лето. Прощай беззаботное детство.

Наступил десятый, выпускной.

КНИГА ТРЕТЬЯ

НА ПОВОРОТЕ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ОТЛИЧНИК

1

Счастливый день

...Класс не дышит, не шелохнется. Единым существом тридцатиглавым застыл он в мертвой, дрожащей упруго тиши.

-- Так, может, сам кто? Есть у нас смелые?

Географица Нина Степановна только что зачитала первый вопрос по домашнему заданию, затем пытливым взглядом окинула льняные, русые и чернявые головы, приникшие низко к раскрытым учебникам.

-- Я-ясно, смелых нет. Что ж, буду вызывать.

Синяя чернильная авторучка в ее крупных, красноватых с мороза пальцах снова вдумчиво двинулась сверху вниз в свое привычное путешествие по пустой журнальной клети... Словно дрожит упруго звенящая мертвая тишь.

-- Дз-з-з...дз-з-з, -- вдруг и впрямь еле слышно рядышком.

"Муха?" -- невольно и тотчас мелькает догадка.

Но... откуда?

За белесою росписью оконных стекол розовеет январское ясное утро.

-- Дз-з-з, -- снова слышится тихонько рядышком.  --- Дз-з-з...