Так было всегда в поселке, и предчувствия эти гнетущие... Казалось, с чего бы?

Но они были, были именно на уровне интуиции, и были именно в отношении Витьки.

2

Ежовые рукавицы

Летом я поступил в университет и тоже уехал из поселка. Сбылась, сбылась, наконец, и моя заветная мечта, вот и я оказался за крутым поворотом в новой реальности.

И эта новая реальность ошеломила, нахлынула, объяла без памяти с первых дней. Прямо с наскока ударила как раз невообразимой прежде, своей новизной, повергла безжалостно в растерянность беспомощную, когда долгое время было вообще непонятно, а с чего начинать?

Как охватить, приноровиться к этим новым условиям? Как устоять, удержаться, а, значит и выжить?

Прежний комфортный, привычный по школе "рациональный" подход в новых условиях оказался совершенно неприемлемым. С учетом принципиально несопоставимых потоков новой информации этот вольготный в школе метод уводил неизбежно в тупик. Как войти в необъятно могучий учебный поток, как наладить и охватить? --- долгое время это было совершенно непонятно, воздвигая бесцеремонно с самого начала новый гнетущий и близкий кошмар.

Первая сессия. Она замаячила неотвратимо всего через полгода. Как одолеть? Как, окунаясь ежедневно в гигантскую порцию нового, не успевая ни на йоту разобраться в предыдущем -- не вылететь сходу?

Как, как... Таким, образом, уже в самом начале новая реальность за поворотом, столь желанная прежде, воздвигла на смену былому ничуть не меньший, гнетущий кошмар. Кошмар этот очень скоро вышел на первый план и встал по своей значимости наравне с предыдущим, тем самым "дамокловым", что совсем недавно представлялся абсолютным, решающим. Так виделось совсем недавно, а в реальности выяснилось, что на эйфорию победы жизнь отпустила лишь жалкие крохи во времени, и вновь на ходу прибрала в ежовые рукавицы, закрутила в крутой оборот.

А кое-кому из одноклассников эти самые, колючие рукавицы довелось прямо с первых деньков примерять. То есть, случилось именно в то время, что ранее в случае удачи виделось лишь временем победных восторгов, да выпендрежа полудетского, вычурного. Так, например, Славик Малько говорил, ухмыляясь, к концу выпускного:

-- Эх, поступить бы только! Клянусь, братцы, если поступлю в институт, заявлюсь на школьный вечер... Быстрый танец объявят, брякнусь коленками на пол, голову вниз и давай кулаками по полу морочить! Пусть наставнички наши почувствуют новое звание.

Мол, вволю повластвовали десять годков, а нынче в новом звании --- баста, уж никак не достанете, и хоть на ушах вверх тормашками. Такой вот оригинальный выпендреж замыслил мой приятель-одноклассник в случае удачного исхода.

И поступил! -- поступил Славик Малько в институт. Выехал в нужный срок на учебу. Приезжает в город и... что первым делом? А хлопотать по устройству. Ведь иногороднему первокурснику первым делом надо думать, где жить.

Где жить-ночевать?

Общежития нет, в общих списках не значится. Тогда Славик бегом в деканат за помощью, как бы квартиру найти. Слыхал, что подают хозяева на студентов заявки. Бегом в деканат Славик, однако и здесь от винта, больно много желающих:

-- Вот если бы неделькой пораньше. Давно расхватали, такие вопросы решаются загодя.

Тогда по советам знакомых пошел Славик на уличных столбах крышу над головой высматривать. Исходил до истомы, обшарил городские "спальные" окраины, да только и здесь беспросвет. Ситуация сугубо односторонняя, сплошной спрос.

Что делать?

Деваться некуда, решился тогда Славик напрямую по хатам ходить. Скрепя сердце, из последней надежды решился наугад обхаживать, а вдруг? Может хоть так, а удача проклюнется. Исполнил, заходит в случайный подъезд, звонит в первую дверь... Дальнейшее впоследствии так описывал:

"Сначала в глазок тебя с ног до головы оглядят. Потом в щелочку на железной цепи ряха проглядывает, ряха большая, сердитая:

-- Че надо?

И тот час от вида на разворот, с этакой рожей, и под одной крышей... Но для приличия внешнего надо спросить:

-- На квартиру возьмете?

-- Нет! -- в ответ грубо, коротко, и тотчас --- хлясть на железный засов".

Походил вот так Славик с недельку, еще недельку пожил на вокзале с бичами. И... со слезами домой:

-- Забираю документы, мама! Нет больше сил, не могу...

Вот так бы и учеба закончилась, и прощай навсегда драгоценное новое "звание". Видно во взрослой жизни проблемы куда посложней разрешить, чем кулаками по полу морочить... Однако поехала мамка, устроила.

Итак, в данном случае парня уже с первых дней новизна шандарахнула. Ударила грубо, безжалостно, проняла вездесущим жилищным вопросом. Мне же хоть и повезло с общежитием, но если не то, так другое предстало, пускай и немного попозже. Как не вылететь сходу? -- этот вопрос охватил на удушье, заставил надолго забыть обо всем. Спустя месяц я уже почти не появлялся в родном поселке.

А где-то в другом городе у Витьки были свои, наверняка не менее грандиозные проблемы. Он также появлялся в поселке лишь изредка, почти всегда невпопад, и мы почти встречались. Так вот наши миры, хоть и обретя внешнее сродство вследствие моего аналогичного успеха, оказались на долгие годы на расстоянии двух городов.

Вновь мы встетились спустя годы. Был 1980-ый год.

3

И даже во сне самом страшном

Это были мои последние студенческие летние каникулы перед университетским выпуском. Сессия закончилась в конце июня, потом был стройотряд, и вот в конце августа я приехал в поселок. Был здесь и Витька. Он только что окончил институт, возвратился в район по распределению. Местом распределения числился район в целом, однако в самом поселке вакансии по его специальности не было. Следовательно, моего друга ожидала скромная должность учителя физкультуры в одной из окрестных сельских школ. Должность, как вскоре выяснилось из разговоров, совершенно неприемлемая для новоявленного молодого специалиста. Витька твердо решил найти работу в самом поселке.

-- Хорошо тут, -- говорил он теперь убежденно, и добавлял вслед за тем:

-- ... когда гроши есть.

Он говорил эти слова убежденно, искренне и даже мечтательно. Но... и как-то вяло, тускло. Когда я услышал эти слова впервые, на меня пахнуло тотчас какой-то потерянной затхлостью, убогой старческой доживальческой интонацией.

И мне припомнились живо недавние школьные выпускные времена, когда мы летними вечерами кружили нескончаемо по этим улицам и говорили, говорили, мечтали, мечтали. Мы видели этот мир разноцветным и ярким, мы мечтали о таинственном, "необыкновенном", зовущем на борьбу и романтику Мы мечтали уехать туда, где спорится жизнь, мы мечтали жить в больших городах, мы мечтали искать. И вот! -- прошло лишь несколько лет, и передо мной сейчас стоял вроде и Витька, однако это был уже совсем другой Витька. Это был не тот прежний неугомонный юноша с зарядом на пламя, которому все по плечу, передо мной теперь был как-то наспех повзрослевший мужик с лицом прежним, однако другим.

-- Хорошо тут, -- говорил он теперь, и прибавлял почти мечтательно. -- Когда гроши есть.

Эти мечтательные, но тусклые, старческие слова никак не могли принадлежать прежнему Витьке. Прежде мы видели, знали, что значит остаться в поселке среди осенней пустоты и одиночества. И вот прошло всего шесть лет.

Мы встретились впервые после долгой разлуки.