Старик нахмурился:

– Честно говоря, я сам пока в этом не разобрался. Однако знаю многих высших жрецов Фэнера, которых хватил бы удар, услышь они, что их бог-вепрь… всепрощающий. – Старик вздохнул. – Но видимо, ты права.

– Тебе, наверное, стоит выказать ему благодарность. Принести жертву.

– Да, наверное, – проворчал бывший жрец и отвел глаза.

– Какое же великое преступление отторгло тебя от твоего бога, Геборик?

Старик не ответил. Через некоторое время он поднялся и взглянул на объятый пламенем город:

– К нам скачут всадники.

Фелисин села ровнее, но голова все еще слишком кружилась, чтобы встать.

– Бенет?

– Нет.

В следующий миг отряд малазанцев уже был рядом, остановился прямо напротив Геборика и Фелисин. Возглавлял всадников капитан Саварк. Досийский клинок рассек ему щеку. Форма капитана была темной и мокрой от крови. Девушка невольно отшатнулась от взгляда его холодных, как у ящерицы, глаз.

Наконец Саварк заговорил:

– Когда окажетесь на гребне… посмотрите на юг.

Геборик тихо выругался от удивления:

– Ты отпускаешь нас? Спасибо, капитан.

Лицо Саварка потемнело.

– Не ради тебя, старик. Именно такие смутьяны, как ты, и устроили все это. Я бы тебя прямо на месте поднял на копье. – Капитан снова перевел взгляд на Фелисин и как будто хотел сказать что-то еще, но затем лишь развернул коня.

Двое беглецов молча наблюдали, как всадники скачут обратно к Черепку. Солдаты ехали на битву. И Фелисин почему-то сразу поняла, что они все погибнут. Капитан Саварк, Пелла. Все малазанцы. Она перевела взгляд на Геборика. Старик задумчиво смотрел, как отряд приблизился к городу и исчез в дыму.

В следующий миг из камышей рядом поднялся Бодэн.

Фелисин встала на ноги и шагнула к нему:

– Где Бенет?

– Он мертв, девочка.

– Ты… ты…

Слова потонули в волне боли, горя, которое потрясло ее больше, чем все пережитое прежде. Фелисин покачнулась и отступила на шаг.

Бодэн не сводил с нее глаз.

Геборик откашлялся:

– Нужно спешить. Скоро рассвет, а я, хоть и сомневаюсь, что на озере нас кто-то заметит, думаю, что лучше все-таки затаиться. В конце концов, мы – малазанцы. – Он подошел к надутым бурдюкам. – Значит, план действий такой. Спрячемся на другом конце старой штольни, дождемся вечера и выйдем в путь после заката. Так меньше шансов попасться на глаза какому-нибудь разъезду досиев.

Фелисин безвольно поплелась за мужчинами к кромке воды. Бодэн привязал один из бурдюков к груди Геборику. Девушка поняла, что второй бурдюк ей придется делить с Бодэном. Она внимательно смотрела на здоровяка, пока тот проверял крепления на кожаном пузыре.

«Бенет мертв. Это Бодэн так говорит. Да он его, наверное, и вовсе не искал. Бенет жив. Наверняка. Нос разбит, только и всего. Бодэн лжет».

Вода Утопного озера смыла с кожи Фелисин остатки ила и тинктуры. Ну, хоть какое-то облегчение.

Тяжелое дыхание эхом отражалось от отвесного утеса. Фелисин продрогла и чувствовала, как вода пытается утащить ее вниз. Она покрепче ухватилась за ремешки на бурдюке.

– Не вижу никакой пещеры, – прохрипела девушка.

– Странно, что ты вообще хоть что-то видишь, – проворчал Бодэн.

Фелисин не ответила. Плоть вокруг глаз так опухла, что остались только узкие щелочки. Уши казались кусками мяса, тяжелыми и огромными, а десны во рту отекли так, что скрыли зубы. Она дышала с трудом, постоянно откашливалась, но это не помогало. Однако нет худа без добра: Фелисин так сосредоточилась на физических страданиях, что на иные переживания сил уже не было. Это принесло ей неожиданное облегчение.

«Выжить – только это сейчас важно. Пусть Тавора увидит все шрамы, которыми я ей обязана, в тот день, когда мы встретимся лицом к лицу. Тогда мне даже ничего не придется говорить, чтобы оправдать свою месть».

– Вход под водой, – сказал Геборик. – Нам придется проткнуть пузыри и нырнуть. Первым поплывет Бодэн с веревкой, привязанной к поясу. Держись за эту веревку, девочка, иначе тебя утянет на дно.

Бодэн дал ей кинжал, затем положил веревку поверх покачивающегося на поверхности озера бурдюка. В следующий миг он оттолкнулся в сторону утеса и скрылся под водой.

Фелисин крепко ухватилась за веревку, глядя, как разматываются кольца.

– А какая там глубина?

– Футов семь или восемь, – ответил Геборик. – Да еще длина пещеры примерно пятнадцать футов. Так что придется надолго задержать дыхание. Справишься, девочка?

«Придется».

Над озером разнеслись далекие крики. Последние жалкие вопли догорающего поселка. Все произошло так быстро: лишь за одну ночь Черепок постиг кровавый конец. Все это казалось… каким-то ненастоящим.

Фелисин почувствовала, что веревка дернулась.

– Твоя очередь, – сказал Геборик. – Проткни бурдюк, потом отпусти – пусть тонет, а сама двигайся по веревке.

Она перехватила кинжал лезвием вниз и вонзила его в кожу. Наружу со свистом вырвался воздух, пузырь начал сдуваться и пошел ко дну. Вода потянула Фелисин вниз, словно чьи-то цепкие руки. Девушка судорожно набрала полную грудь воздуха, прежде чем нырнула. В следующий миг веревка вела уже не вниз, а вверх. Фелисин наткнулась на скользкую поверхность утеса. Кинжал скрылся внизу, когда она ухватилась за веревку обеими руками и начала подтягиваться.

Вход в пещеру в темноте казался только еще более темным пятном, а вода была ледяной. От недостатка воздуха легкие уже горели огнем. Фелисин почувствовала, что вот-вот потеряет сознание, но диким усилием воли отогнала это ощущение. Вдали сверкнул отблеск света. Бешено отталкиваясь ногами, девушка, рот которой уже наполнился водой, рванулась вперед.

Сильные руки ухватили ее за обшитый каймой воротник туники и легко вытащили наверх – к воздуху и свету. Фелисин лежала на жестком холодном камне, содрогаясь от приступов кашля. Рядом с ее головой теплилась масляная лампа. Чуть дальше к стене прислонились два походных мешка, стоявшие на деревянном каркасе, и набухшие от воды бурдюки.

– Проклятье! Ты никак потеряла мой нож?

– Да провались ты к Худу, Бодэн!

Разбойник заворчал – это он так смеялся, – а затем начал быстро выбирать веревку. Вскоре над водой показалась голова Геборика. Бодэн вытащил бывшего жреца на каменный приступок.

– Наверху, похоже, дело плохо, – заметил великан. – Наши припасы принесли сразу сюда.

– Понятно. – Геборик сел, судорожно глотая воздух.

– Вы двое лучше оставайтесь здесь, а я схожу разведаю, что да как, – сказал Бодэн.

– Ага, давай.

Когда Бодэн исчез в глубине штольни, Фелисин села.

– Что там наверху, плохо?

Историк пожал плечами.

– Я должна знать, – не сдавалась Фелисин. – Хватит уже секретов.

Он поморщился:

– Недаром Саварк сказал: «Посмотрите на юг».

– И что?

– А то, девочка. Давай дождемся Бодэна, хорошо?

– Мне холодно.

– Мы решили не брать сменную одежду, места мало. Тут продукты, вода, оружие, кремень и огниво. Есть одеяла, но лучше их не мочить.

– Ничего, скоро высохнут, – отрезала девушка и подобралась к одному из дорожных мешков.

Через несколько минут вернулся Бодэн и присел рядом с Гебориком. Дрожа под одеялом, Фелисин наблюдала за мужчинами.

– Нет, Бодэн, – заявила она, когда тот приготовился что-то прошептать бывшему жрецу, – говори так, чтобы все слышали.

Великан покосился на Геборика, но тот лишь пожал плечами.

– До Досин-Пали отсюда тридцать лиг, – сказал Бодэн. – Но вспышки и зарево видно хорошо.

Историк нахмурился.

– Даже грозу с молниями не было бы видно с такого расстояния, Бодэн.

– Точно, и это не гроза. Самое настоящее колдовство, старик. Битва магов.

– Худов дух! – пробормотал Геборик. – Вот это сражение!

– Стало быть, началось, – буркнул Бодэн.

– Вы про что говорите? – спросила Фелисин.

– Семиградье восстало, девочка. Вихрь Дриджны поднялся.