«Я видела, как у Бенета идет кровь. Он не сможет меня защитить. Теперь мы умрем».

Кони досиев топтали всех без разбору: и мужчин, и женщин. Поднимались и опускались тальвары. В безнадежной тишине рабы погибали один за другим. Двое всадников направились к Фелисин. Она смотрела, гадая, который из них доберется до нее первым. Один из досиев наклонил копье, чтобы ударить девушку в грудь, а другой высоко занес широкий клинок, чтобы обрушить его в подходящий момент. На раскрасневшихся лицах Фелисин заметила радость и поразилась тому, насколько нечеловеческим было это выражение.

Однако за миг до того, как всадники оказались рядом с ней, в грудь обоим с глухим звуком вошли стрелы. Солдаты покачнулись и упали с коней. Фелисин обернулась и увидела строй малазанских арбалетчиков: солдаты в первом ряду опустились на одно колено, чтобы перезарядить оружие, а бойцы из второго ряда сделали несколько шагов вперед, прицелились, а затем разом выпустили стрелы в толпу досийских конников. Люди закричали от боли, животные исступленно заржали.

Третий залп сломил сопротивление досиев: оставшиеся ускакали во тьму за казармами.

Горстка рабов осталась в живых. Сержант рявкнул приказ, и дюжина солдат двинулась вперед, проверяя тела, которыми была усыпана площадка, и сгоняя уцелевших в одну кучу.

– Идем со мной, – прошипел кто-то рядом с Фелисин.

Она удивленно заморгала, не сразу узнав Пеллу:

– Зачем?

– Мы собираем заключенных в конюшне, но тебе туда не надо. – Он мягко взял девушку за руку. – Мятежники сильно превосходят нас числом. Так что защитой рабов сейчас никто заморачиваться не станет. Саварк требует, чтобы бунт подавили. Сегодня же.

Она непонимающе всматривалась в его лицо:

– Да что ты такое говоришь?

Сержант отвел свой отряд на более защищенную позицию – у самого выхода из переулка. Двенадцать солдат продолжали подталкивать рабов по боковой улице в сторону конюшни. Пелла повел Фелисин в том же направлении. Едва только сержант исчез из поля зрения, как он обратился к остальным солдатам:

– Трое – со мной.

– Тебе никак Опонны мозги свернули, Пелла? Тут и так небезопасно, а ты еще хочешь разделить взвод? – ответил один из стражников.

А другой проворчал:

– Давай просто избавимся от этих треклятых рабов и догоним сержанта, пока тот не отдал приказ возвращаться к капитану.

– Это женщина Бенета, – сказал Пелла.

– Не думаю, что Бенет еще жив, – глухо проговорила Фелисин.

– Был жив пять минут назад, девочка, – хмуро заметил Пелла. – Нос, правда, разбит до крови, но ничего опасного. Он сейчас собирает своих «гвардейцев». – Пелла обернулся к остальным. – Нам нужен Бенет, Реборид, что бы там ни визжал Саварк. А теперь – трое за мной, нам недалеко идти.

С недовольной миной солдат, которого Пелла назвал Реборидом, жестом приказал еще двоим следовать за ним.

На западном крыле Черепка – где-то у Заплюйного ряда – разгорался пожар. Поскольку никто не тушил его, огонь распространялся быстро, отбрасывая багровые блики на клубы густого дыма.

Пелла тащил за собой Фелисин, а Реборид все продолжал ворчать:

– Да где же, Худовы пятки, гарнизон Бе’тры? Может, они огня не видят? Малазанские взводы патрулировали Жучью дорогу, они наверняка послали вестового – Бе’тра уже давно должен быть здесь, чтоб его!

На улицах лежали трупы: скорчившиеся, неподвижные фигуры. Маленький отряд шел мимо, не останавливаясь.

– Худ знает, что себе думает Ганнип, – продолжал солдат. – Да ведь Саварк всех растреклятых досиев на пятьдесят лиг вокруг выпотрошит и бросит гнить на солнце.

– Мы на месте, – объявил Пелла, заставив Фелисин остановиться. – Занять оборонительную позицию, – приказал он остальным. – Я скоро вернусь.

Они стояли у дома Геборика. Света за ставнями видно не было. Дверь была заперта. Презрительно фыркнув, Пелла ударом ноги снес хлипкое препятствие. Он подтолкнул Фелисин в спину, а затем шагнул следом, в темноту.

– Здесь никого нет, – сказала девушка.

Пелла не ответил, продолжая подталкивать ее, пока они не оказались у матерчатой занавески, за которой скрывалась спальня бывшего жреца.

– Отодвинь ее, Фелисин.

Она отбросила ткань в сторону и шагнула в крошечную каморку. Следом вошел Пелла.

Геборик сидел на своей койке, молча глядя на них.

– Я не был уверен, – тихо произнес Пелла, – хочешь ли ты взять с собой Фелисин.

Бывший жрец крякнул:

– А ты сам, Пелла? Мы бы справились…

– Нет. Бери лучше ее. Я должен вернуться к капитану – мы подавим этот мятеж. Но для тебя время удачное, лучше и не придумаешь…

Геборик вздохнул:

– Да, это точно. Фэнеров пятак, Бодэн! Выходи уже, хватит прятаться. Этот парень нам не враг.

Пелла вздрогнул, когда от драпировки вдруг отделилась массивная фигура. В полумраке блеснули близко посаженные глаза Бодэна. Он ничего не сказал.

Встряхнувшись, Пелла отступил на шаг, взялся одной рукой за грязную ткань.

– Храни тебя Фэнер, Геборик.

– Спасибо тебе, парень, за все.

Солдат коротко кивнул и ушел.

Фелисин хмуро посмотрела на Бодэна:

– Ты весь мокрый.

Историк поднялся.

– Все готово? – спросил он Бодэна.

Великан кивнул.

– Мы что, бежим отсюда? – изумилась девушка.

– Да.

– Но каким образом?

Геборик поморщился:

– Скоро увидишь.

Бодэн подхватил с пола два больших кожаных бурдюка и без всякого усилия бросил один Геборику, который ловко поймал его запястьями. Бурдюк издал характерный звук, благодаря которому Фелисин догадалась, что на самом деле это просто запечатанный пузырь с воздухом.

– Мы собираемся плыть через Утопное озеро, – сообразила она. – Но зачем? Там ведь на другой стороне ничего нет, только отвесная скала.

– Там есть пещеры, – пояснил Геборик. – В них можно пробраться, когда вода стоит низко… Спроси у Бодэна, он там прятался целую неделю.

– Мы должны взять с собой Бенета, – заявила Фелисин.

– Но, девочка…

– Я настаиваю! Между прочим, вы оба в долгу передо мной! Если бы не я, то ты, Геборик, уже давно бы отправился на тот свет. Так что возьмем с собой Бенета. Я его найду, встретимся на берегу озера…

– Нет, – отрезал Бодэн. – Я сам его найду. – И с этими словами он вручил девушке пузырь.

Фелисин увидела, как великан выскользнул наружу через боковую дверцу, о существовании которой она прежде даже не догадывалась. Затем медленно обернулась к Геборику. Историк присел, внимательно рассматривая притороченную к бурдюкам сетку.

– Вообще-то, вы не собирались брать меня с собой, да, Геборик?

Старик поднял глаза и вскинул брови:

– До сегодняшнего дня было похоже на то, будто ты нашла в Черепке свой рай. Я не думал, что ты захочешь бежать.

– Рай? – Это слово почему-то потрясло ее. Фелисин села на койку.

Геборик лишь невозмутимо пожал плечами. И уточнил:

– Ну, при покровительстве Бенета.

Она смотрела ему в глаза, пока жрец в конце концов не отвел взгляд. Он с кряхтением поднялся, взвесил на руках бурдюк и проворчал:

– Пора идти.

– Я теперь немного сто́ю в твоих глазах, верно, Геборик? Да и был ли ты когда-нибудь обо мне высокого мнения?

«Фелисин из дома Паранов, чья родная сестра – адъюнктесса Тавора, а брат служил адъюнктессе Лорн. Избалованная девчонка из знатной семьи. Дешевая шлюха».

Бывший жрец ничего ей не ответил и направился к отверстию в задней стене лачуги.

Всю западную часть Черепка объял огонь, окрасив долину алым заревом, зернистым и дрожащим. Геборик и Фелисин быстро шли по Рабочей дороге и видели по сторонам следы многочисленных стычек: убитых лошадей, мертвых малазанцев и досиев. Таверну Булы, похоже, пытались превратить в крепость, однако наскоро возведенные баррикады снесли. Из темного дверного проема доносились тихие стоны.

Фелисин замешкалась, но Геборик потянул ее за руку.