Вслед за ней появились шестеро вооруженных мужчин. Без доспехов, вооруженные чем попало. На потрепанных телабах чернели потеки запекшейся крови.

– Эй, грал! – воскликнул один из них. – Девчонку тут не видел? Мы с ней еще не закончили.

Прежде чем Скрипач успел ответить, другой ухмыльнулся и указал на повозку, из-под которой торчали ступни девочки.

– Мезланка, что ли? – спросил Скрипач.

Главарь пожал плечами:

– А кто ж еще? Не бойся, грал, мы с тобой поделимся.

Сапер услышал, как Апсалар испустила тихий, долгий вздох. Он чуть откинулся в седле.

Группа разделилась, чтобы обойти Скрипача, Крокуса и Апсалар. Сапер небрежно склонился в сторону ближайшего мужчины и вонзил ему прямо в основание черепа острие своего длинного ножа. Гральский жеребец крутанулся под наездником и так лягнул обеими задними ногами другого бандита, что копытами проломил ему грудь и отбросил тело далеко в сторону.

Скрипач натянул поводья, а затем пришпорил коня. Тот метнулся вперед и подмял под себя не в меру щедрого главаря. Из-под тяжелых копыт скакуна послышались треск костей и тошнотворный звук раскалывающегося черепа. Сапер повернулся в седле, чтобы найти оставшихся троих.

Двое мужчин корчились от невыносимой боли рядом с Апсалар, которая спокойно сидела в седле, сжимая в затянутых в перчатки руках кеттр – нож с широким лезвием.

Крокус спешился и теперь присел рядом с телом последнего мужчины, чтобы выдернуть метательный нож из окровавленного горла жертвы.

Все трое обернулись, услышав треск глиняных черепков: это девчушка выбралась из-под повозки, поднялась на ноги, а затем стрелой метнулась в тень переулка и скрылась из виду.

Затем из-под арки Северных ворот послышался топот копыт.

– Скачите вперед! – рявкнул Скрипач.

Крокус запрыгнул на своего коня. Апсалар убрала клинки в ножны и коротко кивнула саперу, собирая поводья.

– Через город – к Южным воротам!

Скрипач проводил взглядом уходящих галопом лошадей, а затем соскользнул со спины жеребца и направился к тем двоим, которых ранила Апсалар.

– Ага, – выдохнул сапер, когда подошел ближе и увидел, что обоим девушка вспорола пах, – узнаю прежнюю Жаль.

В город въехал отряд всадников. У каждого поверх кольчуги был повязан наискосок через грудь кушак цвета охры. Командир уже открыл было рот, чтобы заговорить, но Скрипач успел первым:

– Неужто всякой честной девушке в этом проклятом городе грозит опасность?! Она же вовсе не мезланка была, клянусь предками! Стало быть, такой у вас Апокалипсис? Тогда я помолюсь, чтобы ямы со змеями ждали вас всех в Семи Преисподних!

Командир нахмурился:

– Грал, ты утверждаешь, что эти люди оказались насильниками?

– Мезланские потаскухи пускай получают, что заслужили, но эта девочка была никакая не мезланка.

– И ты убил их? Всех шестерых?

– Да!

– А кто были другие два всадника? Мы видели их с тобой.

– Паломники, которых я поклялся защищать.

– И вот они поехали в сердце города… а ты остался тут. Так-то ты соблюдаешь свою клятву?

Скрипач нахмурился.

Командир поглядел на жертв:

– Двое пока живы.

– Да будут они прокляты еще сотней тысяч вздохов, прежде чем Худ их заграбастает.

Командир оперся на луку седла и немного помолчал.

– Догоняй своих паломников, грал. Им нужна твоя защита.

С ворчанием Скрипач снова сел в седло. И поинтересовался:

– Кто теперь правит в Г’данисбане?

– Никто. Армия Апокалипсиса удерживает только два квартала. Остальные мы возьмем к утру.

Скрипач развернул коня, ударил его пятками в бока и пустил легким галопом. Отряд за ним не последовал. Сапер выругался себе под нос: а ведь командир прав, нельзя было отпускать Крокуса и Апсалар в город одних. Повезло еще, что это выглядело типично по-гральски: не мог же «настоящий грал» упустить возможность похвастаться перед всадниками Дриджны, разразиться проклятиями и лишний раз продемонстрировать неприступную гордыню кочевника. Так-то оно так, но в то же время это выглядело наплевательски по отношению к паломникам, которых он поклялся защищать. В глазах командира Скрипач заметил легкое презрение. В общем, он повел себя немного слишком по-гральски. Если бы не пугающие дарования Апсалар, эти двое и впрямь сейчас оказались бы в серьезной опасности.

Сапер поскакал в город и с некоторым запозданием заметил, что жеребец слушается каждого его движения. Конь, конечно, знал, что его наездник не грал, но, судя по всему, решил, будто ведет он себя вполне подобающе, так что можно и проявить немного уважения. И это, подумал Скрипач, единственная его сегодняшняя победа.

На центральной площади Г’данисбана разразилась настоящая бойня. Скрипач догнал своих спутников, когда они еще только пустили лошадей шагом, оглядывая чудовищную картину. На стук копыт оба обернулись, и сапер смог только кивнуть, увидев облегчение на лицах друзей, когда те его узнали.

На краю площади замешкался даже гральский жеребец. Тел на каменной мостовой было несколько сотен. В основном старики да дети. Всех зверски порубили на куски и лишь некоторых сожгли заживо. Вонь разогретой на солнце крови, желчи и паленой плоти густым облаком окутывала площадь.

Скрипач сглотнул, чтобы подавить отвращение, и откашлялся.

– Страшно подумать, – проговорил он, – что творится дальше в городе.

Крокус обвел сцену бойни дрожащей рукой:

– Это все малазанцы?

– Да, парень.

– Скажи, а во время завоевания Семиградья малазанцы так же поступали с местными?

– Ты клонишь к тому, что это всего лишь справедливое возмездие?

Апсалар заговорила таким тоном, что чувствовалось, насколько все это ее задевает:

– Покойный император никогда не воевал с мирными жителями…

– Если не считать Арэна, – язвительно вставил Скрипач, припомнив беседу с таннойским духовидцем. – Когда в городе появились т’лан имассы…

– Но не по приказу Келланведа! – горячо возразила девушка. – Кто направил т’лан имассов в Арэн? Не знаешь? Так я тебе скажу. Стерва, глава когтей, женщина, которая впоследствии выбрала себе новое имя…

– …Ласин. – Скрипач удивленно поглядел на собеседницу. – Много я слышал на сей счет всяких версий, но такой никогда. Не было ведь никакого письменного приказа – его не нашли, во всяком случае…

– Мне нужно было убить ее прямо там и тогда, – пробормотала Апсалар.

Скрипач ошеломленно посмотрел на Крокуса. Даруджиец только покачал головой.

– Апсалар, – медленно сказал сапер, – ты же была совсем ребенком, когда Арэн восстал, а затем пал перед натиском т’лан имассов.

– Я знаю, – ответила девушка. – Но эти воспоминания… такие ясные. Меня… послали в Арэн… увидеть бойню. Выяснить, что случилось. Мы… поругались со Стервой. Никого больше не было в той комнате. Только Стерва и… и я.

Спутники добрались до противоположного конца площади. Скрипач придержал коня и долго молча смотрел на Апсалар.

– Ты была одержима Узлом, Покровителем Убийц, – сказал Крокус. – Но эти воспоминания принадлежат…

– …Танцору. – Скрипач вдруг понял, что это правда. – У Узла ведь есть и другое имя. Котильон. Худов дух, это ведь так очевидно! Никто даже не усомнился в том, что произошло убийство. Обоих – Танцора и императора Келланведа… убили по приказу Стервы преданные ей когти. Но что Ласин сделала с телами? Этого никто не знает.

– Значит, Танцор остался жив, – нахмурившись, проговорил Крокус. – И стал Взошедшим, богом-покровителем на Пути Тени.

Апсалар упорно молчала: она только смотрела и слушала, стараясь, чтобы лицо ее ничего не выражало.

Скрипач костерил себя на чем свет стоит – ну как можно быть таким слепым идиотом?

– А какой дом появился в Колоде Драконов вскоре после этого? Дом Тени. И двое новых Взошедших: Котильон… и Престол Тени…

Крокус широко распахнул глаза.

– Престол Тени – это Келланвед, – сказал он. – Выходит, их не убили – ни того ни другого. Они присоединились к Взошедшим – и таким образом сбежали.