Недели через три он получил из Ижевска ответ за подписью заместителя министра А. Шубина:
«Устинову В. В.
На Вашу жалобу от 9 апреля.
…Факты, указанные в ней, частично имели место…
Директору школы Широковой вменено в обязанность коренным образом улучшить стиль руководства и контроль за работой коллектива педагогов».
Устинов ответил:
«Сожалею, что мое письмо воспринято как жалоба. Я хотел помочь министру снизу взглянуть, как делается школа плохой… И только».
Это второе письмо, адресованное не министру, а его заместителю, в отличие от первого, является совершенно официальным. Устинов уже не делится болью и тревогой, а твердо и уверенно, с открытым забралом, критикует порядки в школе.
Во-первых, «осознанное очковтирательство». Руководство школы систематически подает в гороно и министерство официальные данные об успеваемости, которые не соответствуют действительности.
Во-вторых… свадьбы. Да, свадьбы в помещении школы. Началось с того, что была отпразднована свадьба сына директора, потом торжества повторялись: выходили замуж и женились дети учителей. К этим обстоятельствам Устинов (в полном согласии с соответствующими инструкциями) относился пуритански. «Школы — не место для подобных мероприятий».
В-третьих…
Из министерства последовал ответ:
«На Вашу жалобу министерство сообщает, что педагогический совет школы рассмотрел ваши жалобы…»
Устинов этот ответ получил, уже не будучи учителем физики школы № 1. Без работы осталась и его жена Антонина Ивановна Устинова, занимавшая в той же школе должность второго завуча. Они решили вообще уехать из города, который любили, где был у них постоянный круг общения с учителями физики (и жена Устинова физик), две комнаты, большая библиотека, пианино (дочь учится музыке), налаженный быт…
Устинов уехал на Кубань, где живут в совхозе его родители, строить новую жизнь.
Что же заставило Устиновых решиться на это? Педагогический совет, о котором упоминал заместитель министра и последовавшее за ним собрание в школе.
Перед тем как дать «избранные места» из документов, запечатлевших эти два мероприятия, надо ответить на вопрос, бесспорно волнующий читателя: как могло получиться, что «частное», «неофициальное» письмо учителя министру стало (наряду с совершенно официальным и не частным письмом заместителю министра) темой обсуждения на педагогическом совете в школе? Тот, кому персонально Устинов писал, уже не был министром, когда послание учителя регистрировалось в канцелярии министерства за входящим номером 111 (Ж), его перевели на новую работу, о чем Устинову не было известно. А новый министр, лишь несколько дней занимавший этот пост, в письме учителя усмотрел в первую очередь конкретную критику положения дел в определенной школе и направил его заместителю, ведающему школами: для осмысления и осуществления соответствующих мер, если они нужны. Заместитель же, Александр Иванович Шубин, направил письмо инспектору по школам Геннадию Васильевичу Мухину. Инспектору направить письмо было некому, и он выехал в школу сам. Первый раз выехал — по первой «жалобе». Второй раз — по обеим «жалобам» — для обсуждения на педагогическом совете.
«Повестка: обсуждение письма министру просвещения республики учителя школы Устинова В. В.
Слушали: сообщение инспектора Министерства просвещения Мухина по поводу двух жалоб, направленных им в Министерство просвещения.
Устинов заявил, что описанное в письмах в действительности имеет место и он ни от чего отказываться не будет.
Вопрос к Устиновой А. И: „Как вы рассматриваете поведение вашего мужа?“
Ответ: „В письме моего мужа честно рассказано о недостатках работы администрации и коллектива учителей“…»
Далее цитирую строки из выступлений учителей:
Шелейко Л. А. Подобный характер деятельности Устинова, члена нашего коллектива, возмутителен…
Чепурнова В. С. Сейчас в современной литературе нередко мы знакомимся с героем, вступающим в бескомпромиссную борьбу для преодоления недостатков, — в обществе, хозяйственной жизни. И всякий раз этот герой, этот человек начинает вести борьбу совместно с коллективом. Письмо же сразу в министерство — это кляуза. Вероятно, это у него в характере — неуживчивость, конфликт с администрацией.
Провоторов А. Н. Почему мы оправдываемся? Говорить об авторе писем нет смысла. Нам уже ясно, с кем мы имеем дело.
Чугуева Р. С. Мы возмущены членом нашего коллектива. Общеизвестна истина: не ошибается тот, кто ничего не делает.
Яров Г. В. Спасибо вам, Виктор Васильевич, за то, что так много навредили.
Широкова Римма Михайловна, директор школы. Мне трудно сдерживать свой гнев по поводу письма Виктора Васильевича. Все связанное с письмом Устинова создает в школе нервозную обстановку. Коллектив учителей здоровый, принципиальный, сильный, умеет разобраться в обстановке, а Устинов говорит, что школа отсталая. А знает ли он жизнь школы?.. Если Виктор Васильевич претендует на пост директора школы, то таким тут не бывать.
Из решения педагогического совета:
«Педагогический совет считает поведение Устинова недостойным члена коллектива и оскорбительным для коллектива. Своими действиями Устинов поставил себя вне коллектива».
Председательствовал на этом педагогическом совете инспектор Министерства просвещения республики Г. В. Мухин.
Чтобы не утомлять читателя обилием однообразных цитат, не буду делать выписок из второго документа, отображающего ход собрания, которое обсуждало «поведение» Устиновой Антонины Ивановны, не помешавшей мужу обратиться к министру и, быть может, даже участвовавшей в его действиях (один из выступавших назвал ее «соучастницей»). Хотя в решении не написано, что Устинова поставила себя вне коллектива, но мысль эта высказывалась неоднократно.
Устинов и Устинова подали заявление об уходе в один день. Широкова наложила резолюции «согласна», и Устинов уехал на Кубань. Перед отъездом он отправил заместителю министра третье письмо:
«Вынужден вам сообщить, что мои худшие опасения подтвердились. В школе появился инспектор министерства. Зачем — это стало ясно с первых же его слов, когда он открывал заседание педагогического совета. Комментируя от имени министерства мои письма, он указал, что факты, описанные в них, не подтвердились. Затем в течение четырех часов говорилось о том, какой я плохой педагог и как плохо работаю с классом. Но почему так? Только в минувшем году я выпустил десятый класс с Похвальной грамотой горкома ВЛКСМ. После окончания физмата очно я учусь еще и заочно в Москве на английском отделении одного из институтов. Но не это главное. Главное в следующем…»
И Устинов четко (чувствовалось, что он напряженно думал об этом в последние дни, — углубление и сосредоточеннее, чем раньше) перечислял пороки в жизни школы № 1, которую он покидал, видимо, навсегда.
Сообщил он и о факте, который стал ему известен лишь недавно: Широкова выдала подложные документы жене сына для поступления на льготных условиях в университет.
На Кубани Устинов уже было договорился о работе и жилье, но тут обрушилось новое несчастье: он получил телеграмму из больницы о том, что серьезно заболела жена, и помчался обратно. Когда жена выписалась, новый учебный год начинался, переезжать на Кубань было поздно, оставалось зимовать.
В школу устроиться не удалось, и он решил податься в техникум.
Из рассказа директора техникума Геннадия Николаевича Попутина:
«Мне нужны математики и физики. Устинов объяснил, что вышло с ними после того, как он обратился к министру с письмом. Когда он и жена ушли, я позвонил директору школы Широковой, она заявила: „Не берите их, беды не оберетесь. Написали письмо министру, пожаловались на нас. А у нас коллектив хороший, выдержанный. Нам сейчас стало легче дышать“. Но физики города иного мнения. Они говорят, что в конфликте еще надо разобраться. Коллеги Устинова полагают, что Устинов один из лучших учителей города. И я их оформил обоих — и мужа, и жену.»
