Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Вы, сэр, явно любите действовать решительно. – Бенджамин Уилмот задумчиво улыбнулся. – Однако предложенный вами план пойдет на пользу поместью Хантсли, а расстояние между Филадельфией и Лондоном столь велико, что вряд ли кто-то захочет детально вникать в суть дела.

– Заодно это поможет и вам, и Джеку развязаться с семейством Хантсли, – сказала Клари.

– Простите, мадам?

Мистер Уилмот с удивлением повернулся к ней.

– Вам не придется больше пересылать деньги с фермы в Англию, – объяснила Клари. – И у вас останется только одна обязанность – сноситься с поверенным по поводу акций, а так как дивиденды в ближайшие лет двадцать они выплачивать не будут, у вас останется немного дел с семейством Хантсли.

– Дорогая миссис Мартин, я сам владею некоторым количеством этих акций! – воскликнул мистер Уилмот. – Надеюсь, вы ошибаетесь в своих предположениях.

– Боюсь, она права, – со смехом отозвался Джек. – У моей жены удивительная интуиция во всем, что касается будущего. Клари, любовь моя, я успею написать письмо до обеда? Или мы сначала сядем за стол?

– Думаю, письмо подождет. Из столовой доносятся упоительные ароматы, а это значит, что Сара вот-вот позовет нас к столу.

После обеда мужчины уединились в гостиной, чтобы написать письма в Лондон. Маленький Джастин отправился на конюшню к своему пони, а Клари и Филли остались в столовой.

– Клари, я должна задать тебе один вопрос, – шепнула Филли. – Ты не презираешь меня?

– Из-за того, что какой-то негодяй тебя обесчестил? – Увидев, как золовка покраснела, Клари обняла ее за плечи. – Конечно, нет. Теперь, когда все открылось, я прекрасно понимаю, почему ты хотела держать все в тайне. Филли, ты ни в чем не виновата. Поверь мне.

– Когда это случилось, я считала, что вина лежит именно на мне. Ведь я приняла его приглашение танцевать, а после танца охотно согласилась прогуляться по саду, чтобы подышать свежим воздухом. Я даже не подозревала о его намерениях, а потом уже было поздно. До той ночи мужчины всегда были очень добры и внимательны ко мне, поэтому его поведение стало для меня полной неожиданностью.

Закрыв лицо руками, она произнесла еле слышно:

– Но все разом изменилось. И мне показалось, что отныне я буду видеть только презрительные взгляды.

– Ты жила в такой стране и в такое время, что отъезд был для тебя лучшим выходом, – сказала Клари. – Филли, я даже представить себе не могу, что ты почувствовала, когда поняла, что носишь под сердцем ребенка от этого ужасного человека. Ведь это он был отцом Джастина? Или кто-то другой?

– Что ты! – воскликнула Филли. – Я испытывала такое отвращение к мужчинам, что скорее бы умерла, чем позволила кому-то из них дотронуться до меня хоть пальцем.

– Это не всегда больно и страшно, – сказала Клари. – Совсем наоборот. Особенно, когда мужчина и женщина любят друг друга. Надеюсь, у тебя еще будет возможность в этом убедиться.

– Когда я смотрю на вас с Джеком, то начинаю верить в то, что не все мужчины похожи на этого негодяя.

– Вот именно! – воскликнула Клари. – Какой-то мерзавец тебя изнасиловал. Но вспомни о других, о тех, кто потом заботился о тебе. Филли, что ты скажешь Джастину, когда он спросит об отце? А ведь он обязательно спросит. Дети ведь очень любопытны.

– Он не должен узнать о том, что со мной произошло, – сказала Филли. – Это может ему повредить, ранить его душу. Я люблю своего сына, несмотря ни на что, а потому не хочу, чтобы он думал, будто виновен во всех моих несчастьях. И если он спросит, кто его отец, я расскажу ему о человеке, в честь которого он был назван. Надеюсь, пример Джастина-старшего и помощь Джека сделают свое дело… мой сын не будет походить на негодяя, ставшего его отцом по злой прихоти судьбы.

И Филли задумчиво добавила:

– Джастин Мартинсон прожил недолго. Он не успел завести собственных детей. Надеюсь, мой сын станет в какой-то мере его духовным наследником. Ведь он так много сделал для меня и Джека, причем тогда, когда нам казалось, что будущего у нас нет.

– Это все очень мило, – сказала Клари, – но неужели ты собираешься обманывать его всю жизнь? Ты же сама говорила, что лгать не любишь, и я видела, как мучит тебя вынужденное притворство.

– Ради сына я это выдержу. – Филли говорила столь решительно, что Клари и сама поверила в это. – Я должна попросить тебя, Клари, никогда больше не затрагивать эту тему ни со мной, ни с Джеком. Брат уже давно поклялся мне, что не будет вспоминать о событиях, заставивших нас оставить Англию. Я не хочу, чтобы Джастин даже случайно услышал какой-то намек, который заставил бы его усомниться в своем происхождении.

– Хорошо. Это твой сын, и решать тебе, – ответила Клари. – Я не совсем согласна с тобой, потому что правда всегда выходит наружу… и чаще всего в самый неподходящий момент. Но я не буду тебе мешать. Должна признаться, мне тоже было бы неприятно сказать сыну, что его отец – насильник. Такая ноша слишком тяжела для ребенка, и только любящая мать способна переложить такое бремя на свои плечи. Знаешь, Филли, сразу этого не скажешь, но ты по-своему такой же сильный и замечательный человек, как твой брат.

– Спасибо, Клари. Я так счастлива, что Джек женился на тебе.

Филли кинулась Клари на шею и поцеловала ее. А мысли Клари уже унеслись к Джеку. Она пыталась представить себе, что он ответит на ее слова, когда они наконец останутся вдвоем.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Клари, укутанная в теплую накидку, стояла рядом с Джеком и смотрела вслед Бенджамину Уилмоту, с которым они только что распрощались. В Богемия-вилидж ему предстояло сделать первую остановку на пути в Филадельфию. Он увозил с собой два письма, написанные Джеком и Клари лондонской родне Джастина.

– Вот и обрывается последняя нить, связывавшая меня с лучшим моим другом, – сказал со вздохом Джек. – Как это грустно. Мартинсоны – фамилия древняя и благородная. Надеюсь, младшая ветвь окажется достойна старшей.

– Давай пройдемся, – предложила Клари. – Мне хочется поговорить с тобой наедине.

Она взяла Джека под руку, и они пошли в сторону поля. Под ногами поскрипывал снег, было так холодно, что изо рта шел пар. Клари никак не могла решить, с чего начать, но Джек первым нарушил молчание. Он все еще оставался мыслями с умершим другом и событиями прошедшего дня.

– Жалеешь, что не стала маркизой? – спросил он. – Признайся, завидно быть женой Джастина Мартинсона?

– Вовсе нет. Мне больше нравится быть женой Джека Мартина.

– Счастье мое, ты не представляешь себе, как я рад твоим словам! Это тревожило меня с того момента, как я узнал, что ты прочла письмо маркиза Джастину.

– Когда ты услышишь то, что я собираюсь сказать, ты обрадуешься еще больше, Джек. Я должна перед тобой извиниться за то, что продолжала терзать тебя и лезла с расспросами, хотя ты просил меня проявить сдержанность… и еще за то, что рылась в твоих бумагах. Мне не следовало так себя вести. Я должна была поверить тебе во всем. И понять, что в тайне твоей не могло быть ничего постыдного.

– Тебе слишком многое пришлось перенести, поэтому ты и разучилась верить мужчинам на слово, без доказательств, – примирительно заметил он.

– В этом-то все и дело. Доказательства у меня были. Вся твоя жизнь на ферме, отношение к Мозесу и его семье, дружба с Сэмом – разве это не доказательства? Господи, Джек, даже твое обращение с хозяйкой публичного дома ясно говорило, что ты человек порядочный. А я оказалась слепой курицей!

– Ох, Клари, как же я тебя люблю! – Джек радостно рассмеялся. – Обещай, что всегда будешь такой же прямой и откровенной. Знаешь, больше всего мне нравится, когда ты употребляешь выражения, которые маркизе даже в голову не придут!

– Подожди, это еще не все, – сказала Клари. – После разговора с мистером Уилмотом сегодня утром я очень много думала о тебе… ты радикально переменил свою жизнь для того, чтобы защитить сестру. Для тебя это было нелегко. Шутка ли – английский аристократ становится фермером, сам убирает урожай, торгует на рынке. Филли как-то раз презрительно отозвалась о рабочих, и тебя, я думаю, воспитывали в том же духе. Я хочу, чтобы ты знал: я восхищаюсь тобой, тем достоинством, с каким ты перенес эту поразительную перемену.

66
{"b":"25562","o":1}