Первым зловещую тишину нарушил Донован. Прокричав что-то непонятное, он выдернул свой меч из ножен и с размаху ударил по подлетевшему первым существу. Удар оказался таким сильным, что существо издало жалобный, завывающий звук, серые нитки бессильно распались в труху, разлетаясь в воздухе. На мгновение над тем местом, где только что был удар, повисло серое облако, потом и оно растаяло без следа. И в эту же секунду другие существа, казалось безучастные к происходящему, ринулись на Донована. Куски материи со всех сторон облепили его и лишь изредка сквозь них проскальзывал, сверкая в лучах выглянувшей луны, его меч, а вслед за этим очередное существо превращалось в облако и развеивалось на ветру.

Тем временем, несколько «тряпок» отделились от группы, напавшей на Донована и вновь стали приближаться. Раздалось гудение тетевы, Рино и Арнелла почти одновременно выпустили стрелы из луков, развеяв двоих нападавших. Потом еще двоих, но странных существ было так много, что они не успевали убить на подлете всех. Лида услышала мерное пение, раздающееся за ее спиной. Она вздрогнула и оглянулась, первая мысль была о том, что на них напали еще и с тыла, но оказалось, это Бран стал читать молитву. Его низкий, хриплый голос стал мелодичным, тягучим и чистым. Он произносил слова на непонятном языке и они гулким эхом растворялись в горных высях. Казалось, что воздух дрожит, а над распростертыми руками брана образуется легкое, неровное свечение. То ли благодаря поддержке товарищей, то ли из-за пения Брана, но Лида почувствовала себя уверенней. Ей вдруг стало ясно, что они победят и иначе быть не может. Огнев ловким движением вытаскивая из-за пояса причудливую рапиру, бросился на теней и Лида, последовав его примеру, смело бросилась в атаку.

Огнев и Донован сражались по одиночке, нанося старым кускам ожившей материи сокрушительные удары. Арнелла и Рино продолжали расстреливать врагов издалека, Бран читал свои песни-молитвы, а Лида, Андрей, Атли и Вилли, напротив держались вместе. По началу было страшно и хотелось скорей спрятаться в палатке, за широкой спиной Брана, поэтому они делали выпады в сторону существ, атаковавших Донована и Огнева и быстро отбегали назад, потом одна из тряпок таки потянулась за ними, пришлось принимать бой. Выпады у существа были не слишком быстрыми и всем четверым легко удавалось увернуться, но и попасть по тряпке не получалось. Меч летел вроде бы неся верный удар, но в последний момент ткань будто бы под порывом внезапного ветра отлетала и холодная сталь со свистом разрезала воздух. Лида уже стала думать о том, что они не смогут победить тень и будут вынуждены просить помощи у более искушенных в боях спутников, как вдруг меч Вилли огненной стрелой рассек нависшую над ними ткань. Раздался еле слышный стон, ткань пошатнулась, но удержалась на воздухе и в следующее мгновенье резким и быстрым движением нанесла ответный удар, попав по Андрею. Он попытался схватиться за бок, в который пришелся, но лишь беспомощно взмахнув руками, осел на землю.

К Лиде, Атли и Вилли подбежал Бран. Одним взмахом топора он разрубил атакующую их тряпку, второй удар уничтожил ту, что была на подлете, а Бран уже склонился над Андреем.

— Ну, Светлый Лин, все в порядке. — Через пару минут вздохнул он. — Оклемается к утру. А то витчи эти могут отравить всякой гадостью.

— Кто-кто? — Переспросила Лида.

— Витчи. — Пояснил Бран. — Тряпки эти летучие.

Бран оглянулся. На дороге остался только один витч, ведущий неравный бой с Огневым. Об остальных нарушителях спокойствия напоминала только серая пыль на дороге.

— Мы легко отделались. — Продолжил Бран. — Эти твари вроде бы хлипкие, но не дай Светлый Лин, отравят. Тут уж никто не спасет.

— Что будет? — Поежилась Лида, только сейчас осознав, что недооценила опасность им грозившую.

— По началу слабость, позже светобоязнь и в конечном итоге перерождение в витча. — Ответил Бран. — Со слабостью я бороться смогу, а вот если дело дальше зайдет, то разве что Лин сможет помочь.

— Ужас какой! — Воскликнула Лида. — Ты уверен, что Андрею это не грозит?

— Уверен. — Подтвердил Бран. — И у тебя и у него организм более стойкий, чем у коренного жителя Авителя. Да и молился я за вас не зря.

Тем временем лагерь возвращался в привычное ночное состояние. Донован ушел спать сразу же. Арнелла и Рино вскоре последовали его примеру. Бран внимательно осмотрел всех, кому довелось получить хоть бы малейший удар витча, обмолвился парой слов с Огневым, решившим остаться на дежурстве и так же пошел спать. Бережно перенесли в палатку Андрея, вскоре ушел спать и Вилли. Лиде спать не хотелось. Все больше и больше на нее накатывала волна впечатлений. Ей даже не верилось то, что несколько минут назад она по-настоящему сражалась с какими-то странными существами, которых вообще быть то не может. Она отошла на некоторое расстояние от костра и села на выступ скалы, даже не почувствовав его холода. Хотелось просто побыть одной, посмотреть в темноту и еще раз ущипнуть себя, чтоб убедится в том, что все происходящее — не сон. Она отошла от лагеря на несколько шагов, к небольшому, поросшему травой склону, за которым открывался вид на горы. Сейчас, в темноте, горы разглядеть мог разве что эльф, но подойдя совсем близко к краю обрыва Лида увидела силуэт.

— Атли? — Неуверенно спросила она. Быть тут больше было некому, но в темноте можно и ошибиться.

— Да. — Раздался голос Атли и шорох полетевшего вниз камешка, который Атли толкнул носком ботинка.

— Что ты здесь делаешь? — Лиде хотелось как-то поддержать разговор, но лучшего вопроса она придумать не смогла.

— А ты? — Поинтересовался Атли. — Я могу тоже самое спросить у тебя.

— Но я спросила первая. — Запротестовала Лида. — Я пришла сюда подышать свежим воздухом, собраться с мыслями.

— Я тоже. — Ответил Атли. — Решил немного подумать в одиночестве.

— Я заметила, ты часто уходишь один. О чем ты думаешь? — Поинтересовался Лида.

— О чем я думаю? Ты хочешь знать мои мысли? — Переспросил Атли.

Лида молча кивнула в ответ.

— Если ты действительно хочешь знать, о чем я думаю, почему не придешь ко мне ночью? — Он зло усмехнулся. — Если тебе не безразлично, что творится со мной, то моя постель к твоим услугам. После я расскажу тебе все.

— Да как ты!.. — Лида не знала что сказать.

— Я думаю о камешке, который легким движением ботинка скинул в обрыв. — Атли подошел к Лиде совсем близко, но остался при этом совершенно чужим. — Этот камешек мог лежать тут годами или даже веками, а может и эпохами. Но пришел я и прихоти ради скинул его в обрыв. Там, внизу, у него будет совсем другая судьба. А может он и не долетит до низа обрыва, рассыпавшись в пыль от ударов. Но на мне это никак не отразится, толкнул я камень или нет, я сейчас вернусь в лагерь и спокойно лягу спать, ведомый своей судьбой. Для кого-то другого я тоже всего лишь камешек на краю обрыва. Меня толкнули ни о чем не думая, и я лечу вниз, в обрыв. А тот, кто толкнул меня, идет дальше, в соответствии со своей судьбой и мало задумывается о моей участи. Я не знаю, как чувствует себя камень, летя в пропасть, но мне не нравится падать, не нравится ударяться о стены и в каждое мгновение бояться того, что очередной удар оставит от меня только пыль.

Резким движением ноги Атли столкнул сразу несколько камней и они тихо шурша покатились по травянистому склону. Сам же он развернулся и направился к лагерю. Лида молча опустилась на холодную траву, по щекам ее текли безмолвные слезы. Она не позволяла себе всхлипывать, так как не хотела выдавать эмоций и надеялась, что в темноте Атли не разглядел ее слез. Его слова пульсировали в ее голове, отдаваясь болью. Как он мог так думать, так говорить? Она всего лишь хотела помириться с ним, восстановить дружеские отношения.

Погруженная в обиду, печаль и собственные мысли, Лида не заметила, как уснула прямо на траве.

На утро Лиду разбудила Арнелла.