Она редко улыбалась, а ее тихий смех услышал он только сейчас, в кутерьме и сутолоке вокзала, помогая ей тащить тюки литературы. Совсем другой он увидел ее: она загорела, похудела, волосы отросли, движения стали как будто резче. Увидев его, она засмеялась тихо и весело. Торопливо отвечая на ее вопросы, рассказывал он о положении края, о плане заготовки дров… И когда по серебристо блестевшей от снега и грязи дороге возвращались они в город, то ловил себя Климин на том, что чего-то самого важного он еще ей не сказал.
А в толпе, что теснилась на узкой площадке вокзала, среди отпускных красноармейцев, с лицами обветренными и веселыми, рядом с крестьянами, растерявшимися в непривычной вокзальной суете, тоже встретились два человека, и, поздоровавшись, один сказал:
— Смотри — председатель Чека… Вон, с этой…
— А она?
— Партейная…
Так ответил толстый мужик с рыжей большой бородой, в длинном тулупе, с кнутом в руках и в рваной папахе, из-под которой на лоб текли капельки пота.
Собеседник — в желтом полушубке, плотно обхватившем стройную, сильную фигуру, и в черном красноармейском шлеме с большой красной звездой. У него светлые, холодные глаза, дерзкие губы. На рукаве нашиты звезда и два кубика, но в походке, в осанке, в каждом повороте головы чувствуется царский офицер. Видно, что он только приехал: в руках у него вещевой мешок. Внимательно-враждебно разглядывает он Климина и Симкову, изучает и запечатлевает каждое их движение.
— Едем скорее. Квартиру нашел у одного тут… из буржуев. Помогает нам, деньги дает и два раза выручал меня — прятал. А документы как у вас?
— Из округа еду в распоряжение военкомата, как военспец… Фамилия моя — Репин Борис, в послужном списке — два года Красной Армии.
Они уже ехали по улице, и время от времени нагибался рыжий с облучка и говорил Репину:
— А мы и не ждали… Когда вас разгромили, так я думал — каюк, больше вас не увижу… А сил теперь воинских здесь мало. В деревнях, по заводам. Главное — семян нету в деревне. Поможет бог — дадим баню…
Николай Куштум
СТИХИ
ДОРОГА
Дружно рыли мы котлованы,
Возводили крутые мосты.
Выходили на смену рано,
Сотрясая песней пустырь.
И с утра до вечерней сырости,
От июльской зари допоздна
Торопилась дорога вырасти,
Молодые принять поезда.
Инженер измеряет дистанцию
По знакомому чертежу:
— Узловую большую станцию
Здесь я к осени заложу.
Подходящая почва. Твердая.
Будут горы у нас в кольце! —
Промелькнула улыбка гордая
На его загорелом лице.
В тихий вечер к родному дому
И меня примчал паровоз.
Мать смеется по-молодому,
В чае привкус соленых слез.
А когда мы выпили в меру,
Мой отец сказал: — Чудеса!
Ай спасибо тому инженеру,
Что дорогу провел в леса.
Рано утром из-за уклона
Поезд вышел с грузом зерна.
Убегающим в горы вагонам
Я фуражкой махнул из окна.
ПОЕЗД В ГОРАХ
Шел торопливо поезд,
Шел через Каменный Пояс —
Через Уральские горы,
Минуя разлив пихтача.
Скорей на вершину взбежать бы, —
Но снова утесами сжатый,
В скалистые коридоры
Сердито влетал, грохоча.
Казалось, что поезд сорвется
И рухнет на дно колодца,
Останется там навеки
Бесформенной массой лежать, —
Послушный руке человека,
Он все-таки кверху рвется,
Лишь грохот в горах раздается,
Да стекла в купе дребезжат.
Шатаясь, он брел лабиринтом
И горы молил: «Отодвиньтесь!» —
Но каменной хваткою туже
Его зажимает Урал.
Тогда, свирепея от гнева,
Рванул он отчаянно влево,
Натужился, ухнул и, дымный.
Ворвался на перевал.
И здесь нам открылись дали,
Каких мы еще не видали:
Внизу буреломы и чащи
Прочерчены стрелами рек.
Блестят голубые озера,
Синеют далекие горы —
Так вот он, простор настоящий,
Отныне любимый навек!
А поезд все дальше стремится.
Теперь он уж гор не боится
И движется неудержимо
Открытым путем на Восток.
И вот он уже исчезает,
А в небе клубится и тает
Чуть видное облачко дыма,
Да издали слышен свисток.
* * *
Полюбил я суровые зимы,
Грусть березы, что клонится вниз,
И грачей, пролетающих мимо,
На прощанье стучащих в карниз.
Робкий снег, выпадавший до срока,
Свежий ветер, сорвавшийся с гор.
Зашуршит сиротливо осока
Над безлюдием наших озер.
Пенный вал на скалу набегает.
Снега нет. Но на пробу пурга
Засвистит, деревца прогибая,
Ударяя песком в берега.
Как затянут последнюю песню
Рыбаки, расходясь по домам, —
Ожидай, что придет через месяц
На полгода к нам в гости зима.
Стынут волны под свежим морозом —
Двух стихий разыгралась борьба.
И готовят уже углевозы
Для поездок свои короба.
С детских лет холода не страшны мне.
Выхожу посмотреть налегке.
Первый снег на скалистой вершине.
Первый лед на притихшей реке.
Затихают раскаты грома,
Уходящего на восток.
В хвойном хаосе бурелома,
В листьях возится ветерок.
Дождь уходит за переправу,
Капли солнца над тальником.
Пахнут медом цветы и травы,
День свежеет —
Ему легко!
Набухает здоровьем лето,
В листьях лес,
В зеленях поля.
Теплотою лучей согрета,
Все, что есть, отдает земля.
