Поэтому ему нужны были деньги. Тут Маркус и поймал его на крючок.

— А дальше?

— Синдикат обнаружил, что Маркус нечист на руку со своими. Маркус это заметил, а может, кто его предупредил. Поэтому ему нужно было исчезнуть, да так, чтобы ни у полиции, ни у синдиката не возникло никаких подозрений.

Вот он и начал искать человека, похожего на себя. Особых примет у него не было, ты знаешь. Он был высокий, полный, у него не было волос и зубов, никаких татуировок, шрамов, старых переломов и прочего в этом роде.

— Так быстро это не проделаешь!

— За деньги все можно. И он быстро нашел кандидата. Тот свалился на него, как дар небес. Маркус спрятал его у себя дома стал выжидать. До него дошла моя болтовня, что я, дескать, собираюсь его прикончить и он решил сделать меня козлом отпущения. За мной можно было совершенно свободно следить с тех пор, как меня отстранили от работы. Может, этим занимался Ардженино, а может, кто-то другой. Маркус втянул в это дело еще и Милдред Свисс — она была к нему привязана. От нее требовалось при первом удобном случае подсыпать мне сентол. Он обещал ей золотые горы — поездка в Европу вдвоем и еще что-нибудь интересное. Мне кажется, она не совсем понимала, зачем это все нужно, но ради него была готова на все. И вот представился случай. Попи Льюис и Эдна Роллс устроили вечеринку, а у меня в голове было только одно: поймать Маркуса до дисциплинарного заседания. А после сентола я, похоже, просто свихнулся на этой идее. Мне еще повезло, что перед этим я выпил шесть таблеток аспирина, а то я еще и впрямь прикончил бы Маркуса.

Теперь я знаю: меня должны были найти там в полном сознании, пьяного и с пистолетом. А когда я потерял сознание, Маркус или Ардженино выпустили целый рой пуль в поддельного Маркуса. Они стреляли до тех пор, пока не изуродовали ему лицо до полной неузнаваемости. Потом они сунули пистолет мне в руку и еще раз нажали на спуск, чтобы проба на парафин оказалась положительной. Напоследок они бросили труп поближе к камину, сожгли ему руки, чтобы его не опознали по отпечаткам пальцев и для полной картины сломали и тут же бросили челюсть Маркуса. Кстати сказать, это была запасная челюсть.

— А палец? — заинтересовался Джордж.

Я поднялся и заходил по комнате.

— Вот тут-то Маркусу и не повезло. Когда тот человек понял, зачем он им нужен, он, вероятно, пытался защититься, и одним из выстрелов ему отстрелило мизинец. При внимательном обследовании это обязательно бросилось бы в глаза. Поэтому им пришлось оставить там палец Маркуса.

Ардженино спрятал палец того человека, а Маркусу ничего не оставалось, как обратиться к врачу. Он знал, что за деньги врач сделает что угодно. И вот их врач ампутировал ему палец, выстрелил по нему, чтобы все было натурально, и положил под камин. И это сделало всю историю еще убедительнее. Хоть один, но настоящий палец Маркуса — неопровержимое доказательство, что убили именно его.

— Но Ардженино спрятал другой палец у себя дома...

— О, Эл совсем неглупый человек! Палец ему нужен для страховки и к тому же позволял постоянно шантажировать Маркуса.

Джордж усмехнулся. Я снял трубку и позвонил Мэделяйн. Она обрадуется хорошим новостям. Ожидая ответа, я попросил Джорджа:

— Позвони по другому телефону, а то у нас нет времени.

Он кивнул и вышел в приемную. В это время на другом конце провода раздался приятный женский голос:

— Агентство «Шурвезент». Аппарат мисс Штумпер.

— Говорит Пат Реган. Мэделяйн у себя?

После секундной паузы девушка удивилась:

— Как у себя? Она у вас, мистер Реган!

Я буквально окаменел.

— Что!? Она собиралась ко мне?

— Но... ведь час назад вы позвонили ей из холла. Она сказала, что звонил ее знакомый из полиции и сегодня она, наверное, не вернется.

Я бросил трубку и выбежал из кабинета. Джордж был в приемной и с удивлением посмотрел на меня.

— Они украли Мэделяйн, Джордж! — крикнул я на бегу и выскочил из бюро.

Дама в приемной описала человека, который приезжал за Мэд. Это, несомненно, был Ардженино. Он позвонил из холла, а потом ждал ее внизу.

Когда она вышла из лифта, он подошел к ней сзади и ни дама в приемной, ни мальчик-лифтер не слышали, что он ей сказал. Но мальчик видел, как он взял ее под руку и повел к такси.

Я связался с полицейским участком и попросил позвать Джерри. Так как я был не один, то заставил себя говорить тихо и спокойно.

— Алло, это Пат.

— В чем дело, Пат? Мне только что звонил Джордж.

— Слушай, Джерри. Я сейчас в конторе на Мэдисон-авеню. Ардженино почуял жареное и опередил меня. Он выманил Мэд и куда-то увез ее на такси.

Позвони во все конторы такси, пусть проверят всех шоферов по путевым листам.

— Это невозможно! У нас нет радиотелефона, а машины вернутся в гаражи только к четырем часам на пересменку.

— Тогда подними все дежурные машины. Пусть опрашивают всех таксистов.

Сообщи всем постам на мостах и тоннелях, да и на железной дороге пусть знают. Но пусть действуют осторожно. Он уже один раз убил и не остановится еще раз. Сейчас он способен на все. Он для того и захватил Мэделяйн, чтобы она была ему прикрытием.

Джерри пытался говорить спокойно, но был явно не в себе.

— Он отомстит тебе на всю катушку, Реган. Наверняка он с ней расправится, вот увидишь.

— Догадываюсь, — буркнул я. — И все-таки постарайся действовать поскорее.

— Сделаю все, что смогу.

Я глянул на часы. У него был целый час форы, так что, может быть, их уже нет в городе. Обязательно надо найти то такси!

Накрапывал нудный дождик и редкие прохожие держались поближе к стенам домов. Только самые нетерпеливые пытались поймать такси, хоть и понимали, что шансов на это немного.

Мэдисон-авеню — рекламный центр мира и центр Нью-Йорка. И меня поймали в этом центре, я чувствовал себя как пожилая женщина, которая пытается перейти дорогу, а по ней — нескончаемый поток машин. Я в растерянности стоял на улице и беспрерывно твердил: «Думай, Реган, думай, иначе она умрет. Думай, ищи скорее выход, ищи!»

Дождавшись, пока на светофоре сменится свет, я перебежал дорогу и бежал почти два квартала до огромного здания из стекла и бетона, где находились крупные радиостанции.

Главным дежурным оказался бывший полицейский из четвертого участка, теперь на пенсии. За полминуты он записал все, что я ему сказал, позвонил в управление, чтобы там подтвердили, и сразу передал в эфир, прервав очередную передачу.

«Каждый водитель, бравший сегодня пассажиров у агентства „Шурвезент“, должен немедленно связаться с полицейским управлением.»

— Этот текст будет передаваться каждые две минуты, — сказал он. — И кроме того, я расскажу всем нашим, на тот случай, если водитель слушает передачи на другой волне.

— Может быть, у него вообще нет радио, — раздраженно сказал я.

— Сейчас почти у всех есть какой-нибудь приемник. Даже если нет на машине, они слушают транзистор.

Уже после третьего сообщения начали звонить репортеры, но я говорил им, чтобы обращались в полицию. А потом зажглась сигнальная лампочка на другом телефоне, вероятно, для более важных разговоров.

— Это из конкурирующей фирмы. Похоже, они поймали вашего шофера.

Я вырвал трубку у него из рук.

— Пат Реган, из полиции. Соедините меня, пожалуйста, с этим человеком.

В трубке щелкнуло и раздался голос:

— Это с вами я должен говорить?

— Да.

— Я только что слышал ваше сообщение. Сегодня я брал пассажиров у этого агентства.

— Сколько их было?

— Двое. Крупный плечистый мужчина и довольно милая женщина. Мужчина остановил меня на Сорок первой и попросил отвезти его к этому агентству.

Оттуда мы поехали на Лонг-Айленд. Они вышли из машины на вокзале БМТ.

— Сели в поезд?

— Нет.

— А вы откуда знаете?

— Потому что когда развернулся и проехал мимо них, они ловили другое такси. Надо сказать, это было трудновато — дождь шел и желающих было навалом.