Джерри хмуро смотрел на меня.

— Мы бы и до сих пор еще сомневались, он это или не он, если бы не этот палец. Он валялся у камина. Два зуба из его искусственной челюсти впились в дерево, а три вместе с оставшейся пластинкой валялись на полу.

Челюсть у него была по специальному заказу, так что ее оказалось легко опознать, на удивление легко. Протезист, который ее делал, узнал ее сразу, да и лаборатория подтвердила.

— Я знаю. А не было еще каких-нибудь признаков, по которым можно бы опознать труп?

— Черт возьми! Да ведь большего и желать не надо!.. Но вообще-то ничего другого не было.

— Джерри...

— Да?

— Было бы намного лучше, если бы это действительно я убил.

— А ты уверен, что это сделал не ты?

— Уверен!

— Ну и...

— Было бы то же самое, но не так быстро. Я бы тщательно довел дело до конца и передал в секретариат суда. Колесо юстиции, хотя и медленно, но заворочалось бы и в конце концов его прикрепили бы к тому знаменитому стулу в Синг-Синге, на котором на человека надевают капюшон, а к телу подводят электроды. Нет, это был не я.

— Знаю, — коротко сказал Джерри. — Теперь я это знаю.

— Знаешь? Откуда?

— Ты никогда бы не совершил такого убийства. Я видел, как ты сажал убийц на стул. К тому же ты слишком долго копался в этом деле, Пат.

— Я и сейчас все еще живу этим делом.

— Тогда расскажи, как было на самом деле?

Я смешал фотографии, как карты, сделал из них что-то вроде колоды и передал Джерри.

— Кто-то решил убрать Маркуса с дороги. Этот кто-то посчитал, что время Маркуса кончилось. Они хотели вывести его из игры и это им удалось.

А я тут сработал громоотводом. Хотя это им совсем не удалось.

— Кто бы это мог быть, Реган? — поинтересовался Джерри с бесстрастным лицом, какое можно увидеть у преступника на допросе.

— Вот это ты и должен выяснить. Теперь это твоя задача. Я-то ведь больше не полицейский и к тому же у меня нет значка.

— И оружия нет?

— Само собой.

— Но ведь тебя еще не уволили.

— Да, пока не уволили.

— Выходит, пока еще рано вешать нос.

— А я и не вешаю, но ты, я думаю, понимаешь — настроение у меня сейчас не на высоте. Кому-то надо их подстегнуть, ведь дело-то идет о моей голове.

— Частично ты сам виноват. Если кто и знал, кто стоит выше Маркуса, так это ты — Патрик Реган. Наверное, к ним что-то просочилось. В конце концов он отличался от других членов синдиката. Он долго лез по служебной лестнице, пока не заполучил большую власть. А очень больших людей из игры быстро не выводят, даже в таких организациях. У них свои правила игры, но и революции у них случаются редко.

— Иногда все-таки случаются, — заметил я. — А что слышно новенького?

Джерри откинулся на спинку стула и некоторое время изучал потолок.

— В каком плане?

— Связался ли, например, с тобой Ван Ривс по поводу этой Милдред Свисс?

— Да.

— Это та самая рыжая, которая сажала меня в такси.

Он пристально посмотрел на меня и возмутился:

— И ты только сейчас об этом говоришь?

— Ее последний контакт — Рэй Хилквист. Она жила с ним.

— Откуда ты все это раскопал?

— Мне же приходится бороться за свою жизнь, — напомнил я ему.

Джерри задумчиво смотрел на меня.

— Маркус и Хилквист были связаны друг с другом. Ничего такого, за что можно было бы им накинуть веревку на шею, в этой связи не было, но тем не менее они хорошо знали друг друга, — он, видимо, что-то вспомнил и продолжил:

— Однажды они повздорили, причем речь шла о женщине. Мы выяснили, что синдикат помирил их. Их поставили перед выбором: или — или.

Они, само собой, не захотели, чтобы их бизнес погиб из-за какой-то шлюхи.

И все успокоилось, потому что слишком высоки были ставки... А сейчас ты дал мне, похоже, слишком большой козырь.

— Так используй его!

— Я и хочу, — он опять внимательно посмотрел на меня. Только ты сам веди себя тихо. — Джерри поднялся. — А то от одного твоего взгляда становится жутко.

— Еще не одному человеку станет жутко от этого взгляда, пока дело не закончится, — пробормотал я.

Стэна-Карандаша найти было не трудно. Он занимался тем, что вместе с другими вносил в кассу свою ставку и встречался с постоянными клиентами, то есть ставил несколько долларов на какую-нибудь лошадь, которая побежит в ближайшем заезде и вместе с ними ждал выплаты выигрышей. Этим он жил.

Это приносило ему двести пятьдесят долларов в неделю, а иногда, на десерт, и несколько недель тюрьмы.

Но даже когда он отсиживал положенное, любуясь клетчатым небом, отчисления для него все же производились, о жене и детях заботились, а он, отбывая очередной срок, вероятно, часто задумывался о том, когда же правительство наконец узаконит скачки и вне пределов ипподрома.

Я нашел его в «Шемроке». Он заносил ставки в дешевую записную книжку.

Когда он увидел выражение моего лица, глаза у него внезапно округлились.

— Есть небольшой разговор, Стэн. Давай присядем где-нибудь...

— Послушайте...

— Я сейчас не на службе, Стэн, но тем не менее могу доставить тебе кучу неприятностей. Так что будет лучше, если ты прямо сейчас и решишь, что для тебя лучше.

— Хорошо, согласен, — воскликнул он. — Лучше поговорим. Ведь это мне ничего не стоит.

Я взял его под руку и повел к одному из столиков. Когда мы устроились, я заказал два пива.

— Скажи-ка, Стэн, — начал я. — В ту ночь ты тоже был здесь?

— Вы хотите знать, проходил ли я по делу свидетелем?

— Нет, — я в упор посмотрел на него. — Ты ведь не вчера родился и прекрасно знаешь все трюки. От таких, как ты, мало что может ускользнуть.

Я всегда думал, что и от меня ничего не ускользнет, да, как видишь, ошибся. Ну так в чем там было дело?

— Видите ли, мистер Реган...

— Только, пожалуйста, подумай хорошенько, а уж потом говори.

Стэн-Карандаш испугался. Кадык запрыгал, а на виске запульсировала жилка.

— Все было именно так, как люди говорят, мистер Реган. Вы напились... и я сделал все, что мог... если бы...

— И все-таки, — перебил я, — была же там какая-то заковырка. Я ведь пришел в бар совершенно трезвым.

— У вас даже болела голова, вы еще пили аспирин.

— Я купил его как раз перед баром, в аптеке на углу. Такую закрытую коробочку, и выпил шесть таблеток.

— Но я-то ничего не видел, действительно ничего.

— Мне никто ничего не подмешивал в питье?

Он не знал, куда девать руки.

— Честное слово, мистер Реган, судя по всему, вы слишком много выпили. Вы же сами знаете, кто там тогда был. Эти сумасшедшие художники Попи Льюис и Эдна Роллс. Они же не позволят ничего подобного. Просто вы очень весело провели время и больше ничего.

— А откуда появилась эта рыжая?

— Понятия не имею! В тот вечер в баре было много баб.

— А ты ее видел?

— Я много кого видел, а она все время вертелась около вас.

— Сколько лет мы знаем друг друга, Стэн?

— Лет пять, наверное.

— Я когда-нибудь на тебя доносил?

— Господи боже! У вас совершенно другие интересы.

— Но телефоны есть на каждом углу, и я мог позвонить в любую минуту.

— От вас такого нельзя было ждать, мистер Реган. Скажите, что вы от меня хотите?

— Расскажи все про эту рыжую.

Стэн так крепко сжал пальцы, что они побелели.

— Она проходила мимо. Вы посмотрели на нее внимательно и так вроде оценивающе, и она решила, что вы ее приглашаете. Примерно тогда я ушел.

Поэтому-то и не знаю, что там было дольше. Я вам это уже говорил.

— Ты ее знаешь, да? — спросил я, пристально глядя на него. Он правильно понял мой вопрос и сказал:

— Теперь знаю, когда прочитал про нее в газете. А тогда не знал.

— А если вспомнить кое-что в прошлом? Или кое-кого?

— Кого, например?

— Лео Маркуса и Хилквиста.

— Мистер Реган...

— Хватит уж вилять-то, Стэн!