— Хорошо, спасибо, — сказал я и повесил трубку. — Теперь надо начать розыск с того района.

Мак-Делл непонимающе посмотрел на меня.

— Ну как?

— Они на Лонг-Айленде. Мне надо быстрее туда.

— Вам нужна машина? Моя стоит внизу.

— Ну что ж, спасибо, — улыбнулся я. — Поехали.

Старого сержанта тоже захватил лихорадка поисков. Наше настроение передалось и ему.

— Не откажете мне в просьбе? — попросил я. — Позвоните за меня?

— Конечно.

— Пусть полиция вышлет патрульную машину, она пригодится нам на месте. И передайте в другие радиофирмы, пусть прекратят передачу. Если это сообщение случайно услышит он, наверняка решит покончить с ней.

На улице все еще шел дождь и, несмотря на день, стало темно, как вечером. Яркие фары машин, скользивших под дождем во всех направлениях, разрывали сумерки. В двух кварталах от радиокомитета нас ждала полицейская машина. Она поехала впереди, сиреной расчищая путь. Через десять минут, подъехав к вокзалу БМТ, мы увидели еще один патрульный автомобиль. Перед ним стояло такси, и шофер возбужденно разговаривал с полицейским. Я представился и один из полицейских указал на шофера.

— Нам приказали навести здесь справки, а он утверждает, что возил эту парочку.

Я попросил шофера описать внешность пассажиров и решил, что это они.

— Я отвез их к фабрике Марко по переработке отходов. Мне показалось, что женщина чего-то боится. Я подумал, она просто где-то путалась, а муж ее застукал. Пока ехали, они даже парой слов не перекинулись.

— Они зашли туда?

— Не могли зайти, фабрика закрыта. Я даже удивился, когда они назвали такой адрес, и подумал, что оттуда они собираются ехать в другое место. Но когда остановился у ближайшего светофора, увидел, что они переходят улицу.

— Но ведь в том районе никто не живет.

— Конечно, я знаю. Вот и не могу понять, куда их понесло.

Подкатила еще одна патрульная машина. Из нее вышел полицейский и сообщил:

— Шеф ждет указаний.

— Пусть перекроют весь район. Может быть, придется прочесывать каждый дом.

— Хорошо, я передам.

Остальные полицейские сразу уехали. Мак-Делл выглянул из машины и осведомился:

— Могу я еще что-нибудь сделать для вас?

— Нет, большое спасибо. Вы и так мне здорово помогли.

Мы попрощались, я сел в такси и сказал шоферу:

— Отвезите меня туда, где вы их видели.

Он молча кивнул и даже не включил счетчик. Видимо, такие поездки были для него в диковинку. На этой улице были лишь мелкие предприятия. Три раза я останавливал машину и расспрашивал прохожих, не видали ли они мужчину и женщину, но все впустую.

Мы проехали еще одну улицу, и тут я решил попытать счастья у продавца из газетного киоска. Маленький толстый человечек ответил, что до пяти часов здесь никто не проходил. Я хотел было уже отойти, но какой-то бледный паренек, рывшийся в комиксах, неожиданно сказал:

— Тут же был один мужчина, он покупал сигары.

— Это было утром, — сердито буркнул киоскер. — И иди отсюда, раз ничего не покупаешь.

— Кто это был? — спросил я у паренька.

Тот оторвался от комиксов и пожал плечами.

— Просто человек с перевязанной рукой. Он купил сигары, вот и все.

Как же я забыл об этом?! У Маркуса где-то здесь есть дом!

— Высокий плотный мужчина?

— Да, пожалуй... С лысиной.

— А что у него с рукой?

Паренек с любопытством посмотрел на меня.

— Она у него перевязана, как при переломе.

— Да не слушайте вы его! — возмутился киоскер. — Дурной малый, только комиксы на уме.

Я дал пареньку доллар и сказал:

— На, это тебе на книжки. Заслужил.

Тем временем наступил вечер. Стемнело. Дождь казался теперь живым существом, которое пытается поцарапать каждого своими когтями, но я даже не замечал его. Таксист вначале не хотел ехать дальше, но потом все же согласился. В этот момент мне пришла в голову интересная мысль. Я отпустил его, но попросил, чтобы он обязательно позвонил в полицию и сообщил, где я нахожусь. Он не стал отказываться.

Дальше на север я пошел пешком, внимательно вглядываясь в номера домов. Я надеялся, вспомнив все, что знал, вспомнить и номер дома. Так оно и получилось. Увидев номер 1717, я понял, что это он и есть.

Дом был старый и обшарпанный. Окна забиты досками, входная дверь закрыта, свет не горит.

Я прошел в ворота и попал на общий двор, заваленный отбросами и нечистотами. Дорожка довела меня до электросчетчиков. Счетчик 1717 тоже гудел. Когда я поднес к нему зажженную спичку, я увидел, что он вертится.

Выходит, дом не такой уж заброшенный, как на первый взгляд. Кому-то там нужно электричество.

Над головой смутно виднелись контуры пожарной лестницы, но если я попробую подтянуть ее, может возникнуть шум. Вместо этого я осторожно пошел вдоль стены, пока не нашел входную дверь. Осторожно нажал на ручку, она легко подалась, но дверь не открылась. Наверное, закрыта на засов.

Если у Маркуса здесь тайник, он, конечно, не станет рисковать и будет осторожен. Там внутри везде сигнализация. А где-то наверху он подготовил путь для отступления.

Неожиданно в одном из окон загорелся свет и тускло осветил двор.

Время шло, надо было что-то делать. Я мучительно размышлял, что именно.

Вдруг черное небо прорезала ослепительная молния. И тогда я понял.

Одновременно с ударом грома я ударил локтем по стеклу. Я был уверен, что никто ничего не слышал — я сам почти не услышал звона. Осторожно выдернув раму, я первым делом нащупал провода сигнализации и только потом залез внутрь.

Лео Маркус, по всей вероятности, смонтировал несовременную сигнальную систему, так как она срабатывала, лишь когда кто-нибудь открывал раму.

Внутри я некоторое время стоял не шевелясь, пока глаза привыкнут к темноте. Револьвер я держал наготове. Убедившись, что все спокойно, я медленно двинулся вперед. Прошел одну комнату, вторую, пока, наконец, не вышел в переднюю и не нащупал лестницу.

В доме, видимо, было полно мебели. На первом этаже стояло множество стульев, на втором — письменных столов. Два раза я вовремя нащупывал проволоку, натянутую для того, чтобы я споткнулся и наделал шума. Так я поднимался все выше и выше, пока не наступил на громко скрипнувшую ступеньку. Я замер и прислушался.

Но до меня по-прежнему не долетало ни звука. И лишь поднявшись еще выше, я услышал приглушенный женский крик. Вероятно, он и заглушил скрип.

Вскоре крик повторился, и я определил, откуда он идет. Из-за стальной двери, которую можно было открыть только хорошим зарядом взрывчатки.

Осознав свою беспомощность, я даже громко выругался. Теперь все равно. Я чиркнул спичкой и заметил вторую дверь. Я бросился к ней и увидел, что она не стальная. Замок в гнилом дереве был совсем расхлябан и открыть ее оказалось нетрудно. Еще одна спичка осветила замазанное черной краской стекло. Здесь тоже стояла сигнализация. Отключив ее, я открыл окно.

Под ним шел карниз примерно дюймов в пятнадцать шириной. Недостаточно широк, чтобы идти по нему, но подходит как опора, чтобы с него дотянуться до пожарной лестницы у другого окна. Хотя мне очень не хотелось ждать, я понимал, что это необходимо. Надо дождаться следующего крика, чтобы он заглушил шум, который обязательно возникнет. Приготовившись, я стал слушать. Раздался мужской смех и чьи-то слова, а за ними — душераздирающий женский крик.

И я прыгнул...

На мгновение я испугался, что промахнулся и не попал на лестницу, но в следующий миг пальцы судорожно впились в стальные прутья. Найдя ногами опору, я вытащил пистолет, боясь, как бы он не выпал. Дождавшись очередного крика, я зажег спичку и увидел черное стекло окна. Сквозь царапины было видно, что изнутри оно забито досками. Но мне надо как можно скорее попасть внутрь, а для этого — сделать что-то такое, что отвлекло бы их.

К счастью, одна из ступенек свободно ходила в пазах, так что не пришлось прикладывать неимоверные усилия, чтобы вытянуть ее. Я сильно ударил по раме своей стальной дубинкой. Тотчас же сработало сигнальное устройство. Звук был настолько пронзительный, что у меня зазвенело в ушах.