— Я буду скоро. Прямо сейчас!

— Дуй! На колесах?

Собеседник замялся:

— Д-да… Не уходите!

— Ждем, Егорыч. Давай!

— Не нравится мне что-то… Пойдемте, Виноградов, на всякий случай подготовимся!

Владимир Александрович положил трубку на рычажок.

— Что делать?

— Я скажу. Дверь заперта? Проверь!

Свет горел только на кухне — одинокая лампочка под матерчатым абажуром. Поэтому в конце коридора, у входа, пришлось ориентироваться на ощупь.

Сыскное агентство «Бастион» арендовало для своих нужд самую обыкновенную двухкомнатную квартирку полуподвальной системы: окна во двор-колодец, газовая колонка и тараканы, неистребимые обитатели коммунального жилого фонда. Никакого особого ремонта не делали, ограничивались поддержанием в чистоте мест общего пользования и кухни; мебель тоже была ненамного приличнее среднемилицейской.

Если «Бастион» и находился на пути к процветанию, то пребывал сейчас только в самом его начале. Основными расходными статьями были всевозможные взятки и выплата вполне приличной зарплаты сотрудникам.

Также в наличии имелись: бронированная дверь со встроенным широкоугольным объективом и разными хитрыми запорами, скрытая телекамера на противоположном фасаде, отлично укрепленные и защищенные окна. Внутри: компьютер, бежевый факс в расколотом корпусе, восемь разнокалиберных сейфов, раскладушка… и неприметный выход на черную лестницу, к мусорным ведрам.

В комнате поменьше что-то постоянно мигало, жужжало и тикало — это была вотчина ребят из группы электронных средств зашиты. Вторую, некогда служившую гостиной, занимал лично шеф — впрочем, здесь же стояли еще два редко пустовавших стола, за которыми кропали отчеты или просто ковыряли в носу свободные от задания оперативники.

— Все в порядке, шеф! Закрыто!

— Сюда возвращайся. На ключ — откроешь сейф, достанешь синюю папку и такую… я покажу! Потом вот этот откроешь — из него все давай.

Работали быстро и слаженно:

— Молодец!

— Да чего там. Сколько раз в милиции перед приездом всяческих комиссий закрома подчищали! «Отказные» материалы, всякие заявы замыленные… Ну и по агентуре неучтенку. Слышали?

Дважды всхлипнул звонок.

— Посмотри!

Виноградов подскочил к глазку, вгляделся — благо оптика позволяла, невзирая на ночь…

— Это Аскаев!

— Запускай!

Втроем дело пошло еще веселее — заместитель шефа по всяким техническим негодяйствам без лишних вопросов принялся упаковывать то, что посторонним здесь видеть не следовало бы: какие-то невинные с виду авторучки, куклу Барби в замызганном платье, брелки…

— Готово?

— У меня — все.

— Я, кажется, тоже закончил.

Получилось два полиэтиленовых пакета — стандартных, из универмага «Менахем». Даже, пожалуй, меньше.

— Виноградов, отнеси это туда, к выходу.

— Шеф, объясните, в чем дело-то? — счел наконец уместным поинтересоваться Аскаев.

— Сейчас Владимир Александрович поделится. А пока в двух словах…

Закончить фразу он не успел — офис заполнили настойчивые переливы дверного звонка.

— Гости?

— Кажется.

Виноградов опять вернулся в прихожую:

— И кто это там?

— Я!

— Егорыч? Во здорово! Подожди минутку, сейчас открою.

На мониторе — крупным планом лицо водителя. Чуть отвернувшись в сторону, глядя туда, где прятался объектив, Егорыч что-то пытался сообщить беззвучным ртом — незаметно для посторонних.

— Дай панорамку. — Шеф подпихнул языком измочаленный окурок.

— Момент! — Аскаев переключился на дальнюю телекамеру.

— Да-а…

Вдоль стен, по обе стороны от входа, притаились настороженные силуэты. Повинуясь жесту одного из них, Егорыч заторопил:

— Ну что ты там? Помер, что ли?

— Сейчас, подожди! Сковородку поставлю.

— Какую сковородку? — удивленно поднял брови Аскаев.

— Какую сковородку? — донеслось из-за двери.

— Сейчас, сейчас… уже открываю.

Звякнул засов — глухо, в противоположном конце коридора.

— Все? Открывать?

— С Богом! Побеседуем сначала. — Шеф невозмутимо приблизился к выходу. — Ты, что ли, Егорыч?

— Я, товарищ начальник! — Это был еще один, поданный незаметно для «сопровождающих» сигнал опасности: подобным образом никто друг к другу в «Бастионе» не обращался, тем более звать так шефа…

— А чего же не заходишь?

— Дак ведь… Сторож не пускает! Убежал куда-то…

— Это он по хозяйству. А друзья тоже с тобой?

— Какие друзья?

— Ты один, что ли? — Шеф удивился так искренне, что даже Виноградов чуть было не поверил.

— Это… Да, один!

— Врешь, Егорыч. Нехорошо! Я же вижу!

Теперь даже до притаившихся вдоль стен дошло, что над ними элементарно издеваются. Один из них отлепился от назначенного ранее места и выволок Егорыча из сектора обзора. На месте водителя возник усатый джентльмен в гангстерском плаще:

— Откройте, милиция!

— Хорошо, только не надо нервничать. А почему я должен вам верить?

— Ваш сотрудник подтвердит! Ему предъявлялись документы.

— А он сейчас что угодно подтвердит. Может, вы хулиганы и нож к горлу приставили?

— Прекратите базар! Открывайте! Иначе применим силу!

Тени зашевелились беспокойно, подтянулись поближе.

— Покажите удостоверение.

— Пожалуйста. — Усатый приблизил к дверному глазку развернутую книжицу.

— Нет, не разобрать, — сокрушенно вздохнул толстяк. — А давайте вот что… Вы скажете телефон, я позвоню проверю, действительно ли вы из милиции и из какой конкретно. Пусть подтвердят.

— Издеваешься, сука! Открывай, мать… — Ругань была такой похабной и длинной, что Виноградов сразу же поверил — ребята из органов, — …И растуда!

— Не кричите, я участкового вызову.

— Все! Доста-ал! Лexa, лупи!

Со двора уже хлынули в окна сполохи милицейской мигалки — очевидно, по вызову соседей прибыла группа местного отделения.

— Давай, Леха!

И Леха, накачанный бугай в камуфляже и закатанной на лоб черной маске, дал — кувалдой, с маху, как учили.

Шуму получилось много, но запор выдержал. Влупил еще дважды.

— Сейчас стрелять начнут.

— Открой, Виноградов. — Шеф с сожалением вынул из-под мышки газово-дробовой «Дабл Игл», протер рукоятку и пихнул пистолет в первый попавшийся ящик стола. — Жаль, что не бандиты оказались, можно было бы еще продержаться.

Мигалку выключили, захлебнулась сирена — очевидно, парни в погонах между собой договорились.

— Эй! Мы вам верим. Только не пуляйте сдуру!

— Давно бы так. Отдохни, Леша!

Виноградов с натугой провернул перекосившийся замок.

— Ох и будут они нас бить, — грустно констатировал Аскаев, снимая очки.

— Сволочи! Придет денек — рассчитаемся…

Вид у электронщика действительно был не лучший — кровь на губе, раздавленный сапогом до черноты ноготь. Рубашка, свисающая в двух местах клочьями.

— Спокойно, коллега. Как говорят у вас на Востоке, ожидание мести точит зубы и сушит сердце. Попытайтесь…

— Молчать, падлы! Мордой к стене!

— Не двигаться!

Поза — ноги в стороны, руки широко распластаны по стене — к дискуссиям не располагала. Поэтому Виноградов предпочел посторонние разговоры прекратить. Он вообще вел себя очень дисциплинированно, поэтому и получил меньше всех.

— Эй ты, иди сюда!

Судя по тычку автоматом в печень, обращались к нему.

Владимир Александрович медленно, расправляя затекшую спину, повернулся:

— Да?

— X… на! Это от чего ключи?

Помимо двух «пятнистых», в комнате находился еще один наследник Дзержинского, в мятом галстуке и с явственным налетом перхоти на плечах. Небрежным жестом он достал из недокуренной шефом пачки «Беломора» папиросу, чиркнул спичкой.

— Вот эти?

— Да!

Из раскрытых металлических пастей сейфов все было выметено — бумаги, папки, справочники громоздились друг на друга неопрятными кучами, сползали на пол. Это отчасти походило на рейхсканцелярию в последние дни войны или на еврейский погром районного масштаба.