Наконец все формальности были выполнены. Нечаев встал и пожал протянутую женщиной на прощание руку:
— До свидания! Спасибо вам, я обязательно перезвоню.
— Всего хорошего, Денис Валерьевич. Если что еще понадобится — обращайтесь!
Дверь за посетителем закрылась…
Тамара Степановна поправила на плечах невесомый и теплый пуховый платок: все-таки не май на дворе, надо бы окна заклеить от сквозняка… Выдвинув ящик стола, извлекла бархатный продолговатый футляр — она давно уже без очков ни читать, ни писать толком не могла, но по-женски стеснялась носить их при посторонних. Взяла авторучку, открыла потрепанную папку-скоросшиватель с очередным квартальным балансом…
И в этот момент зазвонил телефон.
— Алло!
— Здравствуйте! Это гостиница «Рубеж»? — Голос в трубке принадлежал мужчине. Мужчине, уверенному в себе и достаточно молодому.
— Да, слушаю вас.
— Вы директор?
— Нет, я заместитель директора. — Тамара Степановна насторожилась и зачем-то сняла очки.
— Директора вообще, что ли, нет?
— А вы, простите, по какому вопросу?
— По служебному. — Человек на другом конце линии представился: должность, звание, фамилия.
— Понятно, — кивнула невидимому собеседнику женщина.
Фамилия была самая обыкновенная и никому ничего не говорила, но… сама по себе могущественная организация и место, которое этот человек в ней занимал, внушали уважение.
— Понятно… Директор гостиницы, к нашему искреннему сожалению, отсутствует. И вряд ли появится в ближайшее время.
— А кто за главного?
— Я, — ответила Тамара Степановна и представилась.
— Ну что же, так даже лучше! — отреагировал голос в трубке. — Видите ли, я занимаюсь проверкой по факту смерти некой гражданки… Лукашенко Олеси Ивановны. Помните? Было прошлой осенью такое печальное событие в вашей гостинице.
— Вы тоже? — удивилась его собеседница.
На том конце телефонной линии возникла вполне естественная пауза:
— Почему — тоже?
— Ну, видите ли… — В конце концов, пусть сами между собой разбираются. — Только что от меня ушел один товарищ, он как раз занимается этим делом.
— Кто такой? Откуда?
Собеседник даже не повысил голос, но вопросы были заданы так, что Тамара Степановна предпочла ответить:
— Нечаев Денис Валерьевич, из нашего отделения… У меня есть телефон!
— Не надо. Я его знаю.
Невидимый мужчина чуть-чуть помолчал, потом все-таки принял решение:
— Вы до какого времени на работе?
— До конца дня.
— Хорошо! Никуда не уезжайте, сидите на месте.
— Да, но если…
— Я приеду в течение часа-полутора. Об этом звонке и вообще о содержании нашего с вами разговора — никому ни слова! Ясно?
— Ясно, — покривила душой Тамара Степановна.
— Все! Ждите.
— Хорошо, — кивнула собеседница, хотя согласием ее никто даже не поинтересовался. — Хорошо…
На том конце линии положили трубку, но еще какое-то время напуганная властью с детства и на всю оставшуюся жизнь немолодая женщина внимательно вслушивалась в пронзительно-громкие короткие гудки.
* * *
Владимир Александрович Виноградов сидел в машине и без всякого смысла крутил ручку настройки. Старенькая магнитола нехотя переползала с волны на волну — в сущности, везде было почти одно и то же: реклама, немного финансовых новостей и какие-то сальные шуточки для связки чередующихся хитов сезона.
Надоело… В городе которые уже сутки без перерыва шел мелкий, противный дождь.
Распластанный прямо перед лобовым стеклом, неказистый и серенький павильон прибытия международного аэропорта «Пулково-2» медленно таял в нескончаемых водяных потоках. Казалось, он сейчас качнется и отплывет куда-то в сторону обсерватории или угрюмо-бескрайних совхозных полей.
Прибывающие пассажиры, на мгновение появившись в темном проеме двери, либо сразу же исчезали обратно, либо торопливо и озабоченно перебегали к мокнущим в ожидании на стоянке автомобилям.
Владимиру Александровичу тоже захотелось прилететь — откуда-нибудь издалека, из теплых, экзотических стран… Да! Не поехать куда-либо, а именно вернуться — но чтобы встречали.
Сесть в машину — и, соскучившись по родному городу, вглядываться в его мелькающие за окном по пути из аэропорта новостройки. Выслушивать от человека за рулем последние новости, свежие сплетни и просто какую-нибудь несусветную ерунду… И чтобы по дороге домой невозможно было сдержать улыбку от предвкушения долгой и шумной процедуры раздачи подарков.
А там уже ждет обязательно — ванная, праздничный ужин, покрытая инеем бутылочка в морозильнике! И рассказы, рассказы, рассказы о том, как опять удалось обмануть судьбу и вернуться…
Заверещал мобильный телефон.
— Алло! Алло? — Владимир Александрович с некоторым запозданием нашел нужную кнопку и придавил пальцем высветившийся символ: — Слушаю, Виноградов.
С техникой у него всегда были сложные отношения, а эта малютка-«нокия» появилась совсем недавно, и они еще не совсем привыкли друг к другу.
— Саныч, ты? Это Дементьев.
— Привет.
— Ты где — разговаривать можешь? Или мне перезвонить, чтобы не на «трубку»?
— Говори. Все равно не я оплачиваю! А клиент от лишнего доллара не обеднеет.
— Ну, ты, командор, — забурел!
Виноградов представил себе: залитый электрическим светом кабинет пресс-службы ГУВД, пачки газет на столе, шкафы с видеокассетами, допотопное зарядное устройство… И среди всего этого информационно-технического изобилия — старый приятель Женя Дементьев, недавно еще простой инспектор, а теперь уже четырехзвездный капитан и перспективный заместитель начальника.
— Что стряслось?
— Тут тебя паренек домогается. Некто Нечаев Денис, из уголовного розыска.
— Розыск большой…
Собеседник уточнил, но ни номер отдела милиции, ни фамилия ничего Виноградову не сказали.
— Не знаю. Чего хочет?
— Помнишь — мы в гостиницу «Рубеж» на труп выезжали? Около года назад. Такая девица еще…
— А-а! — сразу же сообразил Владимир Александрович. — Мальчишка зеленый, которому я протокол осмотра диктовал?
— Он самый. Так вот, этот Нечаев позвонил в пресс-службу — тебя хотел, лично и персонально. А когда я объяснил, что господин Виноградов теперь вольная птица, частнопрактикующий адвокат, очень расстроился.
— Надо же!
— Ему, оказывается, срочно та пленка нужна, которую мы в номере отсняли.
— Год назад? — удивился Владимир Александрович. — А зачем?
— Не знаю. Говорит, собирается возбуждать дело уголовное, по каким-то вновь вскрывшимся обстоятельствам.
— Ну и флаг ему в руки! — Откровенно говоря, милицейские проблемы Виноградова трогали все меньше и меньше — своих хватало. — А она у нас… то есть у вас, сохранилась?
— Та съемка? Ну, надо посмотреть.
Когда Владимир Александрович передавал Дементьеву свою должность, они договорились насчет телефонных звонков: те, которые будут касаться лично предшественника, Женя будет «фильтровать» и переадресовывать на новые виноградовские номера. А остальными, служебными, вопросами будет заниматься сам.
Просьбу почти забытого оперативника можно было расценить и так, и этак — поэтому Дементьев решил на всякий случай перестраховаться. Тем более что за время, прошедшее после увольнения Виноградова из милиции, поток тех, кому в пресс-службе срочно требовался именно Владимир Александрович, изрядно иссяк.
— Женя, тогда смотри сам. Как хочешь!
— А если он телефон твой опять попросит?
— Не знаю… В общем-то, можешь дать — «трубку» или в юридической консультации. Только не домашний!
— Естественно. Тем более, я сказал, что ты теперь на «ментовских» делах специализируешься.
— Очередного клиента сватаешь? — хмыкнул Виноградов. И в этот момент на матовом фоне застекленного выхода из аэровокзала возникла мужская фигура с черным зонтиком-тростью. — Извини, Женя! Я перезвоню.
— Пока! До встречи.
Бросив обиженную «нокию» прямо на сиденье, Владимир Александрович выскользнул из машины и принялся с озабоченно-деловым выражением лица протирать от налипшей грязи резиновые полоски «дворников». Со стороны это выглядело вполне естественно, и в непрекращающейся суете площади ни прибывший пассажир, ни тот, кто к нему подошел, не обратили внимания на очередного бедолагу-шофера.
