— И для котораго и маркизъ Да-Фрейтасъ уже давно успѣлъ сдѣлать всѣ приготовленія? — спокойно добавилъ Тони.

Глаза Каньосты метали молніи.

— Такъ, — мягко сказалъ онъ. — Вы, стало быть, знаете его?

— Не особенно близко. Но во всякомъ случаѣ достаточно, чтобы знать, что при распредѣленіи добычи онъ будетъ держаться поблизости.

Каньоста кивнулъ. На его лицѣ теперь было написано злобное выраженiе, придававшее ему большое сходство съ полковникомъ.

— Какъ разъ съ Да-Фрейтасомъ намъ придется поспорить, — сказалъ онъ, дѣлая удареніе на каждомъ словѣ. — Съ Да-Фрейтасомъ и еще однимъ. Еще мѣсяцъ тому назадъ все было точно условлено. Мы знали, что узурпаторъ, сидя здѣсь, интриговалъ въ пользу своего возвращенія на престолъ. Мы знали, что онъ имѣлъ много сторонниковъ въ арміи и флотѣ, и что революція могла вспыхнуть въ любой моментъ, но мы были подготовлены.

— Какъ вы полагали сдѣлать это дѣло? — съ интересомъ освѣдомился Тони.

— Мы овладѣли бы дворцомъ, прежде чѣмъ наемники и предатели Да-Фрейтаса успѣли бы опомниться и провозгласили бы дочь Франциско законной наслѣдницей престола.

— Весьма хорошая идея, — сказалъ Тони, помолчавъ немного, — но, повидимому, дѣло каким-то образомъ сорвалось.

— Нас предали, — мрачно сказалъ Каньоста. — Мы совершили ошибку, оказавъ довѣрие человѣку, который одновременно и дуракъ и трусъ. И за такiе ошибки приходится расплачиваться.

— Кто былъ этотъ приятный джентльмэнъ? — съ невиннымъ видомъ освѣдомился Тони.

— Шурин короля, графъ де Сэ. Согласно последней волѣ его величества, онъ былъ назначенъ опекуномъ принцессы. Все время онъ дѣлалъ видъ, какъ будто собирался дѣйствовать заодно съ нами. И вдругъ месяцъ тому назадъ онъ тайно прибылъ въ Англiю и предалъ все наши планы Да-Фрейтасу.

Съ дивана, на которомъ сидѣлъ полковникъ Сальтеро, послышалось кровожадное ворчанiе.

— Мы можемъ благодарить Бога, что принцесса вообще еще находится в живыхъ, — горькимъ тономъ продолжалъ Каньоста. — Да-Фрейтасъ ничуть не боязливъ въ выборѣ своихъ средствъ, когда въ игру замешаны его интересы. И если бы это соответствовало его планамъ… — онъ снова закончилъ фразу движенiемъ руки. — Но обстоятельства таковы, что проектъ графа показался ему весьма подходящимъ… и можетъ быть еще выгоднее для себя самого. Почему же Педро не женится на принцессе? Такимъ образомъ, когда вспыхнетъ революцiя, будетъ только одинъ претендентъ на престолъ, и всѣ наши планы пойдутъ прахомъ.

— Мне кажется, что графъ де Сэ — то, что в просторечiи называется патентованнымъ прохвостомъ, и все-таки я не вполне понимаю, что онъ, собственно говоря, имѣетъ в виду. Для него же самого было бы гораздо лучше, если бы Изабелла стала законной королевой.

— Онъ боится, — презрительно сказалъ Коньоста. — Он трусъ и боялся, что дѣло может дойти до борьбы и кончится плохо. У него недостаточно мужества для такихъ вещей. Ему казалось более надежнымъ отдаться подъ защиту Да-Фрейтаса.

— Ему не прийдется долго жить и наслаждаться плодами своего предательства, — злобно проворчалъ полковникъ.

— Какъ только мы узнали о томъ, что случилось, — продолжалъ Каньоста, не обращая вниманiя на замечанiе своего спутника, — наши друзья в Портригѣ собрались на военный советъ, и было решено, что мы съ полковникомъ должны отправиться въ Англiю. Мы имѣемъ здѣсь цѣлый рядъ друзей и агентовъ, и намъ было бы нетрудно узнать, где поселился графъ. Я снялъ комнату въ Ричмондѣ и цѣлую недѣлю ожидалъ случая поговорить с принцессой.

Я былъ убежденъ, что она ничего не знала о вещахъ, затѣвающихся въ Портригѣ, и по всей вѣроятности, была убеждена въ томъ, что все приверженцы отца убиты или не имеютъ никакой силы. Я увидѣлъ ее въ первый же день, но с ней невозможно было говорить. Ее охраняла какая-то старая французская ведьма, которая не спускала съ нея глазъ. Когда, наконецъ, наступилъ вечеръ, она покинула домъ одна… Сперва я былъ очень остороженъ. Я боялся, что можетъ быть, Да-Фрейтасъ узналъ о моемъ присутствiи в Ричмондѣ и собирается завлѣчь меня въ западню. Только тогда, когда я увидѣлъ ее въ станцiонномъ буфетѣ с очевиднымъ намѣренiемъ спрятаться, мнѣ стало ясно, что она убѣжала изъ дома. Я зналъ, что она поѣдетъ на станцiю Ватерлоо, такъ какъ слышалъ, какъ она спрашивала билетъ. Я сейчасъ же послалъ телеграмму Сольтеро, чтобы онъ встретилъ меня тамъ. Потомъ я темъ же поездом, какъ и принцесса, поехалъ въ Лондонъ.

Онъ замолчалъ, переводя дыханiе.

— Продолженiе этой исторiи я могу себѣ приблизительно представить, — сказалъ Тони, соскользнувъ съ края стола. — Я долженъ извиниться передъ вами обоими в стремленiи прийти принцессѣ на помощь. Бэггъ и я очевидно дѣйствовали слишкомъ стремительно.

Сеньор Каньоста тоже всталъ и с серьезнымъ достоинствомъ поклонился.

— Сэр Энтони Конвей, вы вели себя такъ какъ подобает англiйскому джентльмэну при подобныхъ обстоятельствахъ. Ни полковникъ Сольтеро, ни я не въ претензiи на васъ за те мелкiе неприятности, которые намъ пришлось перенести.

Полковникъ, обладавшiй очевидно, менее чувствительной натурой ограничился темъ, что снова пробурчалъ что-то.

— Джентльмэны, — сказалъ Тони, — вы были по отношенiю ко мнѣ откровѣнны и я буду откровѣненъ съ вами. Когда я поспешилъ на помощь принцессѣ Изабеллѣ, я не имѣлъ ни малейшаго понятiя, кто она такая. Я дѣйствовалъ подъ влiянiемъ момента, как это сделалъ бы каждый другой на моемъ местѣ. Въ знакъ благодарности за такую незначительную услугу, которую я былъ в состоянiи оказать ей, принцесса удостоила меня своимъ довѣрiемъ. Когда я услыхалъ, что ее собираются принудить къ браку, которому она противилась всеми фибрами души, я принялъ решенiе помешать этому. У меня к тому же есть свои основанiя не считать Питера подходящимъ супругомъ для нея, совершенно не говоря уже о томъ, что она его терпеть не можетъ. Если это успокоитъ васъ, то могу васъ увѣрить, что она находится в абсолютной безопасности от его поползновенiй, пока она довѣряется моей защитѣ.

— Вполне, — ответилъ на сей разъ полковник. — Мы вамъ чрезвычайно обязаны за все то, что вы уже сдѣлали. Но на этой точкѣ дѣло остаться ни въ коемъ случаѣ не можетъ. Мы должны поговорить с принцессой. Она должна узнать, какой высокий жребiй ее ожидаетъ.

— Весьма сожалею, что въ этомъ пунктѣ не могу вполне согласиться съ вами, полковникъ Сальтеро, — очень любезно сказалъ Тони. — Принцесса отдалась подъ мою защиту, и с моей стороны было бы грубымъ нарушенiемъ долга, если бы я повлiялъ на нее въ томъ самомъ смыслѣ, чтобы она разрѣшила вовлѣчь себя въ какое-либо революцiонное предприятiе, это не дѣло для молодой дѣвушки въ ея возрастѣ.

— Сэръ, — запинаясь произнесъ полковникъ, бросая яростные взгляды на Тони, — вы осмѣливаетесь стать между Ливадiйскимъ трономъ и его Богомъ избранной наслѣдницей.

— О, нѣтъ, — любезно сказалъ Тони. — Ни в коемъ случае. Когда вамъ удастся освободить тронъ, то я съ величайшимъ удовольствiемъ дамъ принцессѣ совѣтъ сѣсть на него, но до тѣхъ поръ она здѣсь в Хэмпстэде находится въ гораздо лучшей сохранности.

— Думаю, что сэръ Энтони Конвей правъ, полковникъ, — вставилъ слово синьоръ Каньоста. — Благо принцессы должно стоять для насъ на первомъ мѣстѣ. Совѣршенно невозможно доставить ее теперь в Ливадiю и, кромѣ того, я не знаю мѣста, гдѣ она могла бы находиться в большей безопасности отъ Да-Фрейтаса, чемъ в этомъ домѣ. Мы лично имели возможность убѣдиться в превосходныхъ мѣрахъ предосторожности сэра Энтони. А отождествлять принцессу с нашими планами… — онъ пожалъ плечами. — Ну, республиканское правительство было признано Англiей и было бы безумiемъ съ нашей стороны дать имъ какой-нибудь поводъ для жалобы.

Полковникъ сдѣлалъ не вполне убежденное лицо.

— Это положенiе мнѣ крайне не нравится, — сказалъ онъ. — Не подходитъ будущей королевѣ Ливадiи жить в этомъ домѣ одной и безъ свиты.

Тони с весьма серьезнымъ лицомъ выпрямился во весь ростъ.

— Вы забываете, сэръ, что имѣете дѣло съ членомъ высшаго англiйскаго дворянства.