– Конечно, будем. И когда-нибудь, когда ты будешь большая, мы расскажем тебе, как твое рождение заставило твоего дедушку сделать мне предложение и как ты соединила нас. Конечно, нам придется выбросить из рассказа некоторые подробности, такие, как презервативы, которые твой дедушка разбросал на лестнице.

Майкл подавил смех.

– Бесс, это деликатные ушки.

– Да ладно, она ведь произошла из этой грубой материи.

Они услышали голос Лизы:

– О чем вы там шепчетесь?

Оба обернулись. Лиза смотрела на них с теплой, ласковой улыбкой.

– Ну, вообще-то твоя мама говорит о презервативах.

– Майкл! – воскликнула Бесс.

– Да-да. Я сказал ей, что Натали слишком молода, чтобы слушать такое, но она не обращает на мои слова внимания.

Лиза села на кровати.

– Сознайтесь, что между вами происходит? Я просыпаюсь, вы шепчетесь и хихикаете… – Она протянула руки:

– Дайте мне моего ребенка.

Лиза нажала на кнопку, которая поднимала изголовье кровати. Они передали ей дочурку, сели на край постели с обеих сторон и одновременно наклонились, чтобы поцеловать ее в щеку.

– Она не спала, поэтому мы решили, что можем подержать ее.

– Она хорошая девочка. Правда, Натали? – Лиза погладила пальцем волосы ребенка. – Проспала пять часов между кормлениями.

Они поговорили о том, как чувствует себя Лиза, кому она звонила, кто прислал цветы (дочь поблагодарила их за те, которые прислали они), когда придет Марк, о том, что Рэнди не звонил и не появлялся, вероятно, придет вечером, и бабушка Дорнер тоже. Они повосхищались ребенком, и Бесс вспомнила кое-что из того, что было, когда она рожала Лизу, как здорово та спала и какую силу легких демонстрировала, когда спать не хотела.

Затем Бесс взглянула на Майкла. Он взял ее руку и, положив на покрывало на Лизином животе, решился:

– Мы хотим тебе кое-что сказать, Лиза.

Остальное он предоставил Бесс.

– Мы собираемся снова пожениться.

На лице Лизы засияла улыбка. Она наклонилась вперед, держа ребенка в правой руке, левой обнимая Майкла и Бесс. Ребенок, оказавшийся между ними, стал выражать недовольство, но они игнорировали это, прильнув друг к другу, каждый с комом в горле.

Бесс прошептала в волосы Лизы:

– Благодарю тебя, дорогая, что ты заставила двух упрямцев снова соединиться.

Лиза поцеловала в губы мать, отца:

– Вы сделали меня такой счастливой.

Майкл радостно хохотнул, все присоединились к нему, и, когда разомкнули объятия, глаза у всех были влажными, а лица порозовели. Лиза шмыгнула носом, а Бесс провела рукой по глазам.

– Когда?

– Прямо сейчас.

– Как только все организуем.

– О! Ребята, я так счастлива!

На сей раз объятие было торжественным, а Лиза, подняв ребенка, радостно сказала:

– Мы добились этого, малышка, добились!

В дверях показалась Стелла.

– А можно мне тоже присоединиться?

– Бабушка, входи быстрее! У папы с мамой по-трясная новость! Мама, скажи!

Стелла подошла к кровати:

– Можете не говорить. Вы снова женитесь.

Бесс кивнула, улыбаясь во весь рот.

Стелла победоносно подняла кулак:

– Я знала! Я знала!

Она поцеловала сначала Бесс, так как та была ближе, а затем с поднятыми руками пошла к другой стороне кровати.

– Поди сюда, горе мое, красавец ты мой!

Майкл обнял ее и приподнял.

– Я всегда думала, что моя дочь сумасшедшая, коли она развелась с тобой.

Когда он отпустил ее, Стелла погладила его лицо и повернулась к кровати.

– Уф! Сколько эмоций может человек выдержать за день? Эта новость и правнучка! Дайте мне взглянуть на новорожденную. Лиза, маленькая сваха, ты, по-моему, вот-вот взлетишь от счастья.

Это был какой-то сплошной праздник. Приехал Марк, за ним все Пэдгетты, потом две женщины с Лизиной работы, ее школьная подруга. Новость Бесс и Майкла была принята всеми с таким же энтузиазмом, как и рождение их внучки.

Лиза спросила:

– Где вы будете жить?

Они уставились друг на друга и пожали плечами.

Бесс ответила:

– Мы не знаем. Мы это еще не обсуждали.

Уходя из госпиталя в четверть пятого, Бесс спросила:

– А действительно, где мы будем жить?

– Я не знаю.

– Наверное, нам надо это обсудить. Хочешь, поедем домой?

Майкл усмехнулся:

– Конечно, хочу!

Они ехали в разных машинах и приехали одновременно. Бесс поставила машину в гараж, Майкл въехал за ней и ждал около ее машины, пока она выключила радио, подняла окна. Он открыл дверцу ее машины и, ожидая, пока она выйдет, почувствовал, что счастлив так, как не был счастлив много лет. Просто оттого, что она рядом, что он теперь знал: вторая половина его жизни будет не столь суматошной, как первая. Все складывалось почти идеально – ребенок, планы на брак, выросшие дети, счастье, благосостояние, здоровье. Он ощутил какое-то самодовольство.

Бесс взглянула на него:

– Знаешь что?

Она могла сказать сейчас что угодно. Что хочет быть гадалкой или ездить по стране с карнавалом. Он бы не возразил, при условии, что будет следовать за ней.

Лицо ее было молодым и довольным.

– Не могу догадаться.

Бесс вышла из машины. Он захлопнул дверь, но они остались на месте, в бетонной прохладе гаража, насыщенной запахами резины, бензина, садовых удобрений.

– Я открыла нечто такое, что меня удивляет, – призналась Бесс. – Оказывается, я уже не так привязана к этому дому, как раньше. Дело в том, что я люблю твою квартиру.

Он очень удивился:

– Ты хочешь сказать, что согласилась бы там жить?

– А где ты хочешь жить?

– В моей квартире. Но я был уверен, что с тобой случится обморок, если я тебе это скажу.

Бесс расхохоталась, обвила руками его шею.

– Майкл, по-моему, стареть – это здорово. Как ты думаешь? Начинаешь отличать главное от случайного и мелкого.

Она поцеловала его.

– Я бы с удовольствием переехала в твою квартиру. Но если ты хочешь вернуться в дом, то пусть так и будет. Ведь важно не то, где мы будем жить, а то, что мы будем жить теперь вместе.

Майкл положил руки ей на грудь.

– Я как раз думал то же самое. Не потому ли говоришь, что тебе больше нравится моя квартира, что думаешь: я хотел бы жить там?