– Я надеялся, что вы нам расскажете, – мягко сказал я.

Девушка в замешательстве посмотрела на меня.

– Не знаю… – сбивчиво начала она. – Вдруг стало очень тихо… Мне показалось, что я заметила какое-то движение у окна. А потом я почувствовала странный запах. Следующее, что я помню, – вы наклонились надо мной.

– Постарайтесь вспомнить, что вы увидели у окна? Мне может помочь даже самая мелкая деталь или впечатление.

– Там было что-то белое… – поколебавшись, ответила медсестра. – Мне показалось, что кто-то смотрит на меня… А потом появился запах… цветочный такой… И все.

Билл повесил трубку.

– Дело сделано, док. С Макканном скоро свяжутся. Что теперь?

– Мисс Батлер, – я повернулся к медсестре, – на сегодня я освобождаю вас от дежурства. Идите спать. Сон вам сейчас необходим, я вам как врач говорю. И примите пару таблеток. – Я перечислил ей названия препаратов.

– Вы не сердитесь? И не думаете, что я проявила халатность?

– Нет, ни в коем случае. – Улыбнувшись, я потрепал ее по плечу. – Этот медицинский случай принял неожиданный оборот, вот и все. Прошу вас, не задавайте вопросов. – Я провел девушку до двери. – И в точности выполните мои указания.

Заперев за ней дверь, я сел на стул рядом с кроватью Рикори. «Пережитый шок – чем бы он ни был вызван – либо излечит его, либо убьет», – мрачно подумал я.

По телу гангстера прошла дрожь, и он сжал руку в кулак, а потом медленно поднял ее. Губы зашевелились, он что-то произнес на итальянском. Я не понял ни слова. Рука упала на одеяло.

Паралич прошел. Рикори мог двигаться и говорить. Но сможет ли он вновь прийти в сознание? Это решится в ближайшие несколько часов. Я как врач больше ничем не мог ему помочь.

– Послушайте меня внимательно. – Я обратился к двум телохранителям. – То, что я вам сейчас скажу, может показаться странным, но я хочу, чтобы вы в точности выполнили мои указания. От этого зависит жизнь Рикори. Один из вас должен сесть рядом с Рикори в изголовье его кровати и все время оставаться между ним и мной. Если я усну, а он придет в себя, разбудите меня. Если вы заметите какие-то перемены в его состоянии, разбудите меня. Вам ясно?

– Да. – Оба кивнули.

– Замечательно. А теперь главное. Вы должны следить и за моим состоянием. Пока один сидит рядом с Рикори, второй пусть не сводит с меня глаз. Если мне понадобится подойти к вашему боссу, я могу сделать это только по трем причинам: прослушать его сердце, проверить реакцию зрачков или измерить температуру. Безусловно, если его состояние не изменится. Если вам покажется, что я проснулся и пытаюсь сделать что-то другое, – остановите меня. Если я буду сопротивляться – обездвижьте меня. Свяжите и заткните рот кляпом… Впрочем, нет, рот не затыкайте. Послушайте, что я буду говорить, и запомните это, а потом позвоните доктору Брейлю. Вот его номер. – Записав на бумаге цифры, я передал ее охранникам. – И старайтесь причинить мне как можно меньше вреда. – Я рассмеялся.

Телохранители недоуменно переглянулись.

– Как скажете, док… – с сомнением протянул Билл.

– Именно так. Не волнуйтесь. Если вы ошибетесь, я не стану вас обвинять.

– Док знает, что говорит, Билл, – согласился Джек.

– Ну ладно, – нехотя кивнул Билл.

Я выключил свет, кроме ночника на столе медсестры, и, вытянувшись в кресле, повернул абажур ночника так, чтобы свет падал мне на лицо. Эта белая шапочка, найденная на полу, произвела на меня неизгладимое впечатление, будь она неладна! Я положил ее в ящик стола. Джек сел в изголовье кровати Рикори. Билл пододвинул стул и устроился напротив меня. Я сунул руку в карман и сжал нить с узлами, закрыл глаза, постарался очистить свой разум от всех мыслей и расслабился. На время отказавшись от собственных представлений об устройстве мироздания, я был намерен предоставить мадам Мэндилип возможность действовать.

Пробил час ночи. Я уснул. Где-то завывал сильный ветер. Он приближался, кружил, затем налетел, подхватил меня и понес прочь. У меня не было тела, не было формы, и все же я существовал – бесформенное, сознающее, чувствующее Я. Затерянное в вихре сознание. Ветер нес меня прочь, прочь, прочь. Бестелесный, незримый – я обретал жизнь в этом ветре, нездешнюю беспредельную силу, переполнявшую меня восторгом. А потом буйный ветер швырнул меня обратно, изгнал из того чуждого пространства…

Я словно очнулся, но отзвуки нечеловеческого ликования еще гремели во мне… О, вот же оно, его я должен уничтожить… Там, на кровати… Должен убить, чтобы животворящая сила ликования вернулась… Должен убить, чтобы ветер подхватил меня вновь, унес прочь, наделил силой… Но нужно быть осторожным… осторожным… Ударить туда… в горло, прямо под ухом… И тогда меня подхватит ветер… Ударить прямо в пульсирующую жилку на горле… Но что держит меня? Осторожно… осторожно… «Мне нужно измерить его температуру»… Да, вот что нужно сказать… осторожно…«Мне нужно измерить его температуру»… А теперь – один прыжок, удар… прямо в пульсирующую жилку на горле… «Ну уж нет, с этим вы никуда не пойдете!» Кто это сказал? Что-то все еще удерживает меня… Ярость… Всепоглощающая беспощадная темнота… Завывания ветра стихают…

– Влепи-ка ему еще раз, Билл. Только не так сильно. Он приходит в себя.

Я ощутил острую боль в щеке. Туман, застивший мне глаза, рассеялся. Я стоял между столом медсестры и кроватью Рикори. Джек прижимал мои локти к бокам. Билл занес ладонь для очередной пощечины. А я что-то сжимал в правой руке. Скальпель, острый как бритва!

Я отбросил скальпель.

– Все в порядке, можете меня отпустить, – тихо сказал я.

Билл промолчал. Его товарищ не ослабил хватку. Повернувшись, я увидел, что вся кровь отхлынула от его лица.

– Именно этого я и ожидал, – объяснил я. – Вот почему я проинструктировал вас подобным образом. Все уже завершилось. Можете направить на меня оружие, если хотите.

Державший меня охранник опустил руки.

– Вы довольно сильно меня ударили, Билл. – Я осторожно коснулся своей щеки кончиками пальцев.

– Видели бы вы свое лицо, док, вы бы удивились, что я не прибил вас на месте… – Он пожал плечами.

Я кивнул, вспоминая, какая дьявольская ярость охватила меня в момент помутнения рассудка.

– Что я делал?

– Вы проснулись. С минуту сидели за столом, глядя на босса, – начал Билл. – Потом что-то взяли из ящика и встали. Сказали, мол, вам нужно измерить его температуру. Двинулись к нему. И мы увидели, что у вас в руке. «Ну уж нет, с этим вы никуда не пойдете!» – закричал я. Джек вас схватил. А потом вы точно с ума сошли. Пришлось навернуть вам пару раз. Вот и все.

Я опять кивнул. Достав из кармана нить из женских волос, я поднял ее над подносом для инструментов и чиркнул спичкой. Нить загорелась, извиваясь, точно маленькая змейка: казалось, что узлы развязываются, когда их касается пламя. Бросив ее на поднос, я увидел, как она превратилась в пепел.

– Я думаю, проблем сегодня больше не будет. Но оставайтесь начеку, как и прежде.

Сев обратно в кресло, я закрыл глаза.

Что ж, Брейль не показал мне душу, но теперь я поверил в силы мадам Мэндилип.

Остаток ночи я проспал без сновидений и проснулся, как всегда, в семь утра. Охранники все еще наблюдали за мной. Я спросил, не объявлялся ли Макканн. Они сказали, что нет. Меня это немного удивило, но им отсутствие южанина не показалось чем-то странным. Вскоре Джека и Билла должны были сменить, и я предупредил их, чтобы они не говорили о случившемся этой ночью ни с кем, кроме Макканна, напомнив, что им, скорее всего, в любом случае никто не поверит. Они с серьезным видом заверили меня в своем намерении хранить молчание. Я распорядился, чтобы их сменщики теперь дежурили непосредственно в палате, пока Рикори не поправится.

Осмотрев Рикори, я понял, что его состояние стабилизировалось во всех отношениях. Мужчина крепко спал. Судя по моим наблюдениям, второй шок, как это иногда бывает, снял негативные последствия первого. Когда Рикори проснется, он сможет двигаться и говорить. Сообщив это охранникам, я увидел, что им не терпится засыпать меня вопросами, но не стал им потакать.