— Добрый день, Микаэла, — произнес Стефан. — Только что прочел ваш доклад об утреннем происшествии. Как себя чувствует Сильвер Фокс?

— Сейчас с ней Дороти Монтего, за домом и квартирой установлено постоянное наблюдение, — начала отчитываться Войцеховская. — С ее позволения мы временно поставили в ее чип программу постоянного доступа, состояние ее пульса и дыхания проверяют каждые полчаса.

— Хорошо, — с некоторой запинкой проговорил командор. — Что с поисками доктора Эсстена?

— Ищем, — лаконично ответила Микаэла. — Похититель пока не определен.

— Основное расследование без изменений?

— Сэр, пока мы составляем списки пациентов доктора, выясняем, кто из них мог быть связан с Беверли Кларк, а кто — с "мертвецами". Задача усложняется тем, что некоторое время назад он был привлечен к сотрудничеству Центром летной подготовки, так что список, боюсь, окажется длинным.

— Попросите о помощи Дольера, — предложил командор. — Если вам самой это трудно, я могу лично отдать ему распоряжение. Он в любом случае знает своих людей лучше, чем вы или я.

— Он… мне голову откусит, если я осмелюсь хотя бы предположить, что в дело замешаны "мертвецы", — проворчала Войцеховская. — Я и так‑то не вхожу в список его любимчиков…

— Сейчас не до церемоний, — отрезал Стефан. — Габриэль не меньше вашего и моего заинтересован в том, чтобы поймать преступника. Время уходит, а результаты пока только отрицательные, да и нарастают они, словно снежный ком, катящийся с горы! Большой Совет паникует и требует быстрого расследования и рейда. Если до этого дойдет, последствия аукнутся всему ковчегу! Сейчас мы не можем позволить себе роскошь выбирать союзников, кроме того, вам так или иначе придется когда‑нибудь начать сотрудничать с Габриэлем, забыв про старые счеты, какими бы они ни были!

— Вы совершенно правы, сэр, — спокойно ответила лидер службы безопасности. — Я непременно свяжусь с Дольером.

— Постарайтесь действовать как можно быстрее, Микаэла, — продолжил Стефан, как будто и не услышал ее реплики. — Большой Совет — это еще не самое худшее. По нашему ковчегу ходит человек, который устроил взрыв, унесший почти сотню жизней, затем убил еще одну женщину, пытался убить другую и похитил уважаемого психолога. Его нужно найти до того, как он успеет сотворить что‑нибудь еще!

— Я поняла свою задачу, сэр, — голос Войцеховской стал напряженным. — Система докладов остается прежней?

— Да, я жду их каждый час, за исключением ночного времени, если только не случится что‑нибудь экстренное, — подтвердил Кройчет. — Я надеюсь на вас, Микаэла. Всего наилучшего!

— До свидания, сэр! — буркнул интерком, и, наконец, отключился.

Барбара несколько секунд бездумно смотрела на погасшую лампочку. Проклятая машина, зачем она вообще включилась?! Госпожа Кройчет провела рукой по неожиданно вспотевшему лбу и с недоумением посмотрела на влажную ладонь. В ее ушах все еще звучал голос мужа, говорившего о том, что где‑то по "Одиннадцати" ходит человек, устроивший взрыв в "ДиЭм". И, кажется, никто из собеседников Стефана, да и он сам не сомневался в том, что преступник способен поступить так еще раз… Выходит, официально обнародованная информация о том, что предположительно в трагедии повинна старая электропроводка, — обман, призванный успокоить жителей ковчега. Какой кошмар!

Разумеется, Стефан лучше знал, как поступить. Раз он решил, что настоящие причины взрыва станут поводом к панике, Барбара не позволила бы себе усомниться в этом. В политике и управлении ковчегом она с мужем соревноваться не собиралась. Но, по крайней мере, он мог как‑то предупредить своих родных! Не ограничиваться жалким "после таких событий хочется, чтобы семья была рядом", а как‑то более аргументированно попросить девочек в ближайшее время оставаться дома! Барбара почувствовала, как по спине липкой струйкой течет пот. Марта ведь сегодня после кино собиралась "где‑нибудь зависнуть" — наверняка в людном месте, которые сейчас наиболее опасны! Дрожащими пальцами она активировала личный коммуникатор и попыталась связаться с дочерью…

— …Эй, ты что, не ответишь? — Моника, сверкнув улыбкой, которая казалась еще более белоснежной по контрасту с ее темной кожей, кивнула на бегущую полосу вызова комма, появившуюся вокруг очипованного запястья Марты. — Вдруг тебе хотят сообщить что‑то важное?

Они встретились для шоппинга и неторопливо прогуливались по магазинам в огромном торговом молле "Сто дорог". Мельком бросив взгляд на оранжевые огоньки, складывавшиеся в слово "мама", дочь командора тяжело вздохнула, щелкнула пальцами, активируя отбой, и торопливо отключила коммуникатор.

— Меня нет и не будет до завтра! — подмигнула она Монике. — Родители отпустили, а теперь у меня барахлит комм!

Подружка рассмеялась, тряхнув кудрявой копной волос. Они прекрасно понимали друг друга еще со школы. Марта всегда стремилась вырваться из‑под родительского контроля, а командор и первая леди "Одиннадцати", по ее мнению, пытались удержать вольнолюбивую девчонку в лоне семьи.

— Не боишься пропустить важный вызов? — поинтересовалась Моника, лукаво вскинув бровь. — Вдруг твой прекрасный принц попытается связаться с тобой и не сможет рассказать, как сильно он тебя любит?

— Мы всегда договариваемся заранее, — улыбнулась Марта. — Он не любит лишний раз дергать меня по коммуникатору — говорит, что эта штука предназначена только для связи, а не для общения. А признания вообще лучше выслушивать лично.

— Где вы сегодня? — Моника остановилась напротив одной из витрин, разглядывая выставленные в ней сумки.

— Сначала в кино, а потом где‑нибудь выпьем и поболтаем, — охотно ответила Марта. — Еще думаю затащить его потанцевать, но еще не знаю, получится ли.

— А когда твои друзья будут удостоены чести полюбоваться лицом прекрасного принца? — подруга задумчиво всмотрелась в полупрозрачный нанорисунок на одном из стильных клатчей.

— Посмотрим… — уклонилась от прямого ответа Марта.

Она бы и сама с радостью "предъявила" друзьям нового кавалера, но он считал, что еще слишком рано обнародовать их отношения. Он говорил, что сначала им нужно быть уверенными в своих чувствах, прежде чем объявить о них всему миру. Марта признавала, что "прекрасный принц" намного умнее ее и лучше разбирается в том, как нужно поступать, поэтому готова была ждать, сколько нужно. Он взрослый, сильный, надежный… И, когда они познакомятся, он наверняка понравится и маме, и папе — Марта Кройчет в этом даже не сомневалась!..

— Ну что, как тебе эта красненькая? — поинтересовалась Моника, показывая на сумку в витрине.

— Несмотря на цвет, скучновата, — тут же определила Марта. — Пойдем дальше — до вечера еще полно времени, и мы успеем присмотреть что‑нибудь по — настоящему стоящее!

Среда, 21 августа, 243 год от Исхода (33 год Седьмого Поколения)

— А я‑то все гадал, когда ждать тебя в гости! — дверная створка отъехала еще до того, как Войцеховская успела активировать сигнал настенного замка, как будто хозяин ожидал гостей прямо в коридоре.

Пожилой мужчина стоял в проходе, широко улыбаясь. Годы не оставили волос на его голове (современную трансплантологию он не признавал, предпочитая естественный ход вещей), ограничившись лишь внушительной лысиной; узкое лицо избороздили морщины, чуть приподнятые седые брови придавали ему выражение легкого удивления; зато карие глаза были по — прежнему внимательны и, казалось, не упускали из виду ничего, сообщая своему владельцу исчерпывающую информацию об окружающем мире. Он как раз всегда славился тем, что подмечал абсолютно все, до мельчайших деталей.

— Привет, Израэль, — несмотря на усталость, Микаэла не могла не улыбнуться в ответ. — В дом‑то впустишь?

— Проходи, радость моя, — бывший лидер службы безопасности "Одиннадцати" охотно посторонился, пропуская нынешнего. — Рад, что в такое непростое время ты выкроила для меня пару минут.