— Да, правильно, — девушка слегка растерялась. — Меня зовут Сильвер Фокс.

— А я Бриан Маккинан, — представился ее неожиданный собеседник. — Можно сразу "на ты", нет возражений? — он дождался, пока Силь отрицательно покачала головой, и продолжил. — Ты здесь на перевязку или навещаешь кого‑нибудь?

— Здесь Камилла, наша скрипачка, — произнесла девушка и неожиданно для самой себя добавила. — Она с момента взрыва не приходит в сознание, и врачи не знают, когда ей станет лучше…

— Волнуешься за нее? — Бриан слегка развернул кресло, поставив его рядом с диванчиком, на котором сидела Сильвер. — Ничего, самое страшное уже позади! Всем, кто пережил тот вечер, уже ничего не грозит — лимит личных угроз, можно сказать, исчерпан на всю жизнь. По любым вселенским законам с пострадавшими в "ДиЭм" уже ничего не должно случиться. Раз твоя подруга в больнице, то обязательно выкарабкается — не может быть, чтобы такая талантливая девушка не пережила какого‑то дурацкого взрыва!..

В этом парне было что‑то ободряющее и располагающее, и через несколько минут Силь поймала себя на том, что рассказывает неожиданному собеседнику подробности их с Камиллой знакомства (еще в школе), образования группы, а потом — и недавние ощущения от взрыва и пожара. Почему‑то общаться с ним было гораздо легче, чем с профессиональным психологом, с которым ей довелось свести чересчур, пожалуй, близкое знакомство. Доктора Эсстена пока так и не нашли, так что лечащий врач направил Сильвер к милой, немного рассеянной даме неопределенного возраста по имени Саманта Дрейк, хотя девушка и сомневалась, что ей сможет помочь очередной психотерапевт. Зато теперь под внимательным и спокойным взглядом синих глаз она говорила, и говорила, и, казалось, не могла остановиться. Поймала себя "за язык", только когда вдруг начала рассказывать о папиной смерти…

— А вы… ты здесь тоже после "ДиЭм"? — переведя дух, спросила Сильвер у собеседника.

— Ну да, неудачно выбрал место, чтобы скоротать вечерок, — судя по голосу, Бриан, несмотря на ранения, веселился вовсю. — Как говорится, ничто не предвещало… Кто бы мог подумать, что клуб Дэнни окажется в центре всех новостей "Одиннадцати"!

— Ты тоже был знаком с Дэнни? — удивилась Силь.

— По — моему, все, кто более или менее часто заходил в "Мертвеца", были если и не друзьями Монтего, то приятелями — точно, — заметил парень. — Особенно если готовы были слушать жуткие подробности очередного его романа!

— Точно! — улыбнулась Сильвер. — Он обожал часами рассказывать о том, какую неземную любовь повстречал в очередной раз! Иногда Дэнни ухитрялся даже находить таких собеседников, которые чуть ли не на ночь оставались в клубе, выслушивая его! Мы с Камиллой уходили, а иногда и Кароль успевал свернуть аппаратуру, а наш владелец торчал за стойкой и что‑то втолковывал очередному несчастному, чуть ли не за пуговицу его придерживая, чтобы не убежал!

— В последнее время я частенько пребывал в роли покорного слушателя и идеальной жилеткой, — Бриан слегка склонил голову. — Закон клубов: если хочешь получить скидку и хорошее обслуживание, дай выговориться владельцу. Кружка домашнего пива — в подарок!

Эту фразу он произнес хорошо поставленным голосом "профессионального рекламщика", и Сильвер невольно рассмеялась. Она помнила, что последние несколько месяцев по вечерам Дэнни активно угощал высокого темно — рыжего парня лет двадцати пяти из "мертвецов". Силь запомнила его еще и потому, что в зале он всегда сидел за пустым столиком, а заказ делал только после того, как они с Камиллой заканчивали выступать. Подруга утверждала, что синеглазый поклонник их творчества только и выискивает возможность познакомиться, тем более что, болтая с Дэнни, он, как правило, провожал девушек задумчивым взглядом. А Кароль прозвал его "рыжим везунчиком" — за то, что ему "подфартило" так надолго стать "наперсником" для пребывающего в расстроенных чувствах Монтего, влюбленного в очередной раз.

— Ты — рыжий везунчик! — выпалила она, прежде чем успела сообразить, что говорит, и мучительно покраснела, когда до нее дошло. — Ой, извини, пожалуйста…

— Да за что?! — он, казалось, окончательно развеселился. — Это же правда! Был бы менее везучим — не сидел бы здесь живым и… почти здоровым! И с рыжим — тоже в самую точку!

Почти здоровым? Взгляд Сильвер невольно скользнул к его коленям, укутанным пледом. Да парень — настоящий оптимист! Интересно, она смогла бы вот так же, потеряв ноги, уже через несколько дней шутить и смеяться, сочувственно выслушивать откровения какой‑то незнакомой девицы и стараться поддержать ее? Наверняка, нет!

— Если все время помнить, что их нет, то они и не болят, — спокойно произнес Бриан, проследив за направлением ее взгляда. — Кроме того, врачи говорят, что через некоторое время я смогу ходить на протезах, что тоже неплохо. Да и лицо мне тоже поправят — я вот думаю, может, заказать пластику какую‑нибудь физиономию знаменитости?..

— Не надо, — улыбнулась Силь. — Тебе и с твоим лицом неплохо.

— Хм… Ну, раз ты так считаешь, — ярко — синие глаза снова улыбнулись, — то за успех у девушек мне можно не беспокоиться.

Сильвер почувствовала, как у нее запылали щеки. Хотя что, собственно, такого она сказала? Этот Бриан — очень симпатичный, она это заметила задолго до того, как Кароль окрестил его "везунчиком". Камилла над ней еще подшучивала, говоря, что, если хоть кто‑нибудь из них не сделает первый шаг к знакомству, они так и будут до конца жизни "переглядываться" издалека.

— У тебя замечательные песни, — заметил Бриан. — Чистые, и сквозь них как будто радугу видно. Я думал, что в наше время уже не бывает таких песен… и таких девушек.

Она смутилась еще больше и уже открыла рот, чтобы, вероятно, брякнуть какую‑нибудь несусветную глупость, но ее спас Мирон Леснов — младший брат Камиллы.

— Силь! — позвал он, высунувшись из двери палаты сестры. — Уля уходит!

— Спасибо, что сказал, а то она бы и не заметила! — проворчала Ульяна, протискиваясь мимо него в дверях.

Девушки обменялись слабыми улыбками. С одной стороны, пережитое объединило и сблизило их, с другой — ни одной не хотелось вспоминать о том вечере в "ДиЭм". Сильвер невольно снова подумалось, что пройдет еще немало времени, прежде чем она сможет говорить о взрыве с таким же спокойствием, как "везунчик" Бриан… Припомнив о хороших манерах, Силь представила их с Ульяной друг другу.

— Очень приятно, — пробормотала Морозова, уставившись в пол. — Извините, мне пора. У меня сегодня еще практика… Пока, Сильвер, потом поговорим.

Она быстро пошла по коридору прочь от палаты Камиллы. Силь, извинившись перед Брианом, вошла к подруге. Лица Лесновой по — прежнему не было видно из‑за повязок, провода тоже пребывали на месте, на руках, лежащих поверх одеяла, пульсировали сенсоры.

— Это чтобы сразу понять, что она пришла в себя, — со знанием дела пояснил Мирон, проследив взгляд Сильвер. — Доктор говорит, что Кэм может перейти из бессознательного состояния в фазу глубокого сна — и они это сразу зафиксируют.

— Хорошо, — почему‑то рядом с постелью подруги, которая, как считалось, не могла их услышать, Силь хотелось говорить шепотом, как будто она боялась разбудить Камиллу. — А какие прогнозы у врачей?

— Они считают, что она может проснуться в любую минуту, — тринадцатилетний Мирон изо всех сил старался выглядеть взрослым и опытным, но не удержался и шмыгнул носом. — В любую минуту! Доктор говорит, что самое страшное уже позади — теперь нужно только набраться терпения и ждать.

Сильвер невольно улыбнулась, обнимая мальчишку за плечи. Вот и Бриан Маккинан тоже считает, что самое страшное уже позади. Почему‑то его словам хотелось верить больше, чем обещаниям докторов и службы безопасности. Пожалуй, впервые с момента взрыва и пожара Силь вдруг поняла, что все действительно будет хорошо. Глядя на Камиллу, неподвижно лежащую на больничной постели, она мысленно обратилась к ней. Возвращайся скорее, а то у нас тут чем дальше, тем больше все запутывается! Кэм всегда обожала детективные загадки. Наверное, ей и Дороти понравится — а может, Камилла и вовсе напросится к ней в помощницы!