— Неужели он действительно убивал людей? — спросила Анника Мерсера и почувствовала, как он напрягся.

— Только тогда, когда должен был, — отрезал Мерсер, и она знала, что он имел ввиду Каттера.

— А ты? — прошептала она.

Мерсер отвернулся и отказался отвечать.

Когда Анника доехала до Раздора, она с оттенком грусти вглядывалась в лоскутный город. Она полюбила его за два года, которые провела здесь. Она думала, что однажды она и Мерсер отправятся в неизвестные места, и скорее всего уже не увидит его снова. Дэйнсы распадутся. И это к лучшему, сказал ей Мерсер. Каттер Дэйн вырос с ценником за голову и стремился начать по-новому с неизвестным именем.

— И куда мы уедем? – спросила она Мерсера.

— Куда хочешь, Анни, любовь моя, — ответил он, сжимая ее в крепких объятиях.

Анника услышала далекий свисток из шахты и вздрогнула. Она надеялась, что там, где она и Мерсер поселятся, не будет шахт. Описывая ему открытый простор, что она всегда желала, он задумчиво кивнул. Это огорчало ее, что они будут покидать Раздор с похищенным золотом, но кому оно понадобилось? Свиллингам? Таунсенду? Вороватому Доктору Клетусу, который приехал в город в прошлом году и брал взятки?

Анника раздраженно вздохнула. Она уже переступила через свои моральные устои, чтобы быть с человеком, которого любила. Он поменял ее оценки добра и зла, правильного и неправильного. Или, может быть, это было новое осмысление. Правда в том, что жизнь не совершенна. Были, как правило, мотивы у тех, кто утверждал, что так оно и есть.

Раздор-вэй была довольно тихой. Новое здание почты было построено рядом с Торговым. Анника надеялась на письма, чтобы отвлечься от тревоги.

Она не направлялась ​​в сторону Комнаты Розы, но знакомый кашель заставил ее свернуть в этом направлении. Джеймс вывалился из задымленных глубин, прижимая платок к лицу. Анника остановила лошадь и посмотрел на человека, который юридически был еще ее мужем. Он выглядел хуже чем просто плохо. Он выглядел ужасно. Анника почувствовала ужасную печаль, когда смотрела на Джеймса Долана пытающегося отдышаться недалеко от Раздор-вэй. И тут же появилась одна из куколок и повела его обратно в помещение. Анника была рада, что он не заметил её. Она не знала, что ему сказать.

Она знала, что однажды Мерсер ходил к брату, после наводнения. Он не рассказывал ей, о чем они говорили, а печально уставился на ночное небо и сказал, как ему тяжело на душе.

Писем не было, и Анника огорчилась, что поехала в город. Пока она медленно вела лошадь обратно на ранчо, она грустно смотрела вниз, на низину, когда пересекала Скорпион-роуд. Трудно было поверить в трагедию, которая произошла всего лишь несколько недель назад.

Когда Анника услышали приближение всадника, она направила Мисти в сторону от дороги, чтобы дать дорогу. Когда всадник резко остановил лошадь рядом с ней, она удивленно подняла голову.

— Анника, — сказал Карлос де Кампо, спешная интонация в его голосе, а также несвойственный оклик по имени, спровоцировал в душе страх.

— Что? Что случилось?

Мужчина задержал дыхание и дико осмотрелся. — Я только что вернулся от Скорпиона. Мерсера поймали. Они говорят, что он украл золото. Свиллинг хвастает, что его вздернут на рассвете. Говорит, что это будет предупреждением для других потенциальных воров.

— Свиллинг, — Анника прошипела это имя, – проклятый мошенник.

Карлос с симпатией кивнул. — Я знаю. Поверьте, есть много людей, которые знают, что это за человек. Но это не имеет значения, потому с ним закон. Мерсер никогда не предстанет перед судьей. Свиллинг послал за городским маршалом, чтобы арестовать его, но его ждет тот же конец, что и Эмилио — в руках толпы сегодня вечером.

— Джеймс по-прежнему городской маршал, — Анника покачала головой. — Нет, Джеймс не будет спокойно смотреть, как вешают его брата.

Карлос замолчал. — Анника? Вы в этом уверены? — спросил он, и она поняла, что совсем не уверена.

Тюрьма была расширена за год до того, и кирпичное здание, маячившее с северного конца Раздора-вэй, постоянно пополнялась различными преступниками Раздор-Сити. Анника могла видеть хаос вдалеке, пока она ехала на Мисти назад через центр города.

Джеймс увидел её приближение. Он стоял с каменным лицом перед тюрьмой, скрестив руки на груди. Мерсера, должно быть, уже бросили внутрь. Мэр Таунсенд стоял перед небольшой толпой с блаженной улыбкой на толстом лице. Анника увидела, как несколько человек плюнули в песок, пока мэр кричал о «справедливости». Свиллинг прислонился к стене здания, как будто в мире для него нет проблем.

Аннику никто из них не волновал. Она привязала Мисти к ближайшему постаменту и подошла вплотную к Джеймсу.

— Пожалуйста, я хочу его увидеть.

Джеймс Долан посмотрел сквозь нее. — Заключенному отказано в любых посетителях.

— Джеймс, — прошептала она в полнейшем ужасе. — Он твой брат.

Глаза мужа, так похожие на глаза Мерсера, были невыносимо холодными. — Я знаю, кто он, Анника. А ты?

Анника отпрянула, горе уже смешалось с ее ужасом. Она не думая заявила, что Джеймс никогда бы не передал своего брата, чтобы того повесили на ближайшем тополе. Теперь Анника поняла, как неправа она была. Она увидела это в его глазах.

Она смотрела на напыщенных мужчин, которые управляли Раздором и возненавидела их. Она знала, кем они действительно являлись. Если смерть Мерсера уже предрешена, то она ничего не потеряет, кое-что высказав.

Но как только Анника открыла рот, готовая прокричать обвинения, которые могли облегчить её состояние, ее руку схватили.

— Не стоит, — предупредил голос. Анника посмотрела на жесткое лицо. Этот человек ей был не знаком. Мужчина кивнул и, понимающее выражение его карих глаз заставило Аннику замолчать.

— Встретимся в полумиле к северу от Скорпион-Бридж-роуд.

Кое-кто в толпе начал хлопать любой глупости, вылетавшей из уст мэра Таунсенда. Что-то вроде о «гореть в аду и воздаянии». Те же самые слова, которые выкрикивали, когда Эмилио Родригеса ненадолго заключили в тюрьму, а после толпа Раздор-Сити потащила его к смерти.

Анника обнаружила, что таинственный незнакомец исчез. Она попыталась снова поймать взгляд Джеймса, но он уперто стоял перед тюрьмой, словно в груди у него было не сердца, а кусок дерева.

Свиллинг, однако, улыбнулся ей. Анника посмотрела на его алчную улыбку и увидела омут зла. Сколько мужчин он сломал и убил под видом добропорядочности? Ходили слухи, что Свиллинг был среди приемников президента Харрисона на пост губернатора края. Её удивляло, все ли люди при власти были так же ужасающе коррумпированы.

Никто не обратил на Аннику никакого внимания, пока она медленно уезжала, бросив отчаянный взгляд за плечо в сторону тюрьмы, где она знала, под стражей находился Мерсер.

Мужчина ждал там, где он и сказал. Он спокойно сидел на своем коне и смотрел на ее приближение.

— Белла синьора, — окликнул он с восхищением в голосе. — Вы прекрасны, как никогда.

Анника была не в настроении для шуток. Может именно в этот момент, Свиллинг и Таунсенд возможно набирают себе союзников, чтобы совершить набег на тюрьму этой ночью. Анника не знала в каких отношения с этими мужчинами находятся дэйнсы, и это её не заботило. Как бы то ни было, была допущена ужасная ошибка, и Мерсер должен был стать козлом отпущения. Анника думала над словами Карлоса де Кампо. Мерсер будет не первая их жертва.

— Кто ты? — спросила она незнакомца.

Мужчина улыбнулся. Он был моложе, чем она сначала подумала. — В старом мире я был потомком знати. В этом новом я уголовный, замшелый преступник.

— У меня нет времени на загадки, — проворчала Анника, разворачивая лошадь.

— Я в связке с дэйнсами, — окликнул мужчина. Когда она снова повернулась, он вежливо приподнял шляпу. – В действительности, я в связке с Мерсером. Меня зовут Джакомо Медичи, но все зовут Комо.

Анника вспомнила это имя. Мерсер рассказывал о нем.

— Он не умрет, — сказал Анника, сжав зубы. — Вы отвезете меня к своему лидеру. Вы отвезете меня к Каттеру. Я уже знаю, что он скрывается в пяти милях отсюда.