Окна закрыты? Лениво посмотрел и вздохнул. Да, закрыты, но всё равно в комнате светло. Шторы не помогают. Нужно прикрепить ставни, конечно, сначала спросить разрешение у хозяйки, а потом заняться делом. Теперь взгляд упал на стол. Снова мелькнула слабая мысль навести порядок, а потом она канула в океан его несвязных образов. От чего-то вспомнил про дневники. Дневники? Нет, он перестал вести дневник с тысяча четыреста лет. Слишком опасно в настоящее время вести дневники. На полочке рядом с любимой книгой стоит фотография. Единственная фотография. Радость и мука одновременно.

-Это имя я ещё не заслужил,- мужчина отвернулся к стене.  Закрыл глаза и свернулся калачиком, он словно пытался спрятаться, защитить себя от внешнего мира и ухватить призрак сна. Почему именно в этот момент любой шорох, стук, слово и шум становятся центром вселенной? Почему они утрируются и просто разрывают на тысяча осколков разум? Почему именно сейчас эта нежная манящая белая пелена сна разрывает день на части? Он такой же как все, но почему же тогда не может спать «ночами»? Бесполезно. Считать фей, овец, муравьёв, крокодилов или драконов уже банально и не эффективно. Сказки читать, петь колыбельные? А он, что ребёнок? Остаётся одно. Мужчина посмотрел на фиолетовый флакон, который стоит совсем рядом с кроватью на тумбочке. Снотворное. Сильное зелье, которое может усыпить даже дракона, если правильно подобрать порцию. Покупая это средство он рассчитывал, что коль драконы могут заснуть благодаря этим «каплям сна», то он и подавно.  По рецепту ему требуется только одна капля разбавленная в стакане воды. А на деле? Один глоток. Дозу пришлось увеличить. Пришлось…

Белая пелена сна. Шум, звуки, мир где-то там далеко. Есть только эта мягкая, воздушная пелена сна. Мягкая как пух.

Зима. Сегодня день его рождения. Казалось бы, вот оно счастье! День рожденье бывает раз в году. Ну, может быть еще два или три раза, но это уже зависит от традиций семьи и самого города. Но его день рожденье только один раз в году. И то от этого радости не прибавляется.  Родители устроили праздник, пригласили друзей, гостей. Друзей? Как эти люди с лживыми улыбками могут быть друзьями?  Лживые улыбки, лживые слова. Он пытается не обращать на это внимание, но это не так просто. Это совсем не просто. Ему только двенадцать лет, сегодня исполнится тринадцать, а от него уже требуют молчание. Таковы правила игры. Он наследник, первенец, он обязан быть достойным своей фамилии. Только тринадцать лет, а от него уже что-то требуют. Домашние учителя полной отдачи, общество каких-то обещаний, а родители молчание и достойное будущее. Знать бы, что они подразумевают под этим достойным будущем.

Мальчик молча смотрел в окно. Бриллиантовая тропа. Такая, как всегда. Лживая. Нет, многогранная. Ему нельзя говорить слово «ложь», здесь царит многогранность. Так говорит мама. А он? Ему нравится эта многогранность? Нет. Он на дух её не переносит. Ему не нравится жизнь в Бриллиантовой тропе. Не нравится, и он ни за что не наденет маску! Сколько бы отец не пытался, он всё равно будет видеть и говорить правду. Он не наденет эту маску. Не станет такими же как Они.

-Эшер? Эшер, сынок, куда ты убежал?- мама как всегда мягка. Она всегда с ним мягка, вот только это обман. Её мягкая улыбка, заботливый взгляд. Если мисс Айзербург не устраивает она с такой же тёплой мягкой улыбкой убьёт всех, кто ей мешает. Такова её маска. Маска мягкости и доброжелательности. Её мягкость и элегантность прослеживается не только в улыбке, голосе и в глазах. Также это отражается в её движениях. Она подобна кошке. Кошке, которая играет с загнанной в угол мышкой. Мальчик даже не обернулся. Убежал? Да, именно убежал. Подальше от гостей, которых пригласили его родители. Прямо на церемонии вручения подарков,- это крайне невежливо. Столько пришло гостей, все хотят тебя поздравить и не забывай сегодня ты должен дать присягу.

-Кому? У нас нет ко…

-Тише-тише, милый, ты наследник великого рода Айзербург,- мама произнесла эти слова с неподражаемой гордостью и снова мягко улыбнулась. Даже сложно сказать она сейчас правда к своему сыну чувствует нежность и заботу или это снова маска?- Ты Айзербург, Эшер. Ты сын своего отца. А твой отец, дед, прадед, наш род Айзербург, из тысячелетие в тысячелетие, служит семье Маген, роду королей.

-Само названных,- сильная пощёчина. Женщина не пожалела руки, а в глазах ребёнка предательски засияли слёзы. Он едва устоял на ногах. Кто-то открыл дверь. Как вовремя пришёл отец. Матушка сразу же обняла ребёнка и ласково поцеловала в щечку, где горит след от её «нежной» руки. Слёзы. Нет, на глазах этих людей Эшер плакать не будет. Только ни при отце.

-Никогда так не говори. Видишь на что пошла твоя мамочка? Больше никогда не заставляй меня поднимать на тебя руку, мальчик мой.

-Эшер, немедленно вернись в зал. Ты меня позоришь.

Позор? В чём он виноват? Он всех гостей не приглашал. Всё чего он хотел это отпраздновать день рождение в кругу семьи, чтобы мама перестала быть двуликой, а отец стал немного помягче. Да, мальчик понимает, он наследник, но неужели из-за этого он не заслуживает хотя бы капельку любви?

-Позоришь,- тихо повторил слова отца ребёнок, и в этот момент разозлился. Оттолкнул мать и смело посмотрел в глаза своего отца,- А, когда бы ты думал обо мне, а не о фамилии? Зачем Мы должны подчиняться Им?! Они никто без Нас! Так почему преклоняться перед ними должны именно мы??

-Ты Айзербург…

-А если я не хочу быть таким же как вы?! Не хочу быть послушным пёсиком, который завидев хозяина тут же виляет хвостиком! Не хочу! Это унизительно, не правильно. Меня вся ваша эта наигранность уже достала! У меня даже друзей нет! И всё из-за вас Айзербург – цепных псов Магена!

-Ах, ты щенок!- отец замахнулся тростью, но Эшер даже не отступил от грозящего удара. Мать раскрыла свой веер и закрыла улыбку,- ещё молоко на губе не обсохло, а уже зубки скалишь!

-Да вы совсем особачились!

-Вот как? Но, дорогой, ты тоже Айзербург, ведь ты наш сын,- мягко произнесла графиня и протянула руку своему сыну,- я знаю тебе сейчас не легко. Глупые мысли мучают юную головку, но в будущем ты обязательно нас благодарить будешь. Идём…

Протянутая рука, мягкость, улыбка. Снова лож. Золотые глаза мальчика посмотрели на протянутую руку, потом на маму и новая волна презрения. Он не хочет их видеть. Просто оставьте его одно. В день его рождения, хотя бы в этот день. Нет, не оставят. Эшер оттолкнул руку и пошёл к открытой двери игнорируя своих родителей.

-Тогда… я отказываюсь от своего имени!- с этими словами ребёнок сорвался с места и побежал вниз по лестнице. Он знал отец будет в бешенстве и если не поторопиться, тогда у него не будет шанса спастись. Бегом, перепрыгивая через ступеньки, отталкивая слуг, стремясь к выходу. Прочь из этого проклятого места, которым он считал своим домом. Из зала с улыбкой навстречу имениннику вышел молодой юноша, который в будущем будет известен как Ричард Маген – король Бриллиантовой тропы, тот, кто начал войну с жителями времени Силиции. Возможно Ричард решил сам лично встретить своего будущего самого верного слугу. Мальчик просто сильно волнуется перед встречей вот и убежал. Это свойственно детям, ничего в этом страшного нет. И вот когда Ричард увидел Эшера обрадовался и уже протянул руку к сыну графа Айзербург и был неприятно удивлён. Нет, не удивлён, а шокирован. Эшер ударил своего «господина» по руке, отшатнулся от него как от заражённого и убежал к выходу. Сам открыл тяжёлую дверь и не одеваясь убежал на улицу. Холодный ветер тут же ворвался в помещение, хрусталь люстры зазвенел волей дыхания зимы, а Ричард был просто в шоке. Он точно не этого ожидал и просто не понимал, что произошло.

Мисс Айзербург поспешно спустилась по лестнице, но заметив открытую дверь остановилась:

-Он…

-Он ещё вернётся,- с презрением хмыкнул граф Айзербург и заметив сына своего господина поспешил к принцу. Конечно же извиняться за своего ребёнка. Позже этот день будут считать днём смерти первого сына графа Айзербург.