– Эй, матрешка, ты не меня ищешь? – Хозяин голоса хватает меня за ворот куртки сзади. Я пытаюсь выскользнуть из куртки, но оказываюсь нос к носу со вторым.

– Смотри-ка ты, красоточка какая. Что ревешь? Клиент не доплатил? Так и мы платить не будем, но приласкаем от души.

Первый за воротник подтаскивает меня к скамье и валит на нее. Ну, кольцо, ну пожалуйста, научи меня каким-нибудь единоборствам! Понимаю, что бесполезно: кольцо не выполняет просьб, только желания, идущие от сердца. Красоточку хотят, грязные скоты! Я стаскиваю кольцо с пальца и роняю на землю.

Второй тянет с меня колготки и трусики. Я чувствую на лице его учащенное чесночно-водочное дыхание. Горло перехватывают спазмы, еще немного, и меня вырвет. Шершавая мозолистая ручища царапает чувствительную кожу внизу, помогая его липкой вялой плоти преодолеть сопротивление отторгающего ее тела. Я чувствую, как грязь телесная, соединяясь с лавой обиды и боли, испепеляющей душу, гейзерными толчками заполняет мое существо. Приступ кашля содрогает тело, и мозолистая ладонь грубо зажимает мне рот. Частое смрадное дыхание, хлещущее в лицо, прерывается наконец удовлетворенным мычанием. Мужик отодвигается и вдруг разражается руганью:

– Тьфу! У сучки течка! Не могла, шлюха, сразу сказать?

Первый смотрит мне в лицо.

– Эй, Чика, ты ее красоткой назвал? Ты посмотри на ее вывеску! Да она доплачивать должна за то, что ты ей впендюрил! Сучка!

Я получаю сильный удар ногой в бок. Чика изучает содержимое моей сумки. Выдернув из кошелька деньги, бросает сумку на землю. Они уходят.

Кое-как привожу себя в порядок. Надо все же определиться, где я. Выхожу на освещенный проспект. Вон автобусная остановка. Роюсь в сумке: ни денег, ни проездного. Наверно, проездной выпал, когда Чика искал кошелек. Возвращаться туда я не буду ни за что.

И тут вспоминаю: это ж Витькина остановка, я отсюда домой ехала. Разворачиваюсь и бегу искать его дом. Ага, вот он. Влетаю в подъезд, несусь на четвертый этаж, не дожидаясь лифта. Еще не знаю, что я скажу Витьке. Что-то скажу. Лишь бы посочувствовал, пожалел, понял. Лишь бы все снова стало просто. Трезвоню в квартиру, никого.

Я роюсь в сумке, нахожу ключ, отпираю замок. Витьку где-то носит. Нарисованное на стекле солнце приветливо улыбается, и мне вдруг становится лучше. Иду в душ, мокну под горячими струями, ощущая, как постепенно смывается боль с души и тела. Потом выбираю в шкафу голубоватую мужскую рубашку – идеальную, чтобы валяться в грязи. Завариваю чай и сажусь ждать Виктора.

Поворот ключа в замке заставил сердце забиться учащенно. Дверь открылась, и я услышала Витькин голос:

– Ну вот, Светик, сбылась мечта идиота: ты в моем жилище.

Я задохнулась от счастья. И тут услышала другой голос, женский:

– И я рада, Вить. Показывай, где здесь ночует солнце?

– Даша, а что такое любовь?

Даша оторвалась от просмотра каталога AVON-VENUS и с удивлением взглянула на сестру. Неужели закончилась стадия простых вопросов вроде «что такое солнце» или «что такое трава»?

– А почему ты спрашиваешь?

– Просто, – ответила Саша, дернув маленькими плечиками. Продолжая снимать с куклы красный комбинезон, она как бы случайно проронила:

– Я думала, ты знаешь…

Вот ведь хитрюга. Даша отложила каталог, предварительно загнув край страницы, и присела рядом с Сашей. Та уже убрала в угол игрушки и приготовилась слушать.

– Значит, слушай, – начала Даша. – Любовь, это… – Тут она запнулась. Как говорил отец, что бы Саша ни спрашивала, нужно находить простые слова. А какие там были самые простые?

– Ну, – протянула Саша.

– Любовь – это когда у тебя бабочки в животе.

– Бабочки? – удивилась Саша.

– Да, – уверенно кивнула Даша. Когда она так делала, сестра воспринимала это как правило. – Вот ты видишь человека. – Даша подумала об Артеме. – И ты замираешь. Начинаешь дышать часто-часто. Ноги – будто вата. Ты вся словно горишь. При этом чувствуешь легкость. Ты готова взлететь. – Даша подскочила и, расставив руки в стороны, пробежала по комнате. Логичней было бы показать бабочку, но Саше больше нравились самолеты. Она смеялась и закрывала ручкой рот. Даша и сама смеялась.

Проделав пару кругов, она плюхнулась рядом с Сашей и обняла ее.

– А главное, – продолжила Даша. – Когда ты смотришь в глаза любимому человеку, когда держишь его руку, кажется, что весь мир куда-то пропал. Ты готова пойти за ним куда угодно. И у вас всегда-всегда все будет хорошо.

Даша крепче прижала к себе сестру и спросила:

– Теперь понятно?

– Да, – ответила Саша и снова засмеялась. – Это как наши мама и папа?

На мгновение Даша опешила. Как на это ответить? Боль тонкой струйкой скатилась по груди и остановилась в районе живота. Сказать ей, что мама умерла при родах? Что даже в двадцать третьем веке, со всеми разрекламированными достижениями, человеку может просто не хватить сил? Остались лишь они с отцом и Боди, а она…

Даша закрыла глаза, а когда открыла, голос звучал по-прежнему весело:

– Да. Как наши мама и папа.

За стенкой послышались сердитые голоса. Очередная перебранка. Стоило перехватить инициативу.

– Хочешь посмотреть мультики? – спросила Даша.

– Да! – воскликнула Саша и ползком передвинулась на середину комнаты. – Поставь Зорга!

Зоргом Саша называла мультик про Лунных Монстриков. Он быстро стал ее любимым, как и для большинства детей. Главный герой – пират Зорг – недотепа, вечно попадающий в передряги. Даша быстро нашла нужную кнопку на экране стенного меню. В то же мгновение часть мебели спряталась в отсеки в полу. По стенам забегали картинки с Луны, ознаменовавшие начало сериала.

Даша прислушалась к голосам и прибавила громкости. Разговор за стеной явно набирал обороты.

– А теперь сиди тихо. – Даша направилась к двери. – Не балуйся.

– А ты куда?

– За яблочком, тебе принести?

– Да!

– Хорошо, – сказала Даша и тихонько выскользнула из комнаты.

В коридоре спрятаться от криков было невозможно. Тем более Даша рассчитывала на обратное. Крадучись, она двинулась вдоль стены к спальне отца. Дверь была приоткрыта, оставалась небольшая щель, через которую слова лились четко и громко. Сердце старалось выпрыгнуть из груди, но Даша, прикусив губу, мелкими шажками придвинулась еще ближе. Как говорил учитель физики в школе: «Любопытной Варваре на межгалактическом базаре нос оторвали. Но потом быстро вырастили ей новый. Любопытство – не грех».

– Ты вконец охренела! – прогремел голос отца совсем близко, отчего Даша вздрогнула и чуть не убежала. – Я, по-твоему, совсем слепой?! Думаешь, я не вижу…

– Ничего ты не видишь! – кричала Боди, не уступая отцу. Голос звонкий, как хрусталь. – Ты совсем помешался! Мне без твоего слова и шагу ступить нельзя!

– Заткнись! – взревел отец. Даша пискнула, но вовремя прикусила палец. – Ты настраиваешь против меня детей! И не говори мне…

– Ты чертов параноик!

– Это я параноик?!

– Да! – В голосе Боди слышался вызов. – Я могу делать, что захочу! В первую очередь я мать, а…

– Какая ты мать! Их мать умерла!

Ноги Даши внезапно стали ватными, отчего она чуть не упала, но успела схватиться за дверной косяк. Воспоминания о матери, смутные, пробегали перед глазами. Каштановые волосы, мягкий смех…

– Теперь я их мама! – Боди явно разошлась. – Я имею на них такие же права…

– Права! – взревел отец. – Ты просто робот, черт тебя дери! Я купил тебя, чтобы ты была детям сиделкой, а мне любовницей! Ты – моя вещь!

Даша поморщилась.

«Вот, значит, как ты планировал, да, папочка? – подумала она. – А я знала. Помнишь, год назад я заболела и не пошла в школу? Я хотела крикнуть, чтобы Боди принесла мне чай с вареньем, но горло жгло. Меня кружило, я встала и пошла на кухню. Попытка позвать снова провалилась. А когда я пришла, когда заглянула в кухню, помнишь, что я там увидела?