– До чего приятно! – блаженно пробормотал он.

Пальцы Тори переместились чуть выше и стали массировать его шею и кожу за ушами. Хотя лосьон холодил, Броуди ощутил, как по его телу разливается горячая волна желания. Он находился в состоянии возбуждения с того самого момента, когда разделся и лег на ее кровать, слегка прикрывшись простыней – почти невесомой и пахнувшей ароматом Тори.

– Ну ладно, хорошенького понемножку, – произнесла Тори и убрала руки с его шеи. Броуди пришлось изо всей силы стиснуть зубы, иначе он непременно попросил бы ее не останавливаться. – Нужно заняться оставшимися колючками.

На сей раз Броуди было гораздо больнее, но он опять не издал ни звука, лишь еще сильнее стиснул челюсти. Внезапно он почувствовал, что Тори откинула простыню с нижней части его тела, и тут же послышалось ее восклицание:

– О, господи, вы только взгляните на это!

– Неплохая задница, верно? – игриво спросил Броуди, оглянувшись.

– Очень смешно! – фыркнула Тори. – Лучше объясни, как тебе удалось насыпать столько земли себе в трусы!

– Тебе вряд ли понравилась бы эта история, – ответил Броуди, вспомнив безумный полет с обрыва. Ему чудом удалось выпрыгнуть из машины и уцелеть, а потом он долго и ценой невероятных усилий выбирался со дна оврага наверх.

Борясь с чувством стыдливости, Тори принялась за работу. С ягодицами она справилась довольно быстро, затем со вздохом облегчения прикрыла их простыней и занялась ногами Броуди. Здесь шипы были гораздо мельче тех, которые она вытащила у него из спины, поэтому удалять их было намного сложнее. Видимо, ногами он попал в какую-то другую разновидность колючего кустарника.

Ноги у Броуди были длинными и стройными, а под загорелой, покрытой легким светлым пушком кожей, как и на спине, перекатывались стальные мускулы. Он был само совершенство! Точнее, почти совершенство, поскольку на его левом бедре красовался глубокий полукруглый шрам.

– Это сюда тебя подстрелили? – не сдержала любопытства Тори.

Последовало молчание, а затем из подушки послышался глухое утвердительное мычанье:

– Агм-м-м…

Судя по всему, Броуди погружался в сон. Что ж, неудивительно, если учесть, как он провел ночь.

Тори продолжала работать неутомимо и сосредоточенно, дюйм за дюймом продвигаясь вниз по ноге Броуди и извлекая из кожи десятки крохотных дротиков. Ей уже начинало казаться, что пройдет не один час, прежде чем она доберется до икры, где колючек было гораздо меньше. Когда этот момент все же настал, у нее уже нестерпимо ныла шея.

Тори распрямилась и стала вращать головой, чтобы снять скопившееся напряжение.

– Да, – пробормотала она, – ногу тебе тоже придется растереть алоэ.

Броуди ничего не ответил, и Тори решила, что он все же уснул. Его руки по-прежнему сжимали спинку кровати, но хватка их заметно ослабла. Стараясь действовать осторожно, Тори принялась втирать лосьон. Участок между голенью и коленом дался ей без труда, но выше уже начиналась… гм… опасная зона. Возможно, ей не стоило вторгаться в нее, однако здесь кожа в наибольшей степени пострадала от шипов кустарника и воспалилась. Делать было нечего. Глубоко вздохнув, Тори начала втирать этот чертов лосьон во внутреннюю сторону бедра, проклиная все на свете.

Броуди тем временем лежал, крепко сжимая веки и пытаясь дышать как можно ровнее. Разве он мог заснуть, когда каждое движение матраца напоминало, что Тори, полуобнаженная, находится всего в паре дюймов от него! И все же ему приходилось прикидываться спящим, дожидаясь, пока Тори закончит свою работу. Иначе он боялся просто не совладать с собой.

Наконец все было кончено. Поставив бутылочку с лосьоном на тумбочку, Тори смотрела, как ритмично и ровно вздымается в такт дыханию могучий торс Броуди. Он все-таки уснул… Что ж, кто осмелился бы упрекнуть его за это! Она сама чувствовала себя выжатой, словно лимон, и все сидела рядом с ним не в силах подняться. А может быть, просто не могла оторваться от этого потрясающего зрелища…

«Чем, черт побери, она занята?» – думал тем временем Броуди, лежа с закрытыми глазами. Позади него царила непонятная тишина, но Тори все еще находилась рядом: если бы она встала, матрац выдал бы ее движение. Более того, Броуди ощущал кожей исходившее от ее тела тепло. Он был возбужден до крайности, но все равно заставлял себя дышать ровно и спокойно – «тюлени» профессионально учатся этому, чтобы не выдать себя в экстремальной ситуации. К таким ситуациям, как теперешняя, их, разумеется, не готовили, но специальные навыки, как видно, могут пригодиться всегда.

Он ждал.

Ни тогда, ни потом, ни через миллион лет Тори не сумела бы объяснить, что заставило ее сделать то, что она сделала в следующий момент. Наклонившись, она приблизила лицо к его шее и ощутила смешанный аромат антисептика и лосьона алоэ. Но и сквозь него властно пробивался неистребимый запах мужчины. Запах красивого и сильного зверя. Да, в этом человеке было что-то пугающее и опасное, но в то же время Тори еще никогда не испытывала подобного влечения ни к одному мужчине. Даже смертоносная сила, которая скрывалась в этом мощном теле, не отталкивала, а притягивала ее.

Что она задумала? Сердце Броуди стучало, как паровой молот. Он напряг каждую клеточку своего тела, пытаясь не выпустить ситуацию из-под контроля. Однако он был не в состоянии контролировать ток крови, мощным горячим потоком бежавшей по его жилам.

Тори наклонилась еще ниже, и грудь ее прикоснулась к спине Броуди. А потом она сделала то, что сделала: легонько поцеловала его в шею, прикоснувшись к коже кончиком языка, словно пробуя ее на вкус. Она была горячей, солоноватой и упругой.

Броуди сдерживался из последних сил. Черт побери! Если она немедленно не прекратит его целовать, он сейчас перевернется на спину, завалит ее на постель, и тогда она не отделается одними только поцелуями!

Понимая, что ступила на зыбкую почву, Тори выпрямилась и поспешно отодвинулась на край кровати. Сердце ее колотилось, как бешеное. А если бы он проснулся в тот самый момент, когда она его целовала? Разумеется, он не понял бы, что это был всего лишь мимолетный порыв – секундное помешательство!

Массивное тело Броуди оставляло мало места на кровати, и все же Тори ухитрилась вытянуться рядом с ним. «Пусть немного отдохнет, – решила она, – а затем я дам ему ключ от гостиницы, и он отправится восвояси».

Лу Эдвардс всегда просыпался рано. Вот и сейчас он стоял у окна, наблюдая, как над холмами занимается узкая полоска серого цвета, предвещающая наступление нового дня. Пройдет всего несколько минут, и осенняя долина во всей своей красе зазолотится в лучах утреннего солнца. А ему сегодня придется рассказать дочери обо всем, что вчера поздно вечером он услышал от шерифа Уэсткотта.

Лу бросил взгляд в сторону бунгало, в котором жила Тори. Свет в ее окнах горел. Странно! Он знал, что Тори нередко страдает от бессонницы, но даже в этих случаях перед рассветом она обычно крепко спит. Иногда ему даже приходилось будить дочь к завтраку и самому выпускать собаку на прогулку.

– Удивительно, что она встала так рано, – пробормотал он себе под нос. – Может, она наконец избавилась от воспоминаний о Конноре и обрела нормальный сон?

Лу оделся и поспешил на кухню. Размышляя о большой статье, обещанной им «Сан-Франциско геральд», он принялся стряпать оладьи, тесто для которых приготовил еще накануне – в промежутках между кормежкой гостей и смешиванием для них разнообразных коктейлей. Приготовление завтрака всегда было коньком Лу Эдвардса, вот и сейчас он не хотел ударить в грязь лицом перед гостями с Востока. Тем более что один из них, как подозревал Лу, путешествовал инкогнито, а на самом деле был журналистом, собирающим материал для влиятельного местного журнала. Лу вытащил из холодильника сосиски домашнего приготовления и решил, что вполне успеет поговорить с Тори раньше, чем нагреется плита.

Он вышел на улицу и, поежившись, окунулся в утреннюю прохладу. Его встретила глубокая тишина, которая всегда воцарялась в долине с приходом осени. Над землей, на уровне колен, клубился туман, но выше воздух был прозрачен и чист. В кронах стройных дубов гулял ветерок, а высоко в небе кружил ястреб, высматривая добычу в раскинувшихся внизу виноградниках. Он парил во встречных потоках воздуха, почти не шевеля широко распластанными крыльями.