Когда они ехали вниз по крутому склону и пол наклонялся так, что почти нельзя было ходить, взору открывались острые складки холмов, поросших всё тем же хвойным лесом. Только здесь он был выше и с преобладанием кедровых пород. Гор поблизости не было.

Вчера они весь день почти не встречались, кроме завтрака, обеда и ужина. Доктор Уэрр спал и сидел в лаборатории, Торстен спал и дежурил, а Кира занималась своими делами, и после ужина сразу пошла спать. Впрочем, перед сном она два часа читала «Ратаралло», с подзаголовком: «Повесть о космических путешественниках».

В этом импрессионистском произведении главное было настроение, а не фабула. Как еле уловимый аромат тонких духов, от которого теряешь связь с реальностью.

С земной реальностью.

А повествовалось в нём о двух расах космических путешественников: голубоглазой, сухощавой и стройной – на длинных как иглы звездолётах серебристого цвета, расширяющихся в самом конце, и кареглазой, приземистой и плотной – на чёрных звездолётах с овальным концом впереди, как короткий колпачок от пипеточной авторучки. Жизнь первых была скорее увлекательна, чем уютна, а жизнь вторых – хозяйственна, основательна и солидна. И ещё они воевали между собой.

Когда Кира погасила свет, доктор Уэрр как раз заступил на своё дежурство.

– Сейчас будет река, Кира, – сказал доктор Уэрр, посмотрев на пультовый экран.

Было утро. Торстен спал после завтрака у себя в каюте на жилом этаже. Завтракали все вместе, как и положено по уставу.

– Какая? – спросила Кира, невинно раскрыв глаза.

Она сидела перед пультом справа от Уэрра, в средней рубке. Он не успел ответить. На огромном обзоре вдруг возникло синее небо во всю стену, трактор покачнулся, чуть клюнул носом в пустоту, и включив бустеры, поплыл, явно оторвавшись от земли. Секунды четыре было видно только небо. Кира почувствовала себя, как на воздушном шаре. И ещё как на качелях, перед тем, как они ухнут вниз. Но трактор не собирался ухать.

Звук бустеров был не громче нормального голоса.

Наконец показались верхушки серых скал с кривыми деревьями в трещинах, потом их основания, и в следующее мгновение в экран ударила зелёная волна, растёкшись по нему, как по стеклу. Tpaктор потащило немного вбок, но он повернулся к берегу и поплыл, оставив над водой только метра три. На экране была бурливая река непрозрачного светло-зелёного цвета и узкий каменистый берег метрах в стах, покрытый щебнем и галькой. Над берегом вздымались отвесные скалы.

– Пороги, – озабоченно проговорил Уэрр. – Вот видите, Кира.

Ему не нравилась эта гористая местность. Ведь трактор не самолёт. Он мог летать… но только девяносто часов до ремонта на базе.

Да и рискованно…

– Странный цвет… – сказала она, смотря на бурунчики и непрозрачную воду салатового цвета.

И вспомнив, какая там глубина.

– А вы никогда не бывали в Альпах, Кира? – спросил Уэрр. – Или вообще в горах?

– Н-нет, – сказала она, подумав, что поездки на поезде можно не считать.

– Где-то выше меловые отложения. Обычно это бывает в горах. Я имею в виду, подобные реки… такого ненормального цвета.

– А почему она зелёная? – сказала Кира.

– Так далеко мои познания не заходят, – сказал с улыбкой Уэрр.

Ей показалось, что он похож на доктора Айболита.

«Как прекрасна юность», – подумал он.

– А вот скажите мне, барышня, откуда она вытекает? – спросил он на правах ментора и начальника.

– Из Байкала, – сказала она, что пришло в голову.

Она видела большое синее море на глобусе на месте Байкала. И выходящие из него голубые ниточки рек. Одна из них шла на юг.

– И течёт до самого океана, – продолжил Уэрр задушевным голосом, как будто рассказывает сказку. – Река Хуангхо, или Синий туман, в своём древнем варианте. Так её называли крестоносцы. В широко раскрытых глазах девушки неуловимо отразилось удивление.

– Нет, не наши друзья из Федерации, – сказал он тем же сказочным голосом. – А крестоносцы королевы Мелисенты, двенадцать веков назад… на Земле.

Кира хотела что-то сказать, но трактор совсем далеко от берега коснулся дна, и оба не замедлили это почувствовать. Кресла ощутимо покачнулись.

«Вот и поплавали», – подумала Кира.

Доктор Уэрр тоже замолчал. Их начало неумолимо поднимать. На обзоре появилось синее небо и кончики скал с лесом.

– Глупая машина, – пробормотал он, что-то нажав на штурвале.

На дне были большие камни. Машина, как гигантский чёрный кашалот, подняла тупой нос и шлёпнулась в воду, смягчив удар бустерами. Кира чуть не клюнула носом в пульт. По реке пошли крутые зелёные волны. По обзору растекались крупные брызги.

Берег приблизился.

«Как на качелях», – подумала Кира.

Перед самым берегом их опять начало поднимать, но на этот раз обзор показывал ту же гальку с камнями и подножие скал, только сверху. Кира схватилась за края сиденья, но в конце приземлились ещё мягче, чем прежде на воду. Да и камень был теперь не такой большой. Снова стал слышен звук ветра и волн.

Машина остановилась.

На штурвале и на пульте замигали сразу два красных огонька. Один из них и мигал, и пищал. Тот, который на пульте. Уэрр, ничего не говоря, придвинулся к пульту и посмотрел на складной экран, отведя вбок руку со штурвалом. Его длинные ноги упирались коленками в серую панель. На экране уже разворачивалась схема трактора с двумя малюсенькими красными звёздочками на одной из средних гусениц.

– Ох, – вздохнула Кира.

Её штурвал был задвинут в панель.

Огонёк на пульте перед водителем всё пищал. Не обращая на него внимания, Уэрр откинулся назад, нажав на штурвале зелёную кнопку кругового обзора. Перед Кирой поехала вбок панорама отвесных скал, матово-зелёной реки меж громадными будто набросанными в неё замшелыми камнями, с гладкими салатовыми буграми быстрого потока над глыбами под водой и безмолвным синим небом в вышине, переходя на круто поднимающиеся к скалам тёмно-зелёные корявые сосны на том берегу, опять гладкую реку с белыми бурунчиками вокруг подводных камней, и снова серые скалы, уходящие ввысь.

Обзор разделился во всю длину на верхнюю и нижнюю половину, но Уэрр положил свои длинные сухощавые пальцы с рыжими волосками на светло-зелёную клавиатуру слева и обзор слился, охватив всю окружность с двумя берегами, смотря вверх по течению с середины реки.

Вездеход стоял на берегу у самой воды, а до острых серых скал было ещё шагов тридцать. Он стоял наискосок на влажной гальке.

– Что теперь делать, доктор? – спросила Кира.

Она и сидела здесь, чтобы проходить практику.

Сверхтяжёлый вездеход «Аэциус» шёл на соединение в боевой обстановке. А в двух звеньях седьмой гусеницы износилась твёрдая смазка.

Чинить, – сказал он в некоторой растерянности. – Но вы понимаете, Кира, – добавил он, посмотрев на неё немного простодушными синими глазами, – тут нужны двое…

Она послушно кивнула, мимолётно представив себя больной. Но она никогда не болела. Она обругала себя за это дурой.

– М-да… – сказал он задумчиво.

За свою долгую жизнь он не раз бывал в таком положении. Посылать или идти самому? По уставу или по обстоятельствам?

– Надо разбудить Торстена, девочка, – сказал он. – Ты будешь его прикрывать.

– Хорошо, доктор, – обескуражено сказала она, легко вставая с низкого сиденья. – Собираться?

– Да, Кира, – сказал Уэрр. – Я скажу Торстену.

– Ладно, доктор, – сказала она и повернулась к двери, взглянув ещё раз для надёжности на температуру за бортом.

Там было 18й.

– Форма № 3, – сказал Уэрр, заметив её взгляд. – И возьми, пожалуйста, Б-4, – добавил он, повернувшись в кресле, чтобы проводить её глазами.

Он так и не встал со своего места. Хотя и думал, что это свинство. Но… он не имел на это права. И не только по уставу. На его ответственности были все…

Оба трактора.

– До свидания, доктор, – сказала Кира, уходя и посмотрев на него с совершенно детским выражением.

Вода лизала гальку и исполинские чёрные траки. Сзади гусеница была по колено в меловой зелёной воде. Кира посмотрела наверх, чуть наморщив лоб под защитным шлемом.