Крис вытер вспотевший лоб тыльной стороной ладони. Одна из массивных гусениц трактора чуть нависала над песчаным берегом. В ней каким-то чудом застрял кусок обыкновенного камня.

«Похоже на манганит», – подумал он.

Гусеница была шириной метра в три. Под второй гусеницей в середине днища был виден просевший грунт с редкими травинками. Вторая, третья и четвёртая гусеницы были в порядке.

Как и задние, впрочем.

Вечерело.

Время от времени слышался тихий плеск о пологий песок. В некотором отдалении ниже по течению река заворачивала за покатый бок тёмно-зелёной горки над спокойной вечерней водой. Из осоки на противоположном от неё берегу крякая взлетела пара уток со светло-коричневыми лапами. Их головы красиво отливали зеленью в свете низкого солнца. Крис вспомнил восхитительный вкус жареной на костре утки. Ещё вчера их здесь было восемнадцать человек, включая трёх механиков. А сейчас его оставили сторожить тяжёлую машину, вместе с Ириной и Тимом Горкиным.

Да ещё этот камень тут…

– Вылезай, Тим, – сказал Крис в воздух. – Прихвати с собой какое-нибудь долото.

У него в наушнике был микрофон.

– Какое долото? – услышал он в левом ухе и поморщился.

Он не любил этого писка.

Обычно ему было плевать, но сейчас он был в дурном настроении. «Скуллеа» был в соседней системе, а планетолёт – на Ильменне. Месяц назад мимо Ре прошёл линейный дозор Флота, и оставил сообщение об Альфе Вирина. Так что неизвестно, сколько им здесь ещё торчать.

– Сам увидишь, – сказал он.

Отойдя к воде, Крис сел на какое-то полусгнившее бревно. Иссиня-чёрная громада трактора возвышалась рядом, как продолговатый зуб дракона величиной с пятиэтажный дом.

Впереди над средней гусеницей открылась дверца и на траву спрыгнул Тим. Оглядевшись, он пошёл вразвалочку к Крису. В руках у него был переносной пульверизатор в кожухе. Подойдя к Крису, он тоже сел на бревно. Красное солнце стояло прямо над зелёным лесом вдали за рекой.

– Ну, что? – спросил Тим.

– Камень застрял, – сказал Крис.

– Большой?

– С тумбочку.

– Без повреждений?

– Угу, – кивнул Крис.

Над безмолвной гладью реки носились какие-то мошки. Она была шириной метров двадцать. Крис опустил в мелкую воду кончики пальцев. Она показалась ему тёплой, как парное молоко. Чуть дальше в серо-зелёной глуби над песком шмыгали стайки мальков.

Им обоим не хотелось вставать и заниматься этим дурацким трактором.

– А что Ирина делает? – спросил Крис.

Откровенно говоря, он надеялся, что им оставят Катю, но Карелин сказал, что Ирина подходит больше. По специальности… А лечить кто будет?

– Как обычно.

– Пишет или готовит?

– Не заглядывал, – лаконично ответил Тим.

Трактор был длиной тридцать шесть метров. Его поддерживали на двухметровой высоте четыре пары филоновых гусениц с резистентными металлошипами. Безуглеродная пластмасса.

– Слушай, – сказал Крис. – А ты не слышал, что сказал Готрих перед отлётом?

– Что?

– Ирина сказала, что-то насчёт Федерации… сегодня утром. Что у Леи закончена перекличка.

– Александр Митрофаныч говорил, что войны не будет до 450-го, – безмятежно сказал Тим.

– Что ты понимаешь, дурик, – сказал Крис.

– Сам ты дурик, – сказал Тим.

Они без энтузиазма посмотрели друг на друга. У Криса появилось желание столкнуть его с бревна. Но он удержался. Опять Ирина крик поднимет. Он ещё не привык к тому, что их всего трое, после вчерашней ночной суматохи.

– Слушай… – начал он.

Позади что-то пошевелилось. Крис оглянулся, шлёпнув ладонью о рукоятку мини-бленгера на груди в защитной гимнастёрке.

– Вам не холодно? – спросила Ирина позади Тима.

Он тоже оглянулся.

В её голосе чувствовалась почти незаметная ирония. Она была старше их обоих. Ей было двадцать восемь лет.

Ирина стояла, уперев правую руку в талию. Другой она держалась за шишковатый запор гусеницы на высоте плеча. Той самой, которая остановилась и была в приподнятом положении.

– Во, пушку наставил, – сказала она, весело улыбнувшись, хотя Крис и не тронул оружие с места.

– Дверь закрыла? – спросил он мрачно.

Устав был нарушен, но не будешь же ей говорить об этом.

– Закрыла, закрыла, – сказала Ирина, повторив его интонацию и подходя к ним. – Вы чего не чините?

– Так просто, – сказал Тим, вставая. – Садись сюда. Я пошёл. Камень дробить.

– Вот ещё, – сказала Ирина ему в спину.

– А что это у вас? – вскрикнула она удивлённо, встав над бревном и уставившись на него сквозь очки своими круглыми зелёными глазами.

– Чего? – обернулся Тим.

Крис подскочил с бревна как ужаленный и теперь, смотря на повёрнутое к нему правильное лицо с круглыми глазами и парой веснушек возле носа, не знал, злиться ему или действовать. Тим повернулся к ним и нерешительно потоптался на месте. Он успел отойти только на три шага.

– Ты чего? – спросил наконец Крис.

– Откуда бревно-то? – понизив голос, спросила она.

– Ну… – промямлил Крис, теперь не зная, смеяться ему или злиться.

Он посмотрел на бревно у них под ногами. И вдруг увидел… один конец был явно отпилен. Да и другой, пожалуй, тоже. Да и сучков не было…

– Эх вы, специалисты, – сказала она, слегка постучав костяшками пальцев по лбу Криса.

Он не успел отклонить голову, так быстро и неожиданно она это сделала. Крис ощутил лёгкую досаду, то ли на себя, то ли на неё. Скорее всего, на обоих.

– Я сейчас, ребята, – крикнул заходя за крайнюю гусеницу Тим.

Действительно, солнце уже почти скрылось за верхушками далёкого леса. Через пятнадцать минут начнутся сумерки. С затихшей реки поднималась сырая прохлада.

– Пошли, что ли? – сказал Крис.

– Посмотри, обтёсано оно? – попросила Ирина.

Крис, ухватившись двумя руками за конец и поднатужившись, перевернул бревно, свернув его со старого места. Из-под него побежали маленькие зелёные ящерицы. Ирина ойкнула и оказалась на шаг дальше от бревна.

– Не бойся, они не кусаются, – сказал Крис.

– Вот ещё, – сказала Ирина. – Не насмехайся.

– Старое больно, – сказал он. – Не видно.

– А чем обтёсано? – спросила она, снова подойдя.

Крис не ответил и стал серьёзно осматривать дерево, встав на колени.

– Сучёк чисто спилен, – сказал он. – Но вообще не скажешь…

– Ладно, отрежь мне этот кусок, – попросила она, показав на него кончиком сапога.

Крис пожал плечами и встав, побрёл к переду трактора, недоумевая, как это ей всё время удаётся командовать. Он был капитан группы. Девушка посмотрела ему вслед, задрав голову на верх трактора в двенадцати шагах от берега. Как крутой чёрный холм. Из-за правой гусеницы доносилось шуршанье пульверизатора. Он работал уже минут пять. «До сумерек окончим», – подумала Ирина.

Она имела в виду тёмные сумерки. Посмотрев на свёрнутое с места бревно, она, поморщившись, ткнула его ногой. Бревно чуть пошевельнулось.

Из-под днища пахло сырой землёй.

Крис нажал на нарукавный вызов и уже карабкался по скинутой с лёгким звяканьем лестнице из алюминиевых звеньев. Передние люки были на высоте второго этажа.

Сразу за откинутой вбок овальной крышкой был коридорчик общего этажа со светильниками вдоль потолка. Он начинался тремя пологими ступеньками с плоскими нашлёпками из чёрной резины. Коридорчик был узкий, но достаточный, чтобы разойтись в полном снаряжении. Под потолком на высоте двух метров блестел ряд антресольных ручек.

Крис открыл боковую дверцу, спустился по лесенке с красным резиновым узором на ступеньках и попал в переднюю кладовую, под номером девять. Здесь горел дневной свет. Энергию экономить не приходилось. У трактора был собственный преобразователь. Он снял с пупырчатой салатовой стены проволочную пилу и полез обратно по внутреннему трапу за открытой овальной дверью. Она была выдвижная, с ручками для ручного режима.