Она нажала двумя пальцами на запястье, чтоб вернуть старый звуковой режим. Надо было слушать лес. Тим молча съехал в сухое каменистое русло. Под гусеницами защёлкали камни. Местность шла с небольшим уклоном.

«Реакция…» – подумал он с обидой на себя.

Но дело было не в этом. Просто он замечтался. Просто он не успел ещё научиться мечтать и вести вездеход одновременно.

– Ты куда это едешь? – спросила Ирина.

Это русло они не проезжали. И уклона не было… Она хоть и не особенно запоминала дорогу, но кое-что осталось в памяти.

– Параллельным путём, – буркнул Тим, махнув куда-то вбок. – Не бойся, не заблужусь.

– А полянка? – спросила Ирина.

– На кой тебе эта полянка? – сказал Тим. – Чинить что ли хочешь?

– Там ягоды, Тим, – сказала она серьёзно. – А обезьяны их любят.

– Вон видишь, – показала Ирина на густые кусты, за которыми просвечивало яркое солнце поляны. – Rubus Simili… ой постой, – растерянно сказала она. – Они там, – прошептала она, как будто снаружи могли услышать.

Она и сама этого не ожидала.

– Стой скорей!.. – прошипела она, полуобернувшись к Тиму, и схватив с сиденья разрядник, высунулась в медленно раскрывающийся люк.

Люк раскрылся до половины и остановился. Ирина целилась из разрядника, встав сапогами на мягкое холщовое сиденье. Тим только теперь увидел что-то рыжеватое за густыми мелколиственными кустами высотой примерно в человеческий рост.

Мешало солнце.

Он вдруг увидел почти целиком морду насторожившегося питекантропа. На кусте чернели ягоды. До обезьяны было всего метров пятнадцать. Прямо как в кино.

На поляне возникло движение.

Со стабилизатора разрядника слетела короткая искра. Ирина спрыгнула, повалившись на сиденье и закрыв люк рукой.

– Жми! – крикнула она.

В кустах больше никого не было. Машина рванулась вперёд и с треском проломившись сквозь заросли, резко остановилась. В траве перед её серебристым носом валялся оглушённый питекантроп с рыжеватой шерстью.

– Предок геррянина, – пробурчал Тим себе под нос.

Ирина вспомнила, что так дразнились, когда она была маленькой. В третьем классе. На Герре это было довольно расхожее мнение.

– Чуть не задавил, олух, – неблагодарно сказала она и выскочила из люка, не дожидаясь, когда он откинется до конца.

Тим открыл свой люк и поднял с пола в проходе лазер модели Б-6. Рыжеватый питекантроп действительно валялся в траве перед самой машиной.

– Ну вылезай же, – сказала Ирина, оглянувшись на Тима.

Она стояла около тела в густой зелёной траве. Высунувшийся из люка Тим стал вылезать со своим внушительным оружием. Питекантроп пошевелился. Он лежал носом вниз на слегка перебираемой ветром траве с высокими стеблями белых пушистых одуванчиков.

– Ну скорей, – поторопила Ирина.

Она неуверенно подняла разрядник в опущенной руке. Второй удар мог его повредить. Питекантроп дрыгнул ногой и вдруг живо вскочил на четвереньки. Ирина сделала то же, что сделала бы любая женщина.

Отскочила на полтора метра назад.

Подошедший Тим не долго думая опрокинул обезьяну ударом сапога в живот и встал над ней с прикладом наготове. Питекантроп согнулся на траве и только разевал пасть, задирая звериную губу и как будто скаля зубы. Он был довольно хорошей породы, типа неандертальца. Тёмные глазки неприятно блестели. Тим огляделся и положил лазер на землю.

– Чего ты пинаешься, – упрекнула Ирина и подала Тиму эластопетлю. – Свяжи ему руки.

Ветер чуть шевелил волосы девушки сзади. Она не успела одеть свою каску. Та осталась валяться в проходе между сиденьями.

– Осторожно! – вскрикнула она. – Он же кусается.

Тим еле успел отдёрнуть руку от морды обезьяны. Она вывернулась и вскочила на ноги. Раздался звучный удар, и неандерталец полетел в траву. Тим нагнувшись вытер кулак о штаны. Неандерталец лежал навзничь в двух шагах от него.

– Ты что, убить его хочешь? – вскипела Ирина.

– А чего он? – хмуро сказал Тим, нагибаясь над ним.

В следующую секунду Тим с обезьяной покатились по траве. Обезьяна старалась ободрать ему пальцами шкуру, а он душил её, отпихивая от себя её пасть. Но у Тима было преимущество. Эту форму не так-то легко было разодрать. Тим слегка придушил врага, уткнул его мордой в траву и завернул за спину мохнатые руки.

– Он же вшивый… – проговорила Ирина, смотря на него и качая головой.

– А теперь что? – спросил Тим, распрямляясь.

«Тебе бы так», – подумал он.

Неандерталец очнулся и заголосил. У Ирины в руках был лазер, а защитный разрядник валялся рядом на траве.

– Давай мой лазер, – сказал Тим.

– Я сама подержу, – сказала Ирина. – Теперь подними его и держи сзади за петлю. Только разрядник возьми. Здесь тебе не питомник.

Тим исполнил указание.

Покрытый рыжеватой шерстью неандерталец с низким заросшим лбом стоял на полусогнутых ногах и продолжал довольно громко голосить.

– Тресни его по затылку, – сказала Ирина. – Только тихонечко, – спохватилась она.

Тим легонько стукнул обезьяну по макушке стабилизатором разрядника. Но питекантроп грязно-рыжего цвета продолжал визгливо голосить.

– Что он говорит? – прислушалась Ирина.

– Откуда я знаю, – буркнул Тим. – Советует, как его пристрелить.

– Послушай, – сказала она, направляя свой лазер на питекантропа.

Тим недоверчиво покосился на повидавшую жизнь практикантку. Она стояла шагах в пяти от неандертальца в прозрачных выпуклых очках, чуть расставив ноги, как на утренней зарядке, и смотрела не только на обезьяну и Тима, но и на края поляны за ними. Очки были огромны, как глаза стрекозы. Невысокая трава скрывала только до половины чёрные полусапоги. По штанине из голубой джинсовой материи полз большой красно-чёрный шмель.

Несмотря на боевой устав, она тоже была без перчаток, как и Тим.

Питекантроп, увидев блеснувшее дуло лазера, вдруг утих. Испустив последнее «хархар», он слегка обвис, сделав попытку упасть вперёд.

– Он уже видел людей, – сказала Ирина, задумчиво глядя на затихшую обезьяну с оголённой кожей неопределённо-грязного цвета на морде, ладонях и животе.

Это был самец ростом примерно с Тима, а может быть и чуть выше, если бы он не сгибал ноги в коленях. Остальное стадо давно смылось.

– Скажи ему что-нибудь по-германски, – сказала Ирина.

– По-какому? – уточнил Тим.

– По-верхнегермански, – сказала она мелодичным голосом.

– Ви меня понимайт? – послушно сказал Тим по-скандийски.

Обезьяна подняла голову.

– Ну, спроси что-нибудь.

– А ты почему?.. – спросил он.

– Ты что, не знаешь, что у них женщин не берут? – сказала Ирина, состроив ему смешную рожицу с надутыми щеками, как в детском саду. Настоящих, – добавила она.

– Говорийт ко мне, – послушно сказал Тим обезьяне на том же наречии.

Он не был отличником в языках.

Да и вообще тоже… кроме своего предмета и физподготовки. У механиков были свои курсы… Питекантроп нелепо вывернул к нему голову.

– Хархар, – дохнула та совсем по-звериному.

– Всё ясно, – сказала Ирина. – Поехали отсюда скорей.

– А чего? – сказал Тим.

«Вот телок», – подумала Ирина.

И вспомнила свою школу в Тамбове.

– Пошли, пошли, – сказала она, поворачиваясь к словно прижавшейся к земле машине.

Та стояла позади, чуть наклонившись вперёд на бугорке.

– А с ним что делать? – спросил Тим, с занятой рукой.

Он смутно надеялся, что она не потащит его с собой. И подозревал, почему она стояла в пяти шагах. Это был его первый выход на иную планету.

– Ликвидировать, – сказала Ирина, оглянувшись уже у машины.

Два люка с двух сторон были уже откинуты.

– Быстрее, Тим.

Тим толкнул страшноватое двуногое существо, пустил в него полный разряд и побежал к машине. Ирина стояла возле люка, прикрывая его.

Они ехали по лесу уже больше суток. Но местность стала меняться. Лес шёл то вверх, то вниз, и среди деревьев попадались торчащие из земли огромные острые камни, а крутые подъёмы иногда кончались обрывами, с которых трактор уже пару раз осторожно спустился на бустерах, взревев, как целое стадо слонов. Хотя внутри рёв был не очень слышный.