Поэтому автор монографии был вынужден ввести эту главу прежде, чем перейти к описанию подлинных событий первой русской Великой смуты.

История России с 1584 по 1613 годы представляет собой борьбу за власть трех мощных боярских кланов: Годуновых, Романовых-Захарьиных и Шуйских. Эпизодически в борьбу этих сверхмощных группировок вмешивались одиночки, поддерживаемые слабыми кланами или вообще не принадлежащие к какому-либо клану. Временный успех таких одиночек был обусловлен их личными выдающимися качествами и благоприятным стечением обстоятельств. К таковым относятся Богдан Бельский, Василий Голицын и Дмитрий Пожарский.

Из трех основных боярских кланов лишь Шуйские имели законное право на царский престол. Шуйские вели свой род от князя Андрея Ярославовича, брата Александра Невского. Хотя Андрей был младшим братом Невского, но его потомки формально обладали большими правами на владение Русью, так как именно Андрей, а не Александр, был в 1249 году возведен великим монгольским ханом на престол великого князя Владимирского. Потомство Андрея Ярославовича стало удельными суздальско-нижегородскими князьями. В конце XIV века из состава Суздальско-Нижегородского княжества выделился Шуйский удел.[27]

Первым шуйским князем стал Юрий, второй сын Василия Кирдяпы. От двух сыновей Юрия Васильевича Василия (умер в 1446 года) и Федора (умер в 1472 году) и пошел род Шуйских.

В 1392 году московский князь Василий I получил от хана Тохтамыша ярлык на Нижегородское княжество и силой согнал с престола в Нижнем Новгороде князя Бориса Константиновича, а затем — с суздальского престола — князя Семена Дмитриевича. Поэтому наши официальные историки считают 1392 год концом независимости Суздальско-Нижегородского княжества и заодно Шуйского удела. На самом деле в ходе тридцатилетней гражданской войны суздальско-нижегородские князья приобрели независимость от Москвы. В этой войне часть суздальско-нижегородских князей сражалась за Василия II, а часть — за Дмитрия Шемяку.

После войны Федор Юрьевич Шуйский и его племянник Василий Васильевич Бледный занимают высокие посты в Москве. Федор в 1470 году становится наместником Ивана III в Пскове, а Василий Бледный в 1492 году назначается первым воеводой правой руки.

При Василии III и Иване Грозном клан Шуйских становится самым могущественным в Москве. Праправнук Федора Юрьевича Иван Петрович Шуйский прославился в 1582 году при обороне Пскова от войска польского короля Стефана Батория. А праправнук Василия Юрьевича Василий Иванович Шуйский позже станет царем. Второй сын Василия Васильевича Бледного Иван Скопа стал родоначальником рода князей Скопиных-Шуйских.

Несмотря на казни и конфискации земель при Иване Грозном клан Шуйских не только выстоял, но и к концу правления Ивана IV кое в чем усилил свои позиции. Так, например, Шуйским удалось получить суздальские вотчины казненных князей Горбатых. Горбатые были потомками суздальских князей и отдаленными родственниками Шуйских. Их род пошел от Семена, младшего брата Василия Кирдяпы. К 1584 году Шуйским принадлежали огромные владения по всей России от Пскова до Суздаля, от Шелони до Козельска. К моменту смерти Ивана Грозного Иван Петрович и Василий Иванович Шуйские и Василий Федорович Скопин-Шуйский имели боярские чины.

Ко времени смерти Ивана Грозного мощь клана Шуйских была несколько подорвана тем, что в 1584–1585 годах несколько Шуйских было на воеводствах в больших порубежных городах. Так, Василий Федорович Скопин-Шуйский был воеводой в Новгороде, Иван Петрович Шуйский — в Пскове, а Василий Иванович — в Смоленске. На ход дел при дворе они могли влиять очень мало, по крайней мере до возвращения в Москву.

Представители значительной части разбогатевших дворянских семейств в России любили приписывать себе родоначальников — знатных иностранцев. И если Романовы-Захарьины к началу XVII века еще не подыскали иноземной родни Андрею Кобыле, то татарское происхождение Годуновых официально было записано в Родословной XV–XVII веков (схемы 9, 10, 11,12, 13).

Мало того, происхождению Годуновых было посвящено историческое произведение «Сказание о Чете». Согласно сказанию, в 1330 году татарский царевич Чингизид Чет ехал из Орды в Москву к князю Ивану Калите. По пути Чет сделал остановку в одной версте от города Костромы на месте слияния реки Костромы с Волгой. Ночью царевичу привиделась Пресвятая Богородица с апостолом Филиппом и святым Ипатием Гангрским. Чет был так потрясен увиденным, что решил принять православие и основать на этом месте монастырь. При крещении Чет получил имя Захария,[28] а основанную им обитель назвали Ипатьево-Троицким мужским монастырем.

Сын Захарии-Чета Александр был убит в Костроме почти одновременно с основанием монастыря при невыясненных обстоятельствах. Внук же Чета Дмитрий Александрович Зерно стал ближним боярином московского князя Дмитрия Донского.

У Дмитрия Зерна было три сына: Иван, Константин и Дмитрий. Константин был бездетен, а у Ивана было три сына, из которых лишь два дали дальнейшее потомство. Это были Федор Сабур, основатель многочисленного рода Сабуровых, и Иван Годун, основатель рода Годуновых. Третий же сын Дмитрия Зерно, тоже Дмитрий, стал основателем рода Вельминовых.

В советские времена все древние источники, связанные с религией, были объявлены выдуманными. Естественно, это коснулось и «Сказания о Чете». Некоторые историки, включая Р. Г. Скрынникова, утверждают, что «Сказание…» было в корыстных целях придумано монахами Ипатьевского монастыря, а на самом деле Годуновы, Сабуровы и Вельминовы происходят из старинного рода костромских дворян. Скрынников называет Дмитрия Александровича Зерно «крупным костромским вотчинником, отец которого Александр был убит в Костроме в начале XIV века».[29] Но, как видим, Скрынников не может даже назвать имени отца Александра. Выговорить «Александр Захарьевич» он не может — это противоречит его концепции, а других вариантов у него нет.

В справочнике К. Рыжова «Все монархи мира» (Москва, изд-во «Вече», 1998 г.) говорится, что Чета в Орде крестил митрополит Петр. Петр действительно приезжал в Орду в 1313 году к хану Узбеку, но откуда в справочнике взялся эпизод с крещением Чета — не ясно.

По моему мнению, отрицать возможность «видения» Чету, то есть вариант «Сказания…», на сто процентов нельзя, поскольку в Средние века различные святые часто снились людям. Но вероятность этого ничтожна. Я же попробую логически реконструировать события. В начале XIV века в Москву приезжает на службу к Ивану Калите татарский царевич Чет — событие довольно ординарное для Московского княжества XIV–XV веков. Чет мог быть крещен в Орде в 1313 году, а скорее всего его крестил тот же митрополит Петр в Москве.

Со смертью в 1303 году бездетного костромского князя Бориса Андреевича Костромское княжество потеряло свою независимость и вошло в состав Владимирского княжества. В 1328 году московский князь Иван Калита получает из Орды ярлык на великое княжество Владимирское. В этом случае обязательно происходила смена администрации. Видимо, князь Дмитрий Иванович и послал в Кострому царевича Захарию-Чета. Как и положено, Захария отправился к новому месту службы с семейством. Возможно, основание Ипатьевского монастыря было связано с убийством сына Чета Александра. Но скорее всего строительство монастыря было начато по указанию из Москвы. Я неоднократно бывал в Ипатьевском монастыре и могу подтвердить, что место для него выбрано весьма удачно. Больше половины периметра стен монастыря окружены водой, сам монастырь стоит на естественном холме и т. д. В XIV веке река Кострома была куда более полноводной, чем теперь. Ипатьевский монастырь контролировал устье реки Костромы, где шло интенсивное судоходство. Эта река была единственной водной артерией, связывающей обильное соляными промыслами Галицкое княжество с Волгой.