Заговорщиками был разработан детальный план государственного переворота, который предусматривал следующие действия.

Части иранской армии под командованием Шахбаты занимают город Патах на западе и берут под контроль дорогу Керманшах—Хамадан.

На севере жандармерия совместно с племенами провинции Мазендаран занимает ключевые точки дорог от тоннеля Бордуван до Казвина.

В Исфагане действует генерал Захеди совместно с бахтиарами.

Расквартированные в Лурестане и Хузистане армейские бригады берут под контроль эти области.

В Фарсе поднимаются кашкайцы во главе с Насыр-хан Кашкаи и идут на соединение с исфаганцами.

В Тегеране полиция и жандармерия захватывают важнейшие министерства и другие правительственные учреждения, а также аэродромы и интернируют персонал союзных представительств.

Бахтиары вместе с кашкайцами захватывают важнейшие нефтепромыслы на юге.

В зависимости от ситуации в событиях участвуют воздушно-десантные части вермахта, для чего используются подобранные в различных районах страны посадочные площадки, пригодные для посадки самолетов или выброски парашютистов (схемы отправлены в Анкару, а оттуда диппочтой в Берлин).

Принимаются меры к недопущению бегства шаха Мохаммеда Реза Пехлеви, который отрекается от престола постановлением меджлиса, затем решается вопрос провозглашения Ирана империей или республикой и о кандидатуре на пост главы государства.

Из дневника Майера:

«Победит тот, кто будет владеть Кавказом. Придерживаюсь этого мнения с начала сражений во Франции и именно поэтому попросил послать меня в Иран. Люди из Главного управления имперской безопасности вспомнят мои взгляды, как они уже, возможно, вспомнили мои представления в отношении России, которые я изложил в противовес тому, что говорили эмигранты. Эмигранты всегда плохие пророки».

«Я имел возможность слушать выступление фюрера на открытии фонда помощи четвертой зимней кампании. После длительного перерыва, когда для меня не было такой возможности, его речь стала большой моральной поддержкой. Думается, основное в его словах, и это отметил Риббентроп, что время работает на нас. Жаль, конечно, что продвижение на наше жизненное пространство отстает в темпах. С другой стороны, присутствие там Роммеля подтверждает мои предположения, что после падения Сталинграда кавказский и ливийский фронты будут составлять единое целое. Как бы там ни было, мы — солдаты фюрера и все выдержим».

Сведениями о готовящемся в Иране фашистском перевороте располагали и советская и британская разведки. В результате их согласованных представлений иранскими властями были предприняты меры профилактического характера. Но, конечно, главное, что сдерживало заговорщиков, это ожидание падения Сталинграда и захвата немцами Кавказа. После разгрома германских войск на Волге от планов создания на территории кавказских республик оккупационных или марионеточных режимов пришлось отказаться. Усилия германской разведки в Иране переключались на подготовку и проведение диверсионных операций .

В ночь с 29 на 30 марта 1943 года над пустынной местностью Сия Кух в окрестностях иранского города Кум, что южнее Тегерана, появился «Юнкерс-290», из которого десантировались шесть парашютистов. Машина шла на низкой, предельно допустимой для выброски высоте, операция прошла быстро и скрытно. Приземлились штатно, никого не отнесло в сторону соленого озера, упаковки со снаряжением были в порядке.

Правда, один из парашютистов повредил руку, а другой ногу, но после осмотра пострадавших выяснилось, что можно обойтись подручными средствами, поскольку обращение к врачам могло закончиться провалом. Десантники были в униформе Африканского корпуса германской армии, так что в случае непредвиденных обстоятельств, например вынужденной посадки, они могли рассчитывать на обращение как с военнопленными. Так, по крайней мере, объяснили им перед вылетом на задание.

Пилоты вывели самолет точно в расчетный квадрат. После некоторой заминки с проводником все устроилось, на верблюдах группа проследовала к месту, где ждал автомобиль. Он без промедления двинулся в сторону Тегерана.

Так для выполнения спецзадания по установлению прямой радиосвязи с Берлином в Иран в распоряжение руководителя германской агентурной сети в этой стране Майера прибыли радисты-шифровальщики с приемопередающей аппаратурой и специалисты по диверсионной работе.

Провожали группу с помпой. Была подчеркнута особая важность начинающейся миссии, выполнение которой позволит осуществлять оперативное руководство деятельностью германской разведки в Иране. На ужин, устроенный для членов группы Майера (так она теперь называлась), на виллу СД в берлинском районе Ванзее прибыли Кальтенбруннер и Шелленберг. Первый, обращаясь к присутствующим, передал сожаление рейхсфюрера, что он не смог из-за неотложных дел осуществить свое желание лично напутствовать верных и мужественных сынов Германии.

Выяснилось, что при комплектовании группы даже имело место соперничество между службами Канариса и Шелленберга, так что в конце концов в нее включили радистов и специалистов по диверсионной технике, подготовленных и той и другой службой.

О прибытии разведгруппы на территорию Ирана тегеранской резидентуре советской разведки стало вскоре известно, как и то, что большое участие во всех делах Майера принимает руководитель и идеолог «Хизби кабут» Новбахт. Но где конкретно укрывается Майер, где расположены его конспиративные квартиры, не знали.

Радисты вскоре объявились в эфире, но запеленговать их не удавалось — они постоянно перемещались по городу и иногда вели сеансы связи из более удаленных мест. Обстановка же настоятельно требовала пресечь деятельность Майера и его агентуры. Было ясно, что иранские власти под нажимом союзных держав — Советского Союза и Великобритании — будут вынуждены пойти на такой шаг, но при условии, если им будет точно указано, где укрывается немецкий разведчик. Оставалось надеяться на свою агентуру.

Источнику нашей разведки удалось внедриться в круг лиц, с которыми работал Майер. Он сообщил, что один из германских парашютистов заболел, подцепив сыпной тиф, возможно, во время промежуточной посадки в Симферополе, когда немцы застряли в Крыму из-за нелетной погоды и их возили осматривать Ялту и разбитый до основания Севастополь. Вопрос с захоронением сразу же породил трудности. Можно было, конечно, нанять возницу и отвезти тело под видом скончавшегося на улице босяка на отдаленное кладбище, а могильщикам приплатить за неурочную работу. Но это опасно, у полиции среди этой публики всегда есть соглядатаи, а европейская внешность умершего неизбежно повлечет за собой расследование и провал. Обсуждался вариант скрытого вывоза тела. Как поступили, неизвестно. Но по службе в Хемниц, откуда был родом радист, пойдет извещение, что унтершарфюрер погиб, исполняя свой долг. Кстати, он был единственным, кто знал местный язык, даже некоторые кавказские наречия, бывал на Кавказе, так что для Майера это была серьезная потеря.

К Майеру, несмотря на все меры предосторожности, подбирались. Другой источник нашей резидентуры имел встречу с немцем. Он собирался по коммерческим делам в Турцию, а у Майера как раз в это время была нужда в курьере, которого и порекомендовал Новбахт. Разговор с Майером проходил в одном из неприметных домов в районе Амин Хозур. Но предпринимать что-либо по горячим следам бессмысленно: Майера по этому адресу наверняка уже нет, а источнику в таком случае грозит разоблачение. Отслеживание действий и перемещений немца продолжалось. Делалось это параллельно и нами и англичанами.

Дело было не в одном Майере. В Тегеране и других городах действовали его коллеги, перешедшие так же, как и он, на нелегальное положение после принятия иранским правительством решения о высылке германских граждан из страны. Предыстория вопроса коротко такова.

С самого начала Великой Отечественной войны советская сторона, ссылаясь на соответствующие статьи советско-иранского договора о взаимоотношениях между двумя странами, неоднократно ставила вопрос о пресечении деятельности немецких разведчиков и их агентуры. Аналогичные демарши предпринимались и англичанами. В ноте Советского правительства от 25 августа 1941 года были прямо названы имена германских представителей, деятельность которых квалифицировалась как подрывная и носящая угрожающий характер. В их числе были упомянуты Раданович, Гамотта, Майер и другие, а также используемые ими прикрытия (представительства фирм АЕГ, «Феррошталь», «Гарбер», «Ортель» и прочие). Отмечалось, что указанные лица организуют переброску диверсионно-террористических групп в Советский Азербайджан, в главный советский нефтяной район Баку, а также в Туркменистан.