— Хлопцы! Бегите! Наши уже в Беличах,— гово- рит он железнодорожникам.— Неужели повезете в Германию советское добро? И хлопцы бегут. Сквозь тяжелые тучи, которые последние недели нависли над городом, вдруг появилось солнце. Золо- тистые лучи на миг осветили измученную, почернев- шую от пожаров и горя столицу Советской Украины. Солнце проплыло по небу, как бы возвещая прибли- жение светлого дня. Утро 5 ноября ворвалось в город громом артил- лерийской канонады и новыми радостными извести- ями: — Наши в Святошине! — кричит Омшанская.— Дорогие мои, наши в Святошине... И ее крик радости сливается с криком боли и от- чаяния: в комнате умирает Муся — жена Станислава Вышемирского. Длинная золотистая коса женщины свисает с постели, в глазах — мольба: — Доктора... Два дня назад к Малышевой явился Станислав Вышемирский со своей женой Мусей. В руках чемо- дан. В нем гранаты и револьверы. — Все! Больше в генерал комиссариат не пойду,— облегченно вздохнул Станислав.— На прощание оста- вил им письмо: «Олухи! С приветом. Станислав Вы- шемирский». Муся беременна. Женщина так мечтала о дне, когда она станет матерью, и вот смертельный мрак затуманивает ей глаза. — Доктора! Екатерина Загорная с дочуркой и Лидой Малыше- вой с ног сбились. Серая повязка с двуглавым орлом позволяет им ходить по городу. И они не ходят, а бегают, забыв о стрельбе, пожарах, гестаповцах. Но врача найти не могут. — Мусенька, потерпи. Еще немного... Вот-вот придут наши, будет врач,— утешает женщину Маша Омшанская, едва сдерживая слезы. Ночью над зданием Центрального Комитета Ком- мунистической партии Украины затрепетал красный флаг. Это была кисейная девичья косынка. Должно быть, другого знамени не нашла семерка смельча- 153
ков — советских разведчиков, пробравшихся в город, где еще хозяйничали фашистские недобитки. А на Брест-Литовское шоссе, к станкозаводу имени Горького прорвалась советская танковая ко- лонна. Могучие «тридцатьчетверки» вклинились в самую гущу отступающего гитлеровского обоза. Вот наши танки уже на Крещатике, в самом сердце столицы. Зарождался новый день. Наступало утро 6 ноября 1943 года. — Помогите! Умираю! — не могла сдержать боли Муся. Подпольщики сделали из одеяла носилки, поло- жили на них роженицу. Вышемирский надел белый халат с красным крестом, и они двинулись навстречу грохоту, который наполнял улицы, площади, души... Киев пылал. Черно-красные языки пламени взле- тали к небу, глаза забивал пепел пожаров. А стран- ная процессия, минуя заминированные перекрестки, двигалась к этому новому, желанному, которое вхо- дило в город. — Наши! Советские!.. Со дворов, из подвалов, руин выходят люди. Из- мученные, почерневшие от голода, одетые в лох- мотья, бегут они навстречу освободителям. Когда подпольщики с носилками добрались до места, которое впоследствии киевляне назвали пло- щадью Победы, к крику счастья о победе присоеди- нился еще один — крик новорожденного. Златоволо- сая Муся стала матерью. Ее маленькая дочурка — самая молодая гражданка освобожденного Киева — кричала громко, властно, по-хозяйски. И вновь Киев осветил луч раннего солнца. Начи- нался новый день. Ночи, длинные, страшные, мино- вали. Навсегда!
эпилог Где же вы теперь, товарищи подпольщики? С тревогой и волнением хожу я по улицам Киева, разыскиваю тех, кто в тяжелые годы фашистского нашествия бесстрашно вступил в неравный бой с гитлеровцами, кто пережил 778 черных дней окку- пации. ...В воздухе промелькнул острый хвост ласточки. Суетливая птичка запрыгала по сиреневым кустам, взлетела на молодую вишню, вспорхнула мимо меня и, задев крылом стекло оконной рамы, скрылась в гнезде под кровлей маленького домика, каких сотни на окраине Киева. Но этот — особенный. На крыльцо вышел высокий мужчина в форме железнодорожника: — Это вы стучали? — Нет, ласточка. Но нужны-то вы мне. Мужчина удивленно глядит на меня. — Вы Черепанов? Валентин Васильевич? — Так точно,— ответил человек и гостеприим- ным жестом приглашает меня в дом. Я вхожу и думаю о том, почему нет на этом до- мике мемориальной доски, чтобы люди, проходя мимо, обнажали головы, отдавая дань уважения тем, кто когда-то здесь жил и героически боролся за сча- стье Родины. Маленький покосившийся домик на Железнодо- рожном шоссе, куда меня пригласили войти, и есть знаменитый дом Ананьевых, в котором помещалась подземная типография. Какое счастье, что и комму- нист Черепанов, и этот домик у Черной горы дожили до наших дней! 155
На груди Валентина Васильевича боевые ордена. Это награды за партизанские походы, за взорванные вражеские эшелоны, за смелые диверсии. Из славной пятерки коммунистов-подпольщиков, создавших в тылу гитлеровцев партийную органи- зацию «Смерть немецким оккупантам!», в Киеве жи- вет инженер-транспортник персональный пенсионер Кирилл Афанасьевич Ткачев. Другой железнодоро- жник из той же пятерки — Демьяненко умер, когда эта книга писалась. В столице Украины — и Борис Александрович Загорный — ныне директор Киевской обувной фабрики № 8 и его славные связные — Ли- дия Петровна Малышева и Екатерина Георгиевна Загорная; ударница коммунистического труда заво- да «Метиз» Тамара Родионовна Струц и главный энергетик электротранспортного завода имени Дзер- жинского Анатолий Петрович Татомир. В Киеве жи- вет и маленький Толя — теперь майор Анатолий Ни- конович Лазебный, работник Киевского областного управления охраны общественного порядка — гроза тунеядцев и преступников. Он дружит с дорожным мастером Юлианом Ивановичем Питюхой и учите- лем Иваном Васильевичем Возненко, с которыми навеки побратался в тяжкое для Отчизны время. Всем им есть о чем вспомнить в кругу боевых дру- зей. Собрать бы друзей-подпольщиков, этих людей с чистой совестью и пламенными сердцами. Честно и самоотверженно боролись они с врагом, а теперь своим трудом приближают светлый час торжества коммунизма. Пусть эта встреча состоится в майский день пра- здника Победы у завода имени Дзержинского — по- следнего пристанища подпольщиков, откуда они вы- шли навстречу своей освободительнице — Советской Армии. Киев, принимай дорогих гостей! К тебе пришли твои воины, твои герои. Среди них — и Станислав Францевич Вышемирский. Только недавно посчаст- ливилось Борису Александровичу Загорному разы- скать своего дружка по подполью. Он живет в Брян- ске и увлечен большим делом: строит мосты. С улы- бкой вспоминает опытный подпольщик те дни, когда 156
Боевым друзьям есть что вспомнить. На фото (слева направо): И. В. Возненко, Л. П. Малышева, В. В. Черепанов, Е. Г. Загорная, К. А. Ткачев, А. Н. Лазебный, Б. А. Загорный. Фото М. Паламарчука
по заданию Загорного ему довелось действовать в логове зверя — фашистском комиссариате. — Как поживает ваша дочурка, родившаяся при таких необычных обстоятельствах? — спрашиваю я бывшего «сотрудника» генералкомиссариата. Станислав Францевич вынимает из кармана фо- тографию взрослой девушки. Это Элеонора Выше- мирская, которая 6 ноября 1963 года, когда весь Со- ветский Союз отмечал двадцатилетие освобождения Киева, праздновала и свое 20-летие. Комсомолка Элеонора Вышемирская закончила Брянский желез- нодорожный техникум, работает энергодиспетчером и учится в Московском институте инженеров транс- порта. На празднике подпольщиков — почетное место и слесарю Алексею Анисимовичу Кучеренко, на груди которого сверкает орден Ленина. Это награда парти- зану за восемь уничтоженных воинских фашистских эшелонов. А вот и нежинские подпольщики. Мы рады вам, друзья! Александр Яковлевич Кузьменко, депутат Черниговского областного Совета, как и раньше, во- дит поезда, учит молодых железнодорожников. Он любит со своим шурином Владимиром Сарычевым вспоминать боевое прошлое. Рядом с Александром Яковлевичем — наши старые знакомые: председа- тель колхоза «Дружба» Василий Харлампиевич Фи- лоненко, железнодорожники Иван Васильевич Ли- твин и преклонных лет пенсионер Порфирий Гри- горьевич Нечваль. Вероятно, и поныне вспоминают его добрым словом те пятьдесят фашистских узни- ков, которым в ноябрьскую ночь 1942 года он спас жизнь. А этого весельчака вы узнали? Да это же друг Дмитрия Лисовца — Сергей Андреевич Билецкий, бывший судья, коммунист ленинского призыва, те- перь работник Нежинского железнодорожного узла. Не торопитесь, друзья, открывать праздник. По- дождем малость крутинцев. Врачу Помазу нельзя спешить. Он очень стар, этот славный доктор. Но, как и во время войны, жи- тели Крутов идут к нему со своими радостями и пе- чалями. С Иваном Васильевичем Помазом его верная 158
